«Монсо — кеплианец. Это многое объясняет, — думала Эйдрис ошеломленно, почти не слыша разочарованный гул зрителей. — Но у него… нет той сверхъестественной красоты и правильности форм, как у того. Может, он помесь? Возможно ли, чтобы кеплианцы скрещивались с обычными лошадьми?»
Продолжая размышлять и не находя ответа на свои вопросы, сказительница пробилась через толпу к палатке, чтобы получить свой выигрыш.
Гонка была заключительным событием этого дня ярмарки; торговцы и купцы кормили лошадей, закрывали свои павильоны до утра, когда ярмарка откроется снова. Солнце быстро садилось, и к тому времени как девушка вышла с выигрышем, синие сумерки крались по земле, как вор, унося с собой цвета и жизнь.
Эйдрис улыбалась, ощущая тяжесть кошелька в кармане куртки. «Более чем достаточно, чтобы купить хорошую лошадь. Я окажусь в Лормте быстрее, чем думала!»
Проходя мимо опустевших палаток, она увидела Дакара недалеко от тою места, где они впервые встретились. Юноша вел в поводу Монсо. Поправив мешок на спине, сказительница свернула к нему, собираясь поблагодарить.
При свете факелов в глазах жеребца снова вспыхнули тревожные красные искры. Эйдрис остановилась, глядя на эту невероятную пару. В конце концов, что она знает о Дакаре? Он ездит на кеплианце. И поэтому вполне возможно, даже вероятно, что он и сам с Левой Тропы, что он принадлежит Тьме. Легенды говорят, что Темные часто красивы, даже прекрасны… настолько же привлекательны внешне, насколько гнусны изнутри.
Она уже собиралась повернуть назад, как Дакар поднял голову, увидел ее и обрадованно воскликнул:
— Госпожа Эйдрис! Видела гонку?
Сказительница кивнула.
— Видела. Конь лорда Фарала не мог бы скакать так быстро! — и, подойдя ближе, добавила не так громко: — Теперь, благодаря выигрышу, я смогу добраться до Лормта в несколько дней. Я у тебя в долгу.
Молодой человек покачал головой.
— Ерунда. Мы все равно выиграли бы скачку, даже если бы ты и не сделала ставку. Но я рад, что ты сможешь продолжать путь на хорошей лошади.
Эйдрис не решалась спросить, куда направляются они с Монсо после окончания гонки. Но какой в этом смысл? Она больше никогда не увидит Дакара и его необычного жеребца. Сказительница вздохнула и решительно расправила плечи под тяжестью дорожного мешка.
— Тогда прощай, Дакар, желаю тебе завтра благополучного пути, — сказала она.
Он тоже как будто колебался, но наконец кивнул.
— И тебе благополучного пути… Желаю тебе найти то, что ты ищешь. — Он протянул руку.
Эйдрис обменялась с ним воинским рукопожатием, ощутила пальцами, привыкшими касаться струн, жесткие мозоли на ладони. Увидела, как слегка расширились его глаза от силы ее пожатия; но вот он улыбнулся и склонился к ее руке, как при дворе.
— Желаю удачи, госпожа Эйд..
— Отродье Тьмы!
— Обманщик! Это не обычный конь!
— Мошенник! Ты заколдовал мою Серую Стрелу!
Повернувшись, Эйдрис и Дакар увидели приближающуюся группу мужчин; их фигуры колебались и казались огромными в дрожащем свете факелов.
Хозяин Монсо успокаивающим жестом поднял руки; мужчины окружали его, не давая возможности уйти.
— Спокойно, господа, спокойно! Если вы считаете, что Монсо победил несправедливо, нужно было обратиться к судьям до того, как его официально объявили победителем. Но никаких протестов не было.
— Потому что мы были околдованы! — вперед выступил хозяин Серой Стрелы, высокий костлявый фермер со светлыми волосами салкара. — Ты всех нас выставил дураками, но сейчас мы пришли в себя и требуем, чтобы ты возместил наши потери!
