— Несколько позже, когда зачаточная телепатия, свойственная грайрам на самых ранних этапах их развития, преобразовалась в средства общения, самка использовала ее для полного подчинения своей воле всех особей колонии. Так постепенно из индивидуальных организмов они превратились в обыкновенные исполнительные механизмы, объединяющиеся в единое целое одной-единственной особью.
В этом их главная сила — поскольку следствием такой системы стало полное пренебрежение опасностью и невозможность проявления эгоизма. Интересы колонии всегда на первом месте, собственно, за кругом этих интересов для грайров не существует вообще ничего.
Но в механизме управления всей колонией одной-единственной особью кроется и их главная слабость…
Всегда существует возможность тем или иным способом уничтожить их управляющий биологический центр, и, понимая это, грайры применили совершенно уникальные средства для его защиты.
— Однако, несмотря на любую защиту, индивидуальная особь не может быть бессмертна! Рано или поздно благодаря какой-то болезни или роковой случайности она погибнет. Каким же образом колония грайров существует на протяжении тысячелетий?
Алмин, казалось, забыл, где он находится. Интерес к потрясающим фактам биологического развития целой цивилизации, которые ему только что приоткрыли, заслонил все остальное, и Неверову пришлось мягко вернуть его на землю.
— Константин Сергеевич, к нашим делам это вряд ли имеет отношение…
— Имеет, имеет! Если царица грайров бессмертна, то попытка ее уничтожить заранее обречена на провал.
— Нет. К счастью для нас, она не бессмертна. Когда матка, или «царица» — как вы ее назвали, стареет (аквант подчеркнул, с каким глубоким презрением относится он к термину, предложенному Алминым), грайры заранее начинают готовить новую особь, выделяя для нее совершенно особый корм. И это действие столь глубоко заложено в их инстинктах, что они совершают его без указаний со стороны матки, хотя, возможно, и она сама принимает в этом участие, нам не удалось установить в деталях, как это происходит, но в нужные сроки в колонии выращивается новая матка, и как только она выходит из стадии личинки — старую матку уничтожают.
Процесс смены поколений происходит постепенно и незаметно, никак не отражаясь на состоянии колонии. Однако, если матка неожиданно погибнет, для выращивания новой особи грайрам понадобится не менее трех месяцев, и все это время колония фактически будет неуправляемой, неспособной к организованному сопротивлению.
Этим мы и попытаемся воспользоваться. Хотя здесь все тоже не так просто, как кажется с первого взгляда…
— Чего вы хотите от нас? Какова наша роль в уничтожении «царицы» грайров и как именно вы собираетесь ее уничтожить?
Переговоры продолжались уже второй час, и Неверов чувствовал, что окончательно запутался в потоке информации, обрушенном на них аквантом, который, казалось, не испытывал ни малейшей усталости.
Неверову не нравилась пассивная роль простых исполнителей в плане, на успех которого он не слишком рассчитывал. Да и сам этот план строился на довольно странной смеси науки и мистики.
— Убийство матки само по себе ничего не даст, — продолжал свои объяснения аквант, — колония грайров мгновенно узнает о ее гибели, и тогда в действие вступят веками вырабатывавшиеся инстинктивные защитные механизмы… Конечно, на какое-то время колония потеряет центральное управление, но в ответ мгновенно образуются бесчисленные объединения грайров, включающие в себя от двух до десяти особей, способные к устойчивому сопротивлению.
Во время Тристанской битвы одному из наших величайших героев удалось уничтожить матку грайров. И все же мы не смогли одержать тогда быстрой и полной победы. Грайры оказывали отчаянное сопротивление, дрались за каждый коридор, за каждый метр пространства своего подземного города. В конце концов часть колонии мигрировала на новое место. Пока мы их искали, они вырастили новую самку, и в результате мы вынуждены были отступить.
Именно тогда был полностью утрачен наш контроль над последней частью материковой суши, когда-то полностью принадлежавшей нам.
Теперь мы знаем — бессмысленно уничтожать самку грайров. Ее надо оглушить, лишить способности управлять действиями колонии, но ни в коем случае не убивать до тех пор, пока не будет уничтожена вся остальная колония. Задача, как видите, непростая… На протяжении многих веков ее решали наши лучшие ученые, и в конце концов для этой цели была создана Черная Молния.
— Но разве жемчуг вырастил не Октопус? — Элайн впервые перебила посла, и по ее тону Неверов понял, что этот вопрос имеет для нее большое значение…
— Конечно, жемчужину вырастил Октопус. Но он смог это сделать только с нашей помощью. Началом образования любой жемчужины в естественных условиях служит крохотная соринка, случайно попавшая в раковину. Роль такой «соринки» для Черной Молнии сыграла капсула со специальным биологическим препаратом, введенная в мантию Октопуса.
— Это было сделано с его согласия? Он знал об этом? — Элайн говорила об Октопусе так, словно гигантская ракушка была разумным и небезразличным для нее существом. И только сейчас Неверов понял, что так оно и было на самом деле.
— Конечно, он об этом знал. На этой планете нет ни одного разумного существа, которое не желало бы избавиться от грайров. Каждый по мере сил вносит свой вклад в это общее для всех нас дело. Если Та, Что Отмечена позволит, я продолжу свои объяснения.
Посол сказал это без иронии, с чувством глубокого уважения, которого совершенно не ощущалось, когда он обращался к остальным участникам переговоров. За этой фразой возникла небольшая пауза, и лишь после того, как Элайн согласно кивнула, он вновь вернулся к своему повествованию:
— В результате сложного биологического взаимодействия с препаратами капсулы в жемчужине начал отлагаться эквазин, вещество, придающее ей металлический блеск. Эквазин способен парализовать матку грайров. При этом ее мозг будет функционировать в режиме сна и посылать всем членам колонии успокоительные сигналы, не выдавая никаких команд к совместным действиям. Представляете, что тогда произойдет?
Алмин задумчиво произнес:
— Каждый из членов колонии бесчисленное количество раз будет выполнять последний, полученный им приказ. Никто из них не сможет реагировать на изменяющуюся обстановку!
— Совершенно верно. Именно тогда мы и нападем на них. И уж эта битва не будет проиграна!
— Остается только бросить в пасть чудовищу черную жемчужину весом в полтора килограмма, и проделать этот фокус должна женщина, не проходившая даже специальной военной подготовки! — возмутился Неверов.
— Кажется, ты снова пытаешься все решить за меня! — услышал он в своей голове беззвучный, но наполненный гневом шепот Элайн. И, почувствовав, что ситуация вновь может выйти из-под его контроля, как это случилось в ту ночь, когда Элайн без его согласия отправилась на остров Октопуса, Неверов заговорил резким, не допускающим возражений тоном: