Мурри внимательно наблюдал за взбаламученной водой. Все больше растерзанных тел всплывало на поверхность. Теперь мы видели только двух чудовищ, а через мгновение одного из них затянуло под воду. Некоторые из крыс пытались плыть к нашему уступу, но его верхний край находился вне их досягаемости. Они плавали вперед и назад, многие истекали кровью.
— Возможно, они набросятся на нас, если мы отправимся дальше по волной дороге.
Часть отряда схватилась за швартовочный канат.
— Не так!
Огромный кот был прав — никто из крыс не смотрел в нашу сторону. А те, что находились на уступе, не обращали внимания даже на своих плывущих сородичей. Все больше и больше крыс скрывалось под водой. Признаков подводных чудовищ больше не было, кроме омерзительных ошметков в реке.
Мурри двинулся вперед. Он не мог здесь ходить так же незаметно, как в пустыне, где его мех сливался по цвету с песком и скалами. Но все же, когда он осторожно сделал шаг, затем другой, он, казалось, оставался невидимым для крыс. Затем он остановился, и я услышал его мысль:
— Стой — дальше кто-то наблюдает!
В стене слева от меня не было трещин или ниш. Но я доверял талантам Мурри и дал сигнал остановиться.
Большинство крыс уже исчезли где-то в тенях или в глубинах пруда. Я снова услышал мысль Мурри:
— Наблюдатель ушел.
Мы двинулись вперед со всей возможной осторожностью, миновав первые кровавые останки, качающиеся в потоке, уносящем прочь грязь битвы.
Мы не были уверены, что достигли своей цели, но могли узнать, как крысы попали сюда и, возможно, выбрались наружу.
Пока еще было видно множество крыс. Они отвернулись от воды, исчезая во мраке в предполагаемом конце карниза. Арьергарда, который бы наблюдал за преследователями, не было. Возможно, водяные твари никогда не выбирались на сушу.
— Новые крысы…— Мурри опередил нас. Затем я услышал резкое предупреждение: — Жди!
Я увидел слабое свечение в воздухе. Затем в зеленоватом тумане, более плотном, чем за время всего нашего путешествия, возникла арка света.
— Врата, — сообщил Мурри.
Если здесь есть врата, мы должны ими воспользоваться — такой выход мог оказаться единственным. Мы должны быть готовы.
— Бегите на свет! — отдал я приказ тем, кто шел за мной, прежде чем последовать за Мурри, который прыгнул вперед и вверх.
Мое тело сжала некая сила, и я оказался ее пленником. Я чувствовал, как она скручивает меня, почти разорвав надвое. Затем — я словно был выплюнут гигантским созданием Тьмы, схватившим меня зубами и тут же потерявшим ко мне интерес.
Я почувствовал такой сильный удар о камни, что воздух вышибло из моих легких, и я упал, задыхаясь.
Некоторое время Шанк-джи мог только благодарно осознавать, что вернулся в знакомый ему мир Он гладил камни скального острова, на котором был разбит лагерь, и прикосновение к ним убеждало его, что он выбрался из города — и свободен от Темного.
Не только он, но и его уцелевшие люди, рискнувшие броситься во врата, теперь поднимались к лагерю, и вокруг них собирались те, кто остался охранять остров.
Он поел освежающей водорослевой пасты, содержащей тщательно смешанные составляющие, которые должны были восстанавливать силы тех, кто слишком долго пробыл в пустыне. За едой он выслушивал рапорты.
Трое из его посланцев вернулись, успешно выполнив свои поручения. На пастбищах стало больше ориксенов, было запасено новое оружие, и еще два десятка людей присоединились к их войску.
Но где ожидаемое подкрепление из Кахулаве? В ответ на этот вопрос старший по лагерю только покачал головой.
— Великий… была буря. Любой, кто собирался прийти, мог в ней и погибнуть. К тому же…
Он обернулся и, назвав имя, подозвал какого-то человека.
— Великий, это Альвертос-ва-Альвер из Азенгира, караванщик. Он присоединился к нам только вчера и принес последние новости.
Шанк-джи кивнул незнакомцу, и человек горячо заговорил:
— Барабаны еще молчат, великий, но мы можем услышать их в любую минуту. Полагают, что царственный вместе со свитой погиб во время бури.
Шанк-джи уставился на караванщика, не видя его. События разворачивались слишком быстро, он не был готов к встрече с ними. Если все это — правда, то он достигнет своей цели без боя, к которому он готовился, и не по милости Темного! Пусть устроят очередные испытания — или их отложат из-за участившихся крысиных нападений и нехватки воды? Он погладил тупой обрубок плоти, которым заканчивалась его правая рука. Сможет ли он снова пройти испытания? И… знает ли уже Темный о том, что трон пустует? Ему служат многие силы. Ответ в Вапале. Он снова обратился к караванщику:
— Ты принес ценные известия, Альвер. Когда мы победим, ты будешь в высокой чести. Ты правильно поступил, присоединившись к тем, кто восстановит истинную власть.
Затем он резко распустил всех и устроился на своем любимом месте на гребне скалы. Его тело все еще сводило от напряжения их побега, и он не мог в достаточной мере сосредоточиться ни на одном плане, чтобы проработать его. Мысли о Вапале не давали ему покоя.
Выйдет ли Темный из Безысходной пустоши, чтобы нанести свой удар? Действуют ли эти врата вне пустоши? Сколько времени уйдет на создание армии крысолюдей — если не будут совершаться набеги для захвата людей? Вапала, конечно Вапала сейчас представляет собой самую действенную силу во Внешних землях. Самая большая армия, самые обширные знания и умения. Если варвар и не погиб в буре, его необходимо немедленно сместить.
И еще есть королева. Да, она прислала ему несколько тонких посланий. Ему сообщили об оскорблении, которое нанес ей Хинккель, проигнорировав ее внучку. Шанк-джи знал, что она поможет ему — в собственных целях. Нельзя прожить в Вапале столько лет, слушая сплетни и закулисные слухи, как он старательно делал, и не понять, что Алмазная королева искушена в интригах и обладает немалой властью. Она не будет удовлетворена малой долей в любом заговоре или дележе прибыли после победы. Потому все ее предложения следует тщательно изучить.
Внезапно он почувствовал, что страшно измотан, словно был серьезно ранен. Перед глазами его клубился туман, искалеченная рука упала на камни, Он… слишком устал… Слишком… устал… чтобы… думать…
Касска убежала, и это принесло мне некоторое облегчение. То, как эти твари сгрудились вокруг меня, зловоние от их отвратительных тел, без сомнения, просто убило бы ее. Я сейчас была как одна из посмертных кукол Равинги, изрядно увеличенная и поставленная на колеса, чтобы ее можно было катить. Только предельной решимостью я могла сдерживать тошноту, подкатившую к горлу, когда крысолюдь справа рванул мою дорожную куртку. Он разорвал и ее, и нижнюю рубашку, так что воздух мертвого города холодил мою грудь. Лишь там, где моей кожи касался амулет, сохранилось пятно тепла величиной с ладонь. Я почувствовала, как он чиркнул когтями по моей коже, потянувшись за кристаллом, но не смог дотронуться до него.