Монсо, фыркнув, опустил голову. Острое копыто вызывающе застучало о землю. Дакар схватил недоуздок жеребца, что-то шепнул ему, и черный конь слегка успокоился.
— Хорошо, — сказал его хозяин. — Я не хочу неприятностей. Не только для себя, но и для вас. Я отдам вам то, что получил.
Эйдрис протестующе подняла руку, но промолчала. Дакар медленно достал кошелек. «Пять… шесть… — считала она фигуры в мрачном кольце, заметив, что некоторые вооружены дубинами, а один даже мечом. — Слишком много, чтобы сразиться. И Дакар ведь действительно обманул… вряд ли можно назвать справедливым состязание кеплианца с обычными лошадьми. Но и это нечестно!»— в гневе подумала она, глядя, как молодой человек, взвесив кошелек в руке, бросил его к ногам Хаурела.
— Возьмите и оставьте нас в покое, — сказал он. Плечи его внезапно поникли от неожиданной усталости. — Я покину ваш город, и, уверяю вас, ничто не заставит меня вернуться.
Окружающие не пропустили горькую насмешку в его голосе. Оскорбленные, они придвинулись ближе, и Эйдрис узнала и других: кривоногого жокея Серой Стрелы… широкоплечего наемника, стоявшего рядом с ней в толпе (в его руке отшлифованная рукоять меча)… деревенского кузнеца… торговца, лошадь которого она отвергла. У шестого лицо скрывал капюшон плаща.
— Мы не будем слушать насмешки мошенника-мальчишки! — рявкнул кузнец, ударив дубинкой по мозолистой ладони. — И ты, и этот твой чертов конь заслуживают трепки, и вы ее получите!
— Подождите! — Дакар протянул ладонь, теперь он по-настоящему встревожился. — Не нужно! Вы будете убиты! Я не хочу кровопролития! Позвольте по крайней мере сказительнице…
— Вперед, парни! — закричал Хаурел, и в мрачном молчании мужчины устремились вперед. Эйдрис, пригнувшись, протянула посох — нападающий в плаще с капюшоном тяжело упал на землю.
Он лежал, с трудом глотая воздух, а Эйдрис нанесла ему расчетливый удар по затылку, и он вытянулся без сознания. Дакар держался за коня, выкрикивая команды, а кузнец размахивал дубинкой, пытаясь попасть по голове юноше и одновременно уворачиваясь от копыт жеребца.
Хаурел схватил Дакара сзади, одной рукой зажал ему рот, другой стиснул горло. Кузнец нацелил удар дубинки в голову жеребца.
Кеплианец с пронзительным яростным криком встал на дыбы, ударили его передние копыта. Глаза его сверкнули красным огнем в свете факелов. Конь-демон налетел, как развернувшаяся змея. Он схватил зубами кузнеца за руку, подбросил в воздух, и зубы его до кости прокусили предплечье. Раненый закричал.
— Монсо! — крикнул Дакар, освободив рот от зажима Хаурела. — Нет! Не трогай их!
Монсо потряс кузнеца, как крысу, и бросил.
Окованный бронзой наконечник посоха Эйдрис ударил фермера-салкара по голове, тот пошатнулся и выпустил Дакара. Юноша побежал к коню, вытаскивая на ходу кинжал. На него набросился с обнаженным мечом наемник. Дакар попытался увернуться и ударить в свою очередь, но Эйдрис было ясно, что он не очень опытный боец. Эйдрис бросилась к нему на выручку, но наемник уже выбил кинжал из его рук. Отбросив кинжал ногой, он приближался, искусно размахивая мечом.
Горожане с проклятиями отступили. Теперь они стали осторожней. Один нагнулся к человеку в капюшоне. Кузнец исчез. Не сводя глаз с противников, тяжело отдуваясь, Эйдрис обратилась к Дакару: