– Приятно, ваша милость, – сказал Фундинул, глубоко вдыхая свежий воздух. – Почти как дома, если бы еще не этот туман…
– А чего туман? – После съеденной лепешки настроение Углука поднялось. – Идти не мешает и в горло не вцепится.
Сразу за рощей протекала небольшая река со спокойным течением.
– Может, искупаемся? – предложил Бертран. – А то я уже забыл, когда мы последний раз мылись.
– Лучше немножко подальше, здесь небезопасно, – ответил Каспар.
Они пошли по течению и несколькими милями ниже обнаружили окруженную деревьями неглубокую заводь.
– Тут можно остановиться, – сказал Каспар. – Ну что, кто первый купаться?
Орк пожал плечами – никакого толку в мытье он не видел и подвергал себя этой процедуре не чаще раза в год, да и то если на этом настаивал его милость Каспар Фрай.
Аркуэнон смотрел в сторону – он ухитрялся поддерживать себя в чистоте без всякого купания, а Фундинул, как и все его сородичи, ни за что не обнажился бы при людях.
В результате эльф остался на страже, Углук и Фундинул пошли за хворостом, а купаться отправились Бертран и Каспар. Когда они вылезли на берег, в подвешенном над костром котелке кипела вода, Фундинул помешивал в нем что-то ложкой.
– Я решил сварить из трофейного провианта бульон, – пояснил он. – Кто его знает, как эти полукровки мясо сушили?
– Хорошая мысль.
Суп оказался не очень наваристым, да и вкус у мяса был довольно странный, но никто не жаловался, все ели с охотой. Когда суп закончился, Углук заглянул в котел и с грустным видом сказал:
– Хорошая еда всегда быстро кончается.
– Возьми еще одну лепешку, – разрешил Каспар.
– Спасибо, ваша милость.
– Сторожить придется по двое, – сказал Каспар. – Места здесь неспокойные. Начнем мы с Бертраном, потом Углук с Фундинулом. Ты, Аркуэнон, нужен нам днем свежий и бодрый.
Ночь наступала медленно, клубящийся вокруг туман становился темнее, пока не сравнялся с ночным мраком. Остались только звезды на небе, тускло мерцавшие сквозь невидимый ночью слой тумана.
Вскоре после полуночи с другого берега стали доноситься жуткие крики, как будто там кого-то истязали.
– Что будем делать? – шепотом спросил Бертран.
– Ничего, – ответил Каспар. – Это может быть ловушкой.
Крики звучали с короткими промежутками еще какое-то время, затем стихли.
В положенное время Каспар разбудил Фундинула и Углука, а когда те заняли свои места, сказал:
– Не отходите от лагеря, что бы вы ни услышали.
– А что мы можем услышать, ваша милость? – поинтересовался Фундинул.
– На другой стороне реки кто-то кричал.
Через несколько часов Фундинул разбудил Каспара, тот открыл глаза и потянулся. Занимался серый рассвет, туман над рекой сделался еще гуще.
Пока завтракали и собирались, солнце встало и туманная пелена стала чуть прозрачнее.
Вскоре отряд снова двинулся в путь, придерживаясь восточного направления.
Часа через полтора стали попадаться признаки, указывавшие на то, что где-то неподалеку находится селение: несколько ям, откуда совсем недавно брали песок и глину, древесные стружки. Наконец отряд пересек грязную разбитую дорогу.
Еще через сотню ярдов из тумана показалось возведенное на берегу ручья грубоватое сооружение. Вода здесь собиралась за плотиной и, сливаясь по водостоку, вращала сколоченное из жердей водяное колесо.
– Это же мельница, ваша милость! – догадался Фундинул.
– Больше похоже на форт, – заметил Каспар, разглядывая почерневшие от сырости каменные стены и узкие окна-бойницы.
Углук хотел подойти поближе, но из бойницы высунулась алебарда.
– Нас предупреждают, чтобы не совались, – сказал Каспар. – Пойдем своей дорогой.
Ниже по течению они переправились через ручей, прошли еще полмили и уткнулись в ржаное поле. И хотя урожай на нем не обещал быть богатым, это была самая настоящая рожь.
Неподалеку торчала из тумана сторожевая вышка.
– Хозяева охраняют свой хлеб, – сказал Каспар. – Значит, сейчас кто-нибудь заинтересуется, что за чужаки шатаются возле поля.
И он не ошибся. Отряд не прошел и двух сотен ярдов, как послышался стук копыт и прямо из тумана на путешественников выскочило десятка два всадников. Они были в одинаковых кожаных доспехах, без шлемов, с короткими луками и метательными дротиками. Вооружение дополняли висевшие на поясах длинные кинжалы.
– Кто вы такие? – спросил один из них, с эльфийскими ушами и длинной светлой бородой. Речь его звучала странно, но все же это был язык ярити.
– Путешественники. – Каспар развел руками, показывая, что в них нет оружия.
– Откуда путешественники?
– Из дальних краев.
– Из дальних краев? – Бородатый эльф окинул чужаков подозрительным взглядом, его воины напряженно ждали любого приказа, лошади нервно перебирали ногами. – Я никогда не видел путешественников «из дальних краев».
– Значит, мы первые.
Бородатый смутился, он был готов к провокации, но эти чужаки вели себя странно.
– И чего же вы хотите в нашей земле?
– Отдохнуть, купить еды и пива, если вы его варите.
– Это можно, – кивнул бородатый. – Только за все придется платить серебром. Меня зовут Ситульф, я местный староста. Идите за нами и придете в деревню.
Ситульф повернул коня и поехал вдоль кромки поля, за ним двинулись его всадники, казалось, позабывшие про чужаков.
Чтобы не отстать, Каспар пошел быстрее, дружелюбие местных жителей требовалось ценить. Несколько всадников, по его мнению, имели выраженные черты орков, гномов, людей, но основная часть представляла собой такую дикую помесь, что разобраться в их родстве не представлялось возможным.
Подобное смешение имело место только здесь, в Синих лесах, иные редкие парочки из разных рас намеренно сбегали в эти края, чтобы произвести потомство.
Идти пришлось недалеко, через четверть часа впереди показалось селение. Оно было ограждено частоколом и неглубоким рвом, больше напоминавшим сточную канаву.
Не доехав до ворот ярдов двадцать, Ситульф поднес к губам рог и протрубил. На башнях, возвышавшихся над воротами с обеих сторон, замелькали фигурки, створки ворот со скрежетом отворились, и через ров упал узкий бревенчатый мост.
Староста проехал первым, за ним – его всадники, в последнюю очередь прошли гости, подивившись жуткой вони, что исходила из рва, – судя по всему, его использовали в качестве выгребной ямы.