– Эх, и дорогой небось камень, – покачал головой Фундинул. – Это Абирвей, ваша милость?

– Думаю, он. Других городов на карте его светлости я не видел.

Над стенами поднималось несколько башен, их назначение было не вполне понятно. Самую главную путешественники определили сразу, как только ее осветили солнечные лучи и она заискрилась, точно бриллиант.

– Это что же за чудо такое невиданное, ваша милость? – спросил Углук, сдвинув на затылок помятый шлем.

– Я так думаю, это Хрустальная башня, обитель здешнего магического ордена. Он весьма известен и за пределами этих краев.

– Ишь ты! – поразился Фундинул.

– А я думал, что все это враки, – заметил Бертран. – Мало ли, что рассказывают пилигримы, а тут и правда – хрусталь.

– Это сколько же стекла наварить нужно! – покачал головой гном. – Это какие же деньги!

– Что ты все деньги, деньги, – оборвал его Углук. – Нельзя такую красоту деньгами измерять.

– Ну что же, – после минутного молчания произнес Каспар. – Давайте спускаться.

49

Широкие крепостные ворота оказались открыты настежь, а стража состояла из двух неряшливого вида мечников, которые сидели под стеной и делили зеленые яблоки, совершенно не обращая внимания на то, кто мимо них проезжает.

В самом Абирвее все выглядело так, как и во множестве других городов, в которых довелось побывать Каспару; несмотря на белый камень в крепостной стене и высокие башни, на площадях и улицах было ничуть не чище, чем в Ливене.

Впрочем, вид у горожан был вполне преуспевающий, все были хорошо одеты, многие дома были крыты медью, из чего следовало, что деньги в городе водились.

Чтобы не мотаться по улицам без толку, Каспар разузнал, где находится приличная гостиница. Оказалось, что стоит она на центральной площади и называется «Золотая лилия».

Поскольку время было не торговое и многие комнаты пустовали, хозяин постояльцам обрадовался. Правда, он побаивался смотреть на орка, эльфа и гнома, но вид серебра придал ему смелости, и он тут же приказал принести в номер перины, а лошадей отвести во внутренний двор – в конюшни.

Чтобы выспаться всем разом, Каспар приказал Углуку придвинуть к единственному окну шкаф, дверь закрыли на ключ и перегородили комодом. Хозяин, услышав шум передвигаемой мебели, забеспокоился и прибежал, чтобы прокричать через дверь:

– Клопов нет, господа! И блох повывели, так что не извольте беспокоиться!

– Не изволим, иди отдыхай! – крикнул ему Каспар, и хозяин затих.

Спали хорошо, несмотря на то что под окном всю ночь дрались кошки, а под утро заголосил в конюшне Шустрик. Впрочем, он быстро успокоился, так что отодвигать от дверей мебель не пришлось.

Утром, выспавшиеся, стуча шпорами, спустились в обеденный зал – на завтрак.

– Пора отправляться дальше, – сказал Каспар, когда все, кроме Углука, наелись.

– Мне бы сапоги починить, – вспомнил Фундинул.

– А мне нужны новые штаны и куртка – все порезано в ленты, – добавил Бертран.

– Хорошо, – согласился Каспар. – Нужно купить войлочных накидок, здесь климат иной, засухи нет, как видите, ночью спать холодно.

– А деньги у тебя на все это имеются? – спросил Бертран. – Свой кошель я потерял.

– Это потому, что ты не знаешь, как правильно его прятать, – усмехнулся Каспар. – Углук и Фундинул, заберите из номера наши вещи, а мы с Бертраном и Аркуэноном пока выведем лошадей. Да и за ночлег нужно расплатиться – блох-то ведь и правда не было.

Хозяин с радостью принял серебро, заметив, что монеты чеканки Рембургов здесь редки. Он сам проводил гостей к лошадям и проследил за тем, как конюхи затягивали подпруги.

Набитые провизией сумки Каспар и его товарищи забросили на лошадей сами и, попрощавшись с хозяином, выехали на площадь, откуда, следуя указаниям прохожих, сначала заехали к сапожнику, где Фундинулу быстро починили сапоги, затем к портному, чтобы подобрать одежду для поизносившихся. Здесь же, в соседней лавке, купили пять плотных накидок, пропитанных от насекомых полынным отваром.

Потом Углук выразил желание перекусить и, пока доехали до ближайшего трактира, умял остававшийся запас вареной рыбы, хотя от нее уже изрядно попахивало.

После легкого обеда, за которым Углук как следует подналег на еду, отряд вернулся в седла и выехал за пределы города.

– Хорошо, – сказал Фундинул. – Всего один день в домашних условиях, и я снова готов ехать хоть на край земли. Кстати, мы теперь в какую сторону едем?

– Нам нужно на запад, но не знаю, как получится, сам видишь – часто обстоятельства против нас, – сказал Каспар.

– Что это там? – воскликнул Аркуэнон, указывая на быстрый придорожный смерч, который несся прямо на отряд, вытягиваясь и изгибаясь, вбирая в себя дорожную пыль и легкие травинки.

Путники застыли на месте. Приблизившись, смерч остановился, сердцевина его потемнела и обрела форму человеческой фигуры. Еще мгновение – и ветер стих, явив удивленным зрителям ссутуленного бродягу в темной просторной накидке.

Аркуэнон первым узнал его и, вскинув лук, выстрелил. Стрела угодила точно в голову и отскочила, словно от камня. Из-под опущенного капюшона раздался издевательский смех:

– Что, лисенок, не получилось?

– Дюран? – спросил Каспар.

– Мессир Дюран! – Маг отбросил капюшон, обнажив голый череп с пустыми глазницами. Затем раскинул руки и выкрикнул слова заклинания, образовавшего высокую прозрачную стену, закрывшую его и отряд Фрая от остального мира.

Бертран в отчаянии выстрелил из арбалета, но болт прошел сквозь Дюрана, словно сквозь облако, и щелкнул по стене, не оставив на ней даже пятнышка.

– Вот и все! – торжествующим тоном произнес маг. – Теперь вам не уйти!

– Это мы еще посмотрим! – воскликнул Каспар, вспомнив про амулет.

Фундинул с воинственным воплем атаковал Дюрана верхом на Шустрике. Он взмахнул топором, надеясь достать мага, но тот легко уклонился, и Шустрик вместе с Фундинулом врезались в прозрачную стену. Гном свалился на землю, но тут же вскочил, готовый снова атаковать, а Шустрик только удивленно тряс головой, не понимая, обо что тут можно удариться.

Амулет на груди Каспара раскалился, из него ударила золотистая молния, но Дюран вскинул руку и остановил ее, затем чуть шевельнул пальцами – и молния погасла.

– Что, не подействовало? – Маг ехидно засмеялся, наслаждаясь долгожданной властью над Фраем и его везучим отрядом. – Ты думаешь, я бездействовал? Твой талисман неоднократно вставал у меня на пути, и я изучал его, оценивал его Силу, чтобы научиться ему противостоять, а теперь я вас убью и заберу вашу удачу!

Дюран раскинул руки, чтобы поглотить свои жертвы без остатка, но неожиданно прозрачные стены лопнули и осыпались дождем сияющих осколков. Налетевший порыв ветра закрыл страшный череп капюшоном, Дюран торопливо его сбросил и посмотрел на окружающий мир уже иным лицом и глазами молодого человека.