Мне в этот миг захотелось, чтобы и у меня был кто-нибудь, подобный Мелоре-Куре. У Хинккеля были Мурри, Мелора и Равинга…
Маленькое пушистое существо цвета сумерек взлетело на стол, куда я положила свиток. Лапка шлепнула по моей руке.
Под моей крышей была та, кому я моху полностью доверять! Я прижала к себе Касску, и песня ее мурлыканья стала громче.
Однако, как бы сильно мне ни хотелось сказать Мелоре, что я не могу ей ничем помочь, я не могла так просто отбросить ее просьбу. Если больше всего я была привязана к Равинге, то после нее меня сильнее всего тянуло к Мелоре. Хотела я того или нет, я разрывалась между ними.
В королевской башне дворца была широкая терраса, обрамленная стенами из цветущих в горшках растений. Когда дневная жара спадала, королева Юикала любила посидеть в этом месте отдыха, потягивая дынное вино и обдумывая свои планы. Хотя наиболее важной сейчас была охота на Хинккель-джи, мысли ее занимала и другая проблема. Эта неопытная девчонка, которая с успехом потребовала себе права Дома Вуроп, — собирается ли она раскапывать тайны прошлого? Вдруг попытается раздуть старую вражду? Она не окажется серьезным противником, но ничто не должно помешать более важным планам. Так что за этой Алиттой нужно присматривать. Юикала подняла руку, коснулась одного из мобилей, заставив тот раскачиваться, чтобы на усилившийся звон прибежала стража. Затем, сложив руки, она стала ждать, готовая сделать первый ход.
Я обнаружил, что должность императора не освободила меня от работы. Каждое утро я собирал свой двор — не придворных, внешне жаждущих мне услужить, а старших чиновников, всегда державших в руках бразды правления империей и королевством. Обычно собиралась всего лишь горстка человек, и я быстро познакомился с ними — в какой-то мере.
Криэд, первый министр, был связан традициями. Он был ровесником моему отцу и происходил из очень консервативной высшей знати. Он был не из тех, кто позволяет себе много высказываться, и больше слушал, чем говорил, хотя под конец каждой встречи, на которой присутствовал, обычно сообщал свое мнение, к каковому я научился внимательно прислушиваться.
С Мохамброй, смотрительницей императорских котов, я чувствовал себя иначе. Это была женщина средних лет, чрезвычайно живого характера, дружелюбная ко всем. Когда я был свободен от дел, я часто заходил к ней, чтобы обсудить и обитателей дворца, принадлежащих к кошачьему роду, и песчаных котов, о которых ей очень хотелось узнать больше. Она с некоторым благоговением относилась к Мурри, а тот был склонен прихорашиваться в ее присутствии.
Верховный канцлер Гьяррибари, казалось, приняла меня, по крайней мере внешне. Я часто задавал ей вопросы о делах разных королевств и обсуждал проблемы Внешних земель. Думаю, мои знания о них произвели на нее некоторое впечатление. Она всегда приходила с отчетами, и они с Геланни, командиром людской гвардии, напряженно обсуждали последние слухи о крысах или непосредственные наблюдения.
Королева Юикала редко посещала наши собрания. Ее занимала только Вапала. И я был весьма доволен таким положением дел. Она была в своем роде пугающим человеком. Дважды я получал от нее приглашения на неофициальный ужин в ее башне, и каждый раз ей прислуживала ее внучка, Берниен. Согласно обычаю, девушка редко говорила и в основном только отвечала на вопросы. Во вторую нашу встречу я догадался, что она трепещет перед Юикалой и при таких обстоятельствах я никогда не увижу истинную Берниен. Я никогда не бывал на праздниках, обычных для моих сверстников, и просто не знал, как найти подход к девушке, словно цепями скованной железными правилами придворного этикета.
В тот день, когда я приветствовал обычное собрание своих советников, Юикала тоже присутствовала. Гьяррибари пришла не одна — ее сопровождал впервые появившийся здесь Меккуи-ва-Киекку, министр равновесия. Для всех Внешних земель он был пугающим символом и обычно держался в стороне. Встретив его взгляд, я ощутил, как холод пополз у меня по спине. Этот взгляд мог без сожаления уничтожить целый Дом, если он посчитает это своим долгом. Министерство равновесия было мрачной и грозной организацией. Мы, рожденные во Внешних землях, сильно зависим от воды. Водорослевые пруды необходимы для жизни. Если по какому-то несчастливому случаю пруд начнет терять воду, и это будет продолжаться, Меккуи и его стража определят, кто будет жить, а кто умрет, принесенный в жертву на благо королевства.
Такая беда не случалась с нами в течение нескольких поколений. В последний раз подобное произошло во время царствования Застафф-джи несколько сотен лет назад. Тогда сам император, уже в годах, поехал во Внешние земли, чтобы взобраться на высокую скалу. Там он постился, умоляя Высший Дух заступиться за свой народ. Наконец он поднял свой меч и принес наивысшую жертву. Записи говорят, что Высший Дух был тронут его деянием, и вода в прудах начала подниматься.
Меккуи поклонился мне, как подобает придворному, и я знаком приказал одному из слуг принести ему сиденье. К несчастью, это привело к тому, что он расположился лицом ко мне, без чего я предпочел бы обойтись, поскольку история Застафф-джи не выходила у меня из головы.
Но прежде всего следовало обсудить проблему крыс. Пришло известие, что вышедший из Азенгира караван, странствовавший, как обычно, ночью, подвергся нападению. Яксы были убиты почти сразу, торговцы и охранники уничтожены, так что ко времени прибытия азенгирского патруля в живых оставались только четыре человека. Сам патруль также пострадал в последующем столкновении, потеряв троих, пока наконец оказавшиеся более крупными и разумными крысы не были перебиты.
— Они появились из Безысходной пустоши, — заявил командующий Геланни.
Мохамбра, не сводившая взгляда с Меккуи с самого момента его появления, теперь уставилась на говорившего.
— Осмелятся ли даже крысы рыть в подобном месте свои норы?
Я подумал, что настала пора показать, что эта проблема мне уже известна,
— Нам приходилось сталкиваться с крысами, которые размером превосходили известных нам особей. Возможно, они уже имеют возможность использовать в своих целях даже Безысходную пустошь.
— Есть и другие, — медленно проговорил командующий, словно неуверенный в собственном докладе, но точно знающий, что должен поделиться полученным знанием. — Половина отряда дорожной стражи задержалась, преследуя оставшихся в живых и бежавших крыс. Там был…
— Наблюдатель? — подсказал я, когда он запнулся,
— Да. Его видели вдалеке, в пустоши. Так доложили трое стражей.
— Это невозможно, — сказал Криэд. — Никто не может войти в пустошь и надеяться выжить.
Командующий не согласился:
— И прежде встречались уходящие в том направлении следы. В страже Внешних земель состоят следопыты, в чьем знании страны нет причин сомневаться.