Я был уверен, что это чудовище передвигается на двух ногах. Оно должно быть огромного размера, и об этом можно было судить не только по размеру отпечатков, но и по их глубине. Я прошелся по следам и нашел их довольно много, но не мог определить, одно чудовище, или несколько осаждали наш лагерь.
Затем я прошел дальше, пытаясь отыскать следы других — охотника и его стаи — которые спасли нас. Однако никаких следов я не обнаружил — только полосы содранной почвы были видны в том направлении, откуда пришел звук охотничьего рога.
Я был очень озадачен отсутствием следов, так что я пошел дальше от лагеря, осматривая землю. И вскоре я дошел до очень неприятного места. Мухи роем вились над чем-то, что походило на груду мяса. Я подошел поближе и увидел те же самые когтистые лапы, которые тянулись к нам ночью. Когти были длинные и острые, как ножи. Остатки кожи были желтовато-белого цвета. На них сидели мухи. Вид этого чудовища вызвал у меня отвращение, и я нарвал травы и прикрыл труп. Судя по всему у нашего охотника была удачная охота.
— Эльрон!
Гатея махнула мне рукой, и я с радостью пошел обратно в лагерь, весьма довольный, что мне не нужно расследовать происшедшее ночью. Я ничего не сказал о своей находке.
Гатея уже принялась за завтрак и кивнула, чтобы я сделал тоже самое. Как обычно она молчала. Я думал о том, какой из тысячи вопросов, которые жгли меня, задать ей. Если она знает что-либо, что представляет ценность для нас обоих, рассудил я, то она должна рассказать все сама без моих расспросов.
И я ждал, раздраженно пережевывая холодное мясо. То, что Забина дала мне с собой, уже кончилось. Я надеялся, что в этой долине найдутся съедобные травы, хотя было бы лучше остановиться на день и накоптить мяса на дальнейший путь. А кроме того следовало бы найти воды — ведь это важнее, чем мясо. Может Гатея тоже думает над этими проблемами.
Она подняла голову и смотрела в долину, пока над травой не поднялась мохнатая голова Гру. Кот облизывался, и из уголка его пасти торчало зеленое перо. Видимо он решил несколько разнообразить свой рацион. Девушка и кот обменялись взглядами, значения которых я не понял, и Гру отправился куда-то на север. Гатея собрала свой мешок, взяла посох, которым пользовались этой ночью.
— Там вода… — впервые нарушила она тишину, и мы направились в ту сторону, где исчез кот. Здесь трава была высокой — почти до пояса. Она полностью скрывала кота, и мы могли следить за его передвижением только по колыханию травы. В воздухе летали птицы. Я с опаской посмотрел на них. Может тот, кто приходил ночью, имел крылья? А ведь еще существовали те ужасные черные птицы, которые нападали на меня в долине Гарна. Может тут у них гнезда.
Но я увидел самых обыкновенных птиц, разнообразной расцветки. Они кружили над пасущимися оленями. Может их привлекали мухи, в изобилии летавшие над травой. Внезапно мы вышли на тропу — полосу земли со множеством отпечатков копыт, несомненно это был путь на водопой. Идти по ней было трудно, но все же лучше, чем по густой траве, которая к тому же острыми краями резала руки. Вскоре мы пришли к довольно бурному потоку, видимо текущему с гор, которые высились впереди. Струи потока, разбиваясь о камни, образовывали пышную пену.
Мы осторожно спустились к воде. Я оставил Гатею и Гру в кустах, а сам подошел к самой воде и встал на камнях. Затем я осторожно разделся, сполоснулся. Бинт на моей голове намок и я снял его. Затем пробежал пальцами по лбу, убедившись, что опухоль прошла, и рана уже зажила. Я выстирал и смотал бинт, будучи уверенным, что в такой стране, как эта, бинт не будет лишним.
Гатея нахмурилась, когда я вернулся, и потребовала, чтобы я показал ей свою голову. Внимательно осмотрев ее, Гатея сказала, что рана действительно закрылась, и я могу ходить без повязки. Сама она несколько изменила свою внешность. Ее волосы, мокрые, несмотря на все ее старания сохранить их сухими, были спущены назад длинным хвостом, который она подвязала кожаными шнурками.
Мы хотели было идти дальше по берегу, но бурная вода захлестывала его, и нам пришлось снова выбраться в долину, заросшую высокой травой. Однако мы пошли параллельно руслу реки.
Гру тоже напился и тут же исчез. Я был уверен, что Гатея каким-то образом общается с ним даже на расстоянии.
Тучи, которые ночью затянули небо, все еще висели над головой, заслоняя солнце. И к ним прибавился утренний туман, который все покрывал полупрозрачной вуалью. Животные скрылись из виду. Видимо они приходили сюда на водопой. И хотя вокруг все было спокойно, я не терял бдительности.
Я заметил, что Гатея все еще несет свой посох в левой руке. Очевидно он для нее значил то же, что для меня мой меч, хотя это был всего лишь сук, очищенный от листьев.
Наконец тишина стала давить меня, и я нарушил обещание, данное себе, не расспрашивать ее ни о чем.
— То, что рвалось к нам в лагерь ночью — ты слышала когда-нибудь о нем?
Она качнула головой.
— Я не знаю, что это было — но оно пришло из тьмы, это порождение Мрака. Следовательно против него можно применять заклинания защиты. А что касается охотника… — она замолчала надолго, так, что я решил, что она вообще не собирается говорить. Но она заговорила. — Возможно он тоже из Тьмы, но он враг тому, что напал на нас. Я не знаю его природы. Мы имеем дело с творениями Тьмы и Света. И в этой стране мы можем встретить и то, и другое. Я так мало знаю!
В ее голосе прозвучало отчаяние. Я подумал, мне ли она жалуется на недостаток своих знаний, или же это просто крик ее души.
— О, у меня есть способности, — добавила она, в противном случае Забина не смогла бы ничему обучить меня. И я знаю, что во мне заложено больше, чем смогла пробудить Забина. Я сейчас нахожусь на таком уровне знаний, на каком ты, воин, был бы, если бы остановился на фехтовании деревянными мечами. Она ругала меня, называла нетерпеливой и предвещала всякие ужасы, потому, что я хотела знать больше и больше, и побыстрее. И в тот момент, когда я прошла через Ворота, у меня возникло ощущение, что я вернулась домой, хотя я не знала прежде о существовании этого мира. Здесь передо мной лежали такие чудеса, о которых раньше я могла только мечтать, до которых жалкое искусство Забины никогда не смогло бы дорасти. Это! — Гатея раскинула широко руки, на лице ее была гордость и жадность. — Это страна, о которой я всегда мечтала и которой никогда не знала. Когда я пришла в Лунное Святилище в первый раз, мне казалось, что я всю жизнь ходила по той тропе. Святилище и все вокруг приветствовало меня, как свою. Следовательно, — и свирепость появилась в ее голосе, — следовательно, ваша леди ограбила меня, ты не согласен со мной? Она, без крупинки таланта — или с талантом, но закопанным так глубоко под всеми вашими обычаями, традициями — она взяла то, что принадлежит мне! Много ли она получит от этого?
— Ты все время говоришь загадками, — я тоже резко ответил ей. — Что же случилось с леди Инной?
Она взглянула на меня через плечо, так как я все время шел сзади. Ее загорелое лицо было в обрамлении густых волос, которые уже высохли, и ветер шевелил их.