Здесь я оказался в окружении стен из простого камня с потускневшими от времени знаками и рунами, которые, несмотря на всю учёбу, были мне непонятны. Посередине комнаты, на полу, лежал камень, низкий и длинный, словно ложе, на котором вполне мог поместиться человек. В изголовье и в ногах его стояли толстые свечи — по одной в каждом углу — в высоких серебряных подсвечниках, таких древних, что нельзя было сказать, сколько им веков.
Под потолком висел шар, от которого исходило серебристое сияние, сравнимое разве что со светом луны. Шар держался в воздухе сам собой, его не поддерживали какие-либо цепи. Под ним на полу была нарисована пятиконечная звезда. Она светилась так ярко, что слепила глаза.
На концах лучей звезды также стояли подсвечники. Свечи доходили до уровня плеч Урсиллы и были выше моей головы, красные у изголовья и в ногах ложа, на лучах звезды — жёлтые. В углу комнаты я заметил жаровни, отлитые из такого же серебра, что и подсвечники. Над ними подымался пахучий дым, уходивший под потолок и образовывавший там облако-пелену.
Урсилла сняла своё обычное платье грязно-серого цвета и чепец. Она стояла с оголёнными по плечи руками, распущенные тёмные волосы, подёрнутые сединой, ниспадали на голубую рубаху, словно притягивавшую к себе свечение серебристой луны над головой — ткань вскоре обрела тот же серебристый оттенок.
На груди Мудрой Женщины висело серебряное украшение с лунным камнем молочного цвета, по форме напоминавшим полную луну.
Моя мать тоже была одета просто, хотя всегда предпочитала носить дорогие платья, расшитые каменьями. В отличие от Урсиллы, она не сняла одежды, а пришла в обычном платье — оранжевом, цвета пламени.
Её расплетённые волосы укрывали плечи словно темный плащ. Украшением служил овал, изготовленный из меди, без каких-либо камней.
Она ввела меня в комнату, встала у края звезды и крепко вцепилась мне в плечи, словно опасаясь, что я могу убежать. Я был так потрясён увиденным, что даже не задумывался, какая роль во всём этом может быть отведена мне.
Урсилла обогнула камень, ткнула пальцем в каждую из свечей — в ответ они загорелись. Осталась незажжённой лишь одна свеча, стоявшая передо мной и моей матерью.
Меня подтолкнули вперёд. Я дошёл до каменного ложа и лёг на него. И вдруг почувствовал, что не могу пошевелить ни ногой, ни рукой. Но я ничего не боялся.
Вспыхнула последняя свеча звезды. Потом Урсилла начала зажигать свечи в изголовье и в ногах. Светло-серое облако дыма стало медленно опускаться сверху. Глаза слипались. Словно издали я услышал голос, напевавший что-то. Слов я разобрать уже не мог и быстро погрузился в сон.
Проснулся я рано утром и в собственной постели. Я не помнил, чтобы мне снились сны. Однако что-то в памяти осталось. Я понял, что мне опять ничего не объяснят. Это была тайна, о которой лучше не говорить.
В те дни командир стражи Кадок, мой дядя Лорд Эрах и основная часть сил Главной Башни отправились к Главе Красных Плащей с дарами Урожая — вином и зерном. Так что в то утро за мной пришёл Пергвин, которого я видел довольно-таки часто, — он был верховым, сопровождавшим экипаж Леди Элдрис, когда той нужно было выехать за пределы Главной Башни.
Средних лет, неразговорчивый и несколько угрюмый, среди своих товарищей он пользовался заслуженным уважением, поскольку в совершенстве владел мечом и был отличным наездником. Пергвин, казалось, не собирался выдвигаться на службе у Эраха и довольствовался той жизнью, которую вёл. С ним я держался настороже, потому что знал, что мне предстоит перебраться в Башню Молодости, а там я окажусь в подчинении у моего кузена Могхуса. А так как Пергвин относился к подданным Леди Элдрис, он, наверное, должен будет принять сторону моего мучителя.
— Лорд Кетан, — Пергвин обратился ко мне по принятой форме, с присущими офицерам манерами, и посмотрел на мою мать, стоявшую позади. На моложавом лице Леди Героиз ничего нельзя было прочесть, лишь блеск глаз выдавал её заинтересованность.
— Моя госпожа, Лорд Эрах поручил мне наставничество над Лордом Кетаном на некоторое время. С Ним всё будет в порядке…
Леди Героиз кивнула.
— Знаю, Пергвин. Сын… — теперь она не без торжественности обратилась ко мне. — У тебя начинается другая жизнь, детство закончилось. Познай всё, что потребуется тебе для взрослой жизни, и как можно скорее.
Моё волнение нарастало. Ибо в тот момент я почувствовал, что до взрослой жизни ещё далеко, а детство безвозвратно ушло в прошлое, и теперь мне не на кого полагаться, кроме как на самого себя. Пергвин заберёт меня из привычного окружения и введёт в новый незнакомый мир.
Там правит Могхус, от которого у меня нет защиты. Мне не верилось, что я смогу достойно отразить его нападки, учитывая, сколько неприятностей доставляли мне его нечастые визиты в Башню Леди, где я хотя бы мог избежать его общества. Мне придётся просить помощи у суровой женщины, что приходилась мне матерью, или у этого чужака, который пришёл за мной. Сам для себя я решил, что никто, и прежде всего Могхус, не должен знать, что я боюсь. Никто не должен даже догадываться об этом.
— Сегодня вы там будете один, Лорд, — Пергвин не взял меня за руку, заметил я с благодарностью, меня вовсе не тащили куда-либо силой. Он говорил со мной, как с равным, а не как с маленьким мальчиком. — Лорд Могхус отправился вместе с остальными, так что Башня Молодости предоставлена в ваше полное распоряжение.
Я надеялся, что он не заметил моей радости. По крайней мере хоть на какое-то время судьба позволит мне познать новую жизнь без вмешательства кузена. Я хотел задать кое-какие вопросы, но испугался, что обо мне подумают, как о каком-то малыше, и промолчал.
Мы пересекли широкий двор и были уже совсем рядом со входом в Башню, которой предстояло стать моим новым домом, когда послышался громкий лай. Неизвестно откуда появился устрашающего вида пёс. Мне он показался просто огромным. Пёс зарычал, оскалив клыки. Но в тот момент, когда, казалось, страшилище готово было кинуться на меня, оно вдруг припало к земле и завыло.
Хотя о собаках я знал немного и видел их только на расстоянии, поведение пса показалось мне непривычным и даже неестественным, в этом я был уверен. Подвывая, с текущей из пасти слюной, животное несколько мгновений пристально смотрело на меня. Потом, громко лая, собака отскочила в сторону, рыча и обнажая клыки, словно встретила на своём пути врага, слишком сильного для того, чтобы на него кидаться.
Я удивлённо смотрел на животное. Когда я увидел его в первый раз, то испугался. Но собака уступила дорогу. Странно. Может быть, это Пергвин каким-то образом оберегал меня?
Но оглянувшись и посмотрев на своего спутника, я увидел и на его лице явное удивление. Он как-то странно покосился на меня, словно у него на глазах я превратился в какого-то монстра, а потом затряс головой, будто пытаясь сбросить некую пелену.
— Ну и чудеса… — начал было он, хотя я видел, что разговаривал он сам с собой, а не обращался ко мне. — Почему Лэтчер так себя повёл? — он сдвинул брови, Удивлённое выражение всё ещё не сходило с его лица. — Да, странная штука. Ладно, нам лучше поторопиться, мой Лорд. Скоро полдень, а после обеда вы должны попробовать себя в седле…