Когда все успокоились, Каспар, как и в прошлый раз, сменил место ночевки, выбрав расположенный на небольшом уклоне куст. Последний раз взглянул на привалившегося к дереву Лакоба, снял сапоги, с удовольствием распрямил ноги и почти сразу заснул – усталость давала о себе знать.
С запада подул ветер, он заставил Каспара плотнее закутаться в одеяла. Сквозь сон он слышал, как Бабушкин Звон сменял Лакоба. Тот полез спать под телегу, привязанная рядом ломовая лошадка беспокойно топнула копытом.
Каспар приоткрыл глаза, Бабушкин Звон подложил в костер дров, и в лощине стало светлее. Между телегами показался силуэт.
«Да что же он все не успокоится?» – в полусне посетовал Каспар, полагая, что это Лакоб, однако тотчас вспомнил, как тот укладывался какое-то время назад. Каспар снова открыл глаза, огляделся и, вытянув из ножен меч, положил рядом.
Снова засвистел, задул с запада ветер, принося запах сырой травы и желтые листья.
Лошадь во сне ударила копытом, потом еще раз. Каспар приоткрыл глаза и увидел возле следующего куста, шагах в пяти от себя, человека. Тот как будто склонялся над землей, что-то выискивая. Впрочем, сырые дрова в костре не давали достаточно света, пламя дрогнуло, и стало темно. Сколько Каспар ни прислушивался, никаких посторонних звуков не услышал и, успокоившись, благополучно проспал до начала своей смены.
Только Бабушкин Звон двинулся к телегам, Каспар сам вышел ему навстречу.
– О, вот и ты, хозяин! А я думал, искать придется.
– Все спокойно? – спросил Каспар, затягивая ремень и растаптывая отсыревшие сапоги.
– Тише не бывает, наши все спят, чужаки не появлялись.
– Молодец, иди спи.
Вор ушел, а Каспар занял его место под деревом и, подбросив в угли несколько толстых сырых веток, принялся раздувать огонь. Вскоре появилось пламя, сначала нехотя, а затем все быстрее оно стало охватывать сырое дерево. От поленьев поднимался пар, неясные тени плясали на склонах балки. Это напомнило о странных силуэтах, что видел Каспар то ли во сне, то ли наяву.
Он посильнее затянул кожаные стяжки шлема, так было теплее.
Так что же он видел? Эта мысль не давала покоя – может, зверь подходил близко? Но лошади его сразу бы почуяли. Или это тень колдуна Кромба, что в прошлую ночь спрашивала Котлету о Фрае? За ним по следам уже шли злобные духи – те, что сожрали ненормального Шрайка. Вспомнив одеревеневшее лицо вора и страшный, изменившийся голос, Каспар встряхнул головой и повел плечами. Ему было жутковато и неуютно.
«Может, они наконец сожрут этого Кромба? – подумал Каспар. – Хорошо бы».
Он широко зевнул и стал всматриваться в темноту – как будто все воры были на месте, он видел их лежанки, однако что-то не давало ему покоя – какое-то неприятное предчувствие. Самым главным его неприятелем среди воров был Бубон, однако сейчас его опасаться не стоило, ведь он спал на своем месте…
И тут Каспара будто кольнуло, он видел лишь неясные очертания смятых одеял, а спал ли кто на них – было неизвестно.
Эта догадка пронеслась в мозгу с быстротой молнии, в следующее мгновение он уже нырком перелетел через костер, а там, где только что была его голова, в дерево с глухим стуком вонзился клинок. Пока Бубон высвобождал его, Каспар успел подняться с мечом наготове.
Теперь любые слова были лишними, Бубон понимал, что во второй раз Фрай его не пощадит.
Вор атаковал первым, стараясь смять Каспара своей мощью, но тот легко ушел в сторону и через мгновение нанес удар сбоку – точно в стык стальных накладок.
Бубон покачнулся и стал заваливаться на правый бок, Каспар выдернул меч и толкнул поверженного врага в сторону, чтобы тело не свалилось в костер.
Со своих мест стали подниматься оторопевшие воры, уже вторая ночь приносила им нелегкие испытания.
Красавчик с мечом в руках подошел к Бубону и, посмотрев в его застывшие глаза и распахнутый рот, сказал:
– Я предупреждал его, а он не понял.
– О чем ты его предупреждал?
– Что ему тебя не взять, хозяин, – пояснил Котлета.
Каспар горько усмехнулся. Ну и отряд, в отсутствие командира бойцы обсуждают его убийство. Впрочем, никто не заставлял его связываться с бандой городских воров.
– А я-то думал, хозяин, что утром мы твое серебро делить будем! – простодушно признался Слизень. – Очень уж Бубон серчал на тебя, я даже удивлялся.
Рыпа метнулся к телу, быстро обшарил карманы и достал заветный рилли, однако радость его была преждевременной. Взгляд Красавчика будто спеленал мародера.
– Давай сюда, – приказал он, и Рыпа покорно отдал добычу вожаку.
– Возьми на телеге заступ и вырой ему могилу, получишь пять крейцеров, – сказал Каспар, чтобы успокоить Рыпу.
– Правда, хозяин?
– Конечно, правда, нехорошо оставлять его здесь. – Каспар обошел вокруг поверженного врага и, вздохнув, добавил: – Хоть и мерзавец он был, но все же человек. А теперь что касается моего серебра – все слушайте, чтобы потом с кем-нибудь из вас снова не случилось такой беды.
Воры замерли, ловя каждое слово.
– Серебра у меня с собой немного, до Харнлона едва хватит, но в городе я предъявлю в банке Торнсена вот этот пергамент. – Каспар развернул намотанный на круглую деревяшку свиток и приблизил его к огню, чтобы все могли рассмотреть. – Здесь требование от Буклиса выдать мне ту сумму, какую я пожелаю. Чтобы это случилось, я должен буду поставить на закладной подпись – свою собственную, а как она выглядит, в банке Торнсена знают. Без подписи никто деньги не даст, поэтому этот пергамент у меня в руках никакой ценности для вас не имеет. Все поняли?
Воры не слишком уверенно кивнули, а на лице Красавчика отразилось разочарование.
– Это я к тому говорю, чтобы вы не пытались помериться со мной силами. Я не хочу на каждом привале убивать по одному из вас, так я совсем останусь без людей.
– Хозяин, ну так я пойду копать яму для Бубона? – перебил Каспара нетерпеливый Рыпа, он уже держал в руках заступ.
– Да, можешь начинать, только подальше отойди.
– Ага! – кивнул Рыпа и зарысил по дну балки.
– Я все сказал, можете ложиться и досыпать, у вас есть еще часа полтора.
– Да уж, хозяин, поспишь с тобой, – пробурчал Котлета и, похлопав себя по натертым в седле ляжкам, заковылял к лежанке.
Все, кроме Свинчатки, ушли, а он присел возле мертвого Бубона и, тяжело вздохнув, прикрыл тому глаза.
– Ты чего не ложишься? – спросил Каспар. – Небось привычный к смерти-то?
– Привычный, что есть, то есть. Просто Бубон мне нравился, хороший был парень, чем-то напоминал мне брата старшего.