Своему жеребцу Григ принес оставшийся от ужина кусок сахара, и в благодарность за это конь прихватил хозяина губами за ухо. Было щекотно, Григ засмеялся.
– Не балуй его, а то не ты на нем – он на тебе ездить будет, – предупредил один из гвардейцев.
Потом они взялись за работу и примерно за час сумели накормить животных и собрать в кучу весь навоз – оставалось выбросить его за борт.
– Давай передохнем, – предложил Ришар-Торопыга, и они уселись на тюки прошлогодней соломы, годившейся только на подстилку.
– Эй, Григ, а это правда, что ты человек из земли иностранной?
– Правда.
– А какой земли?
– Пока не помню – хворый я.
– Хворый?
Гвардейцы недоверчиво переглянулись. Только что Григ таскал колоды с овсом, и не видно было, чтобы устал.
– Просто я еще не все про себя помню, – пояснил он, видя недоверие товарищей.
– И давно не помнишь?
Ришар похлопал по морде высунувшуюся в проход лошадь.
– Люди говорят – три года, но сам я не помню.
Гвардейцы снова переглянулись и покачали головами. Им случалось быть в боях и получать раны, но чтобы надолго терять память – такого случая они не припоминали.
– А это правда, что ты Бакрута голыми руками побил? – спросил другой гвардеец, заранее предвкушая интересный рассказ.
– Да не побил вовсе, только меч отнял, и все дела.
– Ишь ты, все дела! Да Бакрут у нас один из лучших, длинный, жилистый, за ним на поспеешь, а кинжалом он три дюймовые доски разом прошибает. Во как, а ты говоришь – только меч отнял.
– Ты, Григ, не спи ночью, – посоветовал Ришар, поднимаясь с тюка. – А то Бакрут тебя зарежет, он обид не прощает.
– Да, – подтвердил другой гвардеец. – Не спать самое лучшее, а то до берега не дотянешь.
Закончив с уборкой, солдаты начали расставлять корзины из-под соломы, и в этот момент в проходе мелькнула чья-то тень. Ришар со вторым гвардейцем забеспокоились.
– Ты это, Григ, расставь корзины сам, дело-то не трудное, а мы отлучимся по нужде.
– Идите, – ответил новичок и понес вдоль стойл стопку корзин.
– И фонари прихвати! – с палубы крикнул Ришар.
– Прихвачу.
Малозаметный силуэт отделился от подпорного столба и, прячась от света, стал двигаться в сторону Грига, пока тот неспешно расставлял корзины, в которые следующая смена уборщиков должна была складывать потраченную солому и навоз.
Шаг, еще шаг, еще… Незаметный в тени человек продолжал подкрадываться, сжимая в руке верный кинжал.
Пахнуло свежим навозом.
«Все бы вам гадить», – мысленно выругался Бакрут.
Вот и цель. Осталось замахнуться, нанести удар, скинуть тело за борт – и никаких следов. Море все покроет.
Бакрут поудобнее перехватил кинжал, сделал еще полшага и… потерял цель. Желтоватый полумрак, так хорошо скрывавший его в конюшне, сыграл с ним злую шутку – расплывчатая цель совершенно растворилась.
«Да куда же он подевался?» – спросил себя Бакрут, перебирая по рукояти пальцами. Он уже собрался пройти чуть дальше, как вдруг его кисть попала в плотный захват. Бакрут вскрикнул, выронил кинжал и попытался освободиться, но тут его горло сдавили с такой силой, что он увидел далекие звезды.
– До берега недалеко, если умеешь плавать – шанс у тебя будет, – сказал Григ и ослабил хватку, чтобы Бакрут мог подышать. – И мой тебе совет: окажешься в воде – сразу снимай сапоги. Понял?
Бакрут моргнул веками.
– И не нужно кричать, иначе я тебя прирежу – даже в воде.
Григ продемонстрировал Бакруту его собственное оружие, клинок тускло блеснул перед бывшим хозяином, словно прощаясь.
Вскоре послышался плеск воды, и ожидавшие неподалеку Ришар-Торопыга и его товарищ вернулись к конюшенной надстройке, чтобы забрать фонари.
На новичка, ясное дело, они уже не надеялись. Возможно, он был хорошим человеком, но связываться из-за него с Бакрутом никто бы не стал. Но каково же было удивление гвардейцев, когда они нашли новичка невредимым.
– Григ? Ты это… – Ришар едва не потерял дар речи. – Мы шли тебе помочь, а ты сам справился?
– А чего там справляться, работа-то пустячная…
– И то верно. – Ришар с товарищем переглянулись.
– Куда эти фонари девать?
– Давай мы заберем…
Гвардейцы взяли у Грига лишние фонари и двинулись вдоль борта к жилому трюму.
Один за другим они спустились в душноватое помещение, где тлело еще несколько подвесных фонарей. Григ вернулся на свою скамью, снял шляпу и пояс с оружием, которого у него раньше не было.
В трюме повисла тишина, все знали, что Бакрут пошел посчитаться с обидчиком, хотя он, понятное дело, об этом не объявлял. А теперь новичок вернулся с его оружием – значит, Бакрута ждать уже не следовало.
– Ну все, смена вернулась, значит, всем спать! – объявил сержант, и в трюме один за другим стали гаснуть фитили.
Григ зевнул и, сняв сапоги, улегся на свою скамью. Он знал, что этой ночью ему ничего не грозит, и оттого испытывал облегчение.
В режиме консервации энергии в кабину «маскота» подавалось совсем немного, однако Теда Ландберга это не беспокоило, поскольку у него была бутылка солдатского джина.
Пойло, конечно, мерзкое, и, будь Тед на твердой поверхности какой-нибудь коммерческой станции, а тем более планеты, он выбрал бы что-нибудь получше, но здесь, в космической темноте, годилось любое горючее.
На закуску два кекса из сухого пайка, а в качестве стакана – крышка от плафона из хвостового отсека.
Антенна навигатора принимала обрывки сигналов коммерческого телевидения, так что Тед чувствовал себя в полном порядке. Да, было холодновато, но он разложил пилотское кресло, укутался аварийным одеялом и приготовился смотреть шоу с раздетыми девками.
На каком языке оно велось, понять было невозможно, помехи полностью заглушали звук, но Теда это не смущало, первые же несколько глотков рома давали надежду на хороший вечер.
Самым сложным было убедить помощника боцмана в том, что ему, Теду, необходимо остаться в кабине, в то время как другие пилоты перебрались на борт «Пифии».
«Вы знаете, сэр, я малость захворал…»
«Ну так давай в медбокс, здесь ты совсем захиреешь!»
«Нет-нет, сэр, это моя собственная болезнь – внутренняя. Меня сейчас главное не трогать, я отлежусь часика четыре и утром как огурчик буду».
«А что такое огурчик?»
«Я родом с Бахтирсабая, там у нас огурцы выращивают. Это такие зеленые…»