Несмотря на присутствие еще одного запаха, что уловила Касска, — запаха твари с крысиной головой, — она поняла зов другого котти. Призвав на помощь всю свою ловкость, она прыгнула, приземлилась на узкий подоконник, только что освобожденный Виу, и глянула вниз, в комнату, где тот уже нетерпеливо ее ждал.
Касска прыгнула снова, присоединившись к черному котти. Вместе они прокрались в коридор, быстро пробежали по нему, пока не достигли другого дверного проема, на сей раз занавешенного как следует. Котти почти беззвучно заворчали. Биу прыгнул — не сквозь занавеси, а на узорчатый карниз выше по стене, — и исчез там, в отверстии. Касска последовала за ним. Они попали внутрь комнаты.
Ее человек! Касска чуть было не прыгнула снова, но Виу остановил ее.
Когда они уселись в пыль, покрывавшую ковром выступ внутри комнаты, он сказал:
— Они не могут пошевелиться. Зло было причинено. Они в клетке.
Он сплюнул. Касска громко зашипела. Ее человек не поднял головы, как и мудрая, спутником которой был Виу.
В слабом свете, проникавшем к нам сквозь щели между шкурами навеса, Каликку казался тенью.
— Она ослабевает, — сказал он, пригнувшись к одной из прорех.
— Так быстро? — удивился командующий Ортага. — Это неестественно!
Возможно, нет, подумал я, если только к нам сейчас не благоволит некая сила, способная повелевать ветрами и песками. Мои пальцы сложились в жест почтения. В тот же миг голова Мурри, покоившаяся у меня на коленях, чуть приподнялась, и огромные золотые глаза, светившиеся изнутри собственным светом, открылись.
— Как ты себя чувствуешь? — мысленно спросил я.
— Неплохо, — ответил он. — Как только путь откроется, мы пойдем. — Это был не вопрос, а утверждение.
Мне казалось, что я провел большую часть того времени, что мы были заперты бурей, пытаясь составить то один, то другой план. Неизбежный конец, ждущий тех, кто осмеливается зайти в Безысходную пустошь, был хорошо известен всем. В этом краю даже песок был не красноватого оттенка, как во Внешних землях, а серого цвета, цвета вечно обитающей там смерти. И песок этот мог содрать кожу с путника, ослепить его или наслать видения, способные свести с ума.
Да, я должен отправиться туда. Но что я смогу сделать, если смерть получит меня прежде, чем я найду Алитту?
Мурри перехватил мои мысли — они проторили глубокие пути в моем сознании за время нашего ожидания. Он сказал только одно слово:
— Протоки…
Да, подземные реки. Но какое они имеют отношение к Безысходной пустоши?
Внезапно, как если бы Мурри отодвинул какую-то занавесь в моей памяти, я подумал о том доме в Кахулаве, о женщине, погибшей из-за того, что она могла знать тайну. Если действительно, как я и полагал, королевства связаны подземными реками, неужели это тоже выгодно пустоши? Легенды намекали на некую богатую страну, поглощенную Тьмой в прежние века. А еще была ужасная засуха, следом за которой по всем Внешним землям прокатилась война, возможно — за власть над водой. Все это хорошо укладывалось в единую картину, но было всего лишь множеством догадок.
— У прайда есть и свои легенды, — снова услышал я мысль Мурри. — В дни Харси Длинного Когтя рассказывали, что был некто, кто спускался к подземным рекам и остался в живых, хотя потом его убили охотники за шкурами.
— Что ты намерен делать? — Каликку продолжил наблюдать за светлеющим небом.
— Сначала, — ответил я, в это самое мгновение наконец приняв окончательное решение, — мы вернемся в Кахулаве. — Я отказался от своего первого решения сразу же отправиться на запад, в Безысходную пустошь. — Среди нас есть те, о ком следует позаботиться.
Продолжать я не стал, поскольку я должен узнать больше, прежде чем сумею придумать действенный план.
Так что мы собрались вместе, и я вышел наружу — Джаклан шел следом, чуть позади держался Каликку, — чтобы посмотреть, какой урон нанесла нам буря. Несколько человек погибли. Все наши верховые и вьючные животные исчезли. К счастью, путь назад был отмечен статуями котов, так что мы не собьемся с дороги из-за сместившихся дюн.
Наконец, с согласия командующего, мы отправили вперед пятерых разведчиков из охраны, чтобы те привели помощь. Две повозки мы поставили на колеса и втиснули туда все припасы, оставив достаточно места для обессилевших и страдающих песчаной лихорадкой. Каликку вызвался идти с разведчиками.
Когда они ушли, унося с собой по мешку дорожных припасов, Мурри уже поднялся на ноги. Будь моя воля, я отправил бы его в одной из повозок. Но я понимал, что он никогда на это не согласится. Он был родом из пустыни и вполне мог показать нам, как следует путешествовать по вспаханной бурей земле.
Его ожог затягивался благодаря лечению, и он был доволен возможностью идти рядом со мной, вместо того чтобы убегать вперед в своей обычной манере.
Несмотря на все протесты, я шел вместе с арьергардом, кроме тех моментов, когда в свою очередь впрягался в повозки.
Затем сделалось вовсе тяжко, и лишь простая необходимость переставлять ноги вела нас вперед. Я уже снял большую часть своих парадных одежд. Песок прилипал к моему полуобнаженному телу, как и к телам моих спутников. Мы передавали друг другу бутыли с водой, сметали друг с друга пыль и смазывали кожу мазями, делили горсти вяленого мяса и сушеных водорослей. Мы продолжали идти, пока наконец к нам не подоспела подмога из Кахулаве. Я мало что могу вспомнить об окончании нашего путешествия, но до цели мы все же добрались.
Там, где проезжала Юикала, буря оставила мало следов. Отряд уже находился в ночи пути от Кахулаве, и она была вынуждена признать, что люди, которыми она командовала, действительно двигались очень медленно. Но бросить их, умчавшись вперед с охраной, не было никакой возможности. Она подумала о судьбе тех, кто остался с императором. В Кахулаве многие пессимистично полагали, что они попали в бурю и погибли.
Новый император — и на этот раз, без сомнения, тот, кто будет мыслить так же, как и она. Конечно, остаются еще испытания, но ведь есть достаточно мужчин, в том числе и среди ее охраны, тренированных и умелых, способных пройти их и добыть корону. Эти испытания не могут быть устроены поспешно — слишком недавно этот варвар благодаря какой-то невероятной удаче захватил власть, которой не был достоин. Теперь же, с удовлетворением душе думала она, его можно считать выбывшим из игры. А с ним — ее губы скривились, словно она собиралась вульгарно сплюнуть, — и эту замарашку! Значит, Дом Вуроп снова окажется бесхозным, В этот раз он, естественно, останется в руках императора или, возможно, будет передан новому Дому, должным образом связанному с Алмазным троном. Она отправила двух гонцов. Если варвар все же выжил — и сумеет добраться до Кахулаве, — он узнает, что корона собирается слететь с его головы. А то и, возможно, вместе с головой.