В обычной жизни обойтись без всего этого Вершин бы смог, но выполнять при этом задание – вряд ли.

Нагнувшись над трупом, он осторожно обшарил карманы убитого.

– О, приятный сюрприз... – пробормотал он, найдя портмоне с двумя карточками и восемью тысячами наличности. С одной стороны, это было хорошо, однако с другой доказывало лишний раз, что убили курьера не с целью ограбления, а только чтобы лишить резидентуру средств. Значит, по следу связного кто-то шел.

Едва заметное колыхание воздуха заставило Вершина сделать шаг назад, и в ту же секунду, одна за другой, перед его носом пропели две пули. Они влепились в противоположную стену, осыпая пол кусочками штукатурки.

Убийце не терпелось покончить с Найджелом немедленно, однако он успел заметить пистолет и тотчас ретировался.

«Плохо, – подумал Вершин, осторожно выглядывая в коридор. – Теперь он будет таскаться за мной по всему городу, пока не застрелит».

– Как же вы посмели, вы, выдававший себя за друга нашей семьи?! – донесся из номера «310» дребезжаший негодующий фальцет. – Иметь мою жену, да еще в моем же собственном присутствии! Это неслыханно!

«Попались», – отстранение отметил Найджел и, нахлобучив шляпу, решительно двинулся к лестнице, держа наготове добытый пистолет.

Быстро миновав все пролеты, он вышел в коридор и через дверное стекло успел заметить мелькнувшего на улице убийцу.

36

Оставшиеся от учебной роты Ника Ламберта двадцать три человека так и не добрались до Приндизи. С тамошними диверсантами разобрались без них, а курсантов направили обратно в Форт-Дикс.

Там ими доукомплектовали другую неполную роту, и процесс обучения продолжