«Волшебство, — поняла она. — Ветер кем-то послан, как и эти существа. Но кем? Яхне? Посвященными из Гарт-Хауэлла? — Она не могла этого знать. — Мы обгоняем не Летящих на паутине, — поняла девушка, — мы соревнуемся с ветром. И если он усилится»…
Теперь они скакали так быстро, что деревья сливались в полосу, они казались близкими друг к другу, как колья в изгороди.
И без предупреждения вылетели из леса, поскакали по склону холма вниз, к мерцающей реке.
«Глубокая Вода»! — поняла Эйдрис. Она пыталась сохранить равновесие, кеплианец продолжал стремительно лететь по дороге. «Если он споткнется и упадет на такой скорости, я погибну», — подумала она.
Оглянувшись, она увидела, что, ветер разбросал ядовитые существа, как только они вылетели из леса. Всадница теперь быстро удалялась от них.
Эйдрис взялась за узду.
— Монсо… спокойней, сынок… теперь можно пойти чуть медленней…
Но жеребец не реагировал на ее приказ. Полукровка несся по склону к реке со скоростью атакующего сокола. Эйдрис умоляла, пела, тянула изо всех сил за узду, так что заболели руки, — бесполезно.
Она продолжала пытаться сдержать коня, когда жеребец на полной скорости влетел в разлившиеся весенние воды брода. Кеплианец встал на дыбы, пытаясь прыгнуть в воде. И поэтому сошел с каменного брода в сторону, на глубину. Теперь река достигала ему до брюха. Он пошатнулся, стараясь сохранить равновесие на скользком илистом дне. Вода перекатилась через его плечи.
Эйдрис почувствовала, как задние ноги коня уходят из-под него; Монсо падал. Черная вода поднялась и поглотила жеребца и всадницу.
Эйдрис успела вытащить ноги из стремян, опасаясь, что конь утащит ее под воду и она утонет. Она ушла с головой под воду и отчаянно забилась. Подавившись, глотнула ледяной воды, но сумела подняться на поверхность, потом заставила руки и ноги двигаться. Кашляя, била по воде, пока не восстановилось дыхание, и поплыла, чувствуя, как ее уносит течение. Эйдрис замигала, тщетно стараясь стряхнуть воду с глаз. Ночное зрение исчезло, его больше не поддерживали сосредоточенность и мелодия.
Рядом двигалось что-то большое, громко фыркая. Монсо! Кеплианец пришел в себя и сильными гребками плыл к противоположному берегу. Эйдрис устремилась за ним, почувствовала, как что-то скользнуло по руке, схватилась и поняла, что поймала узду.
Она быстро подтянулась к жеребцу, перебирая руками, потом сумела ухватиться за луку седла. Монсо стремительно плыл, таща за собой девушку.
Эйдрис знала, что у нее есть всего несколько мгновений, прежде чем жеребец коснется ногами дна и убежит в ночь. Оглянувшись через плечо, она увидела, что Летящие на паутине больше их не преследуют. Их фосфоресцирующие тела бесцельно плыли у дальнего берега Глубокой Воды.
«Конечно, — подумала Эйдрис. — Как большинство созданий Тени, они не могут пересечь текучую воду».
Неожиданно ноги Монсо коснулись твердого дна, и кеплианец, фыркая, снова устремился вперед. Вода потоками стекала с его могучего тела. Эйдрис обеими руками схватилась за недоуздок.
— Монсо, вперед! — приказала она, откинувшись, упираясь пятками в илистый берег. — Вперед, сынок!
Полукровка покачал головой, но послушался. Выбрался из воды, таща за собой Эйдрис. Сказительница на секунду присела на берегу, отвела мокрые волосы с глаз; потом, встав на ноги, призвала снова ночное зрение и с облегчением увидела, что арфа по-прежнему на месте. Придется ее хорошо просушить, чтобы не покоробилась. Девушка осмотрела окрестности, ища место, где можно сесть верхом.
Ночной ветер резал сквозь промокшую одежду, как лезвием меча, и Эйдрис пошатнулась и задрожала. Найдя небольшой камень с плоской вершиной, она остановила рядом с ним дрожащего потеющего Монсо. Погладила его, успокаивая; потом поставила ногу в стремя и с громким хлюпаньем села в промокшее седло.
Повернув коня и направляя его вверх по берегу, Эйдрис чувствовала, что усталость тянет ее вниз сильнее течения Глубокой Воды. Она потрогала карман, нащупала шкатулку Дахон. «Выдержала ли моя импровизированная печать? — лихорадочно думала она. — Или лекарство для Джервона смешалось с речным илом»? Она боялась взглянуть, да и не могла на это тратить время. Прикусив губу, сказительница послала кеплианца вперед.
Несколько минут она продвигалась вперед осторожно, пока не нашла дорогу, потом снова послала жеребца рысью. Ее терзала мысль о времени, потерянном у брода… Что, если как раз сейчас Яхне готовит ловушку для Керована?
Эйдрис высвободила узду, и они снова поскакали галопом.
Земли клана Красного Плаща. Теперь дорога хорошо ей знакома, девочкой она много раз ездила по ней в город вместе со всей семьей. Примерно через лигу от дороги отойдет тропа, которая ведет через территорию кайоги.
Монсо больше не нужно было сдерживать, и это беспокоило Эйдрис. Она знала, что переправа через реку отняла у жеребца много сил. Он явно устал. Сказительница думала, хватит ли у него сил на оставшуюся часть пути да Кар Гарудина.
По крайней мере от Летящих на паутине они отделались. Эйдрис решилась еще раз оглянуться и увидела только темноту. Пошлют ли те, кто отправил к ней эти существа, новую угрозу? Она не могла знать.
Спустя немного времени сказительница перевела Монсо на рысь, глядя направо. Они миновали небольшой ручей. И мгновение спустя девушка увидела — вот она, тропа, уходящая через луг. Ее можно было принять за звериную, но Эйдрис знала, что это не так. Натянув поводья, она повернула на тропу кеплианца.
Кайоги не из тех, кто оставляет хорошо заметные дороги, ведущие на их пастбища. Выходя за пределы своей территории, они пользовались узкими извилистыми тропами, такими, как эта, и старались не оставлять заметных следов.
Эйдрис проскакала по лугу, но когда тропа углубилась в лес, ей пришлось снова сбросить скорость. И когда тропа повернула, неожиданно перед ними оказалось темное пятно. Оно словно присело, и сказительница на мгновение приняла его на готового к прыжку зверя. Но нет, это только небольшой овраг, размытый дождем и полный мусора от весеннего разлива. Пригнувшись к шее кеплианца, Эйдрис послала его вперед.
Монсо взлетел в воздух и перескочил через углубление. На мгновение Эйдрис ощутила себя летящей в воздухе; затем почти без толчка конь опустился на противоположной стороне.
— Хороший мальчик! — потрясенно воскликнула она. «Алон хорошо его выучил», — подумала она, снова увеличивая скорость и переходя на галоп. Теперь ей приходилось сражаться с собственной усталостью и холодом, и использование так недавно обретенной Силы истощало ее даже сильнее ночной гонки.
Еще дважды приходилось перепрыгивать через упавшие на дорогу деревья. Первый ствол был небольшим, всего по лодыжку стоящей Эйдрис. Второй показался из-за поворота. Вначале Эйдрис даже показалось, что среди тропы просто падает тень деревьев.
Но когда подъехали ближе и поздно было тормозить, Эйдрис с ужасом поняла, что ночное зрение подвело ее. То, что она приняла за тень, было материей. Толстый ствол доходил до подбородка рослому мужчине. Инстинкт требовал остановить кеплианца, но Эйдрис сразу поняла, что останавливаться поздно. Жеребец скакал слишком быстро и обязательно столкнется с препятствием. Подавив крик, Эйдрис сжала ногами его бока, прижалась к черной шее и закрыла глаза. Прыжок кеплианца едва не сбросил ее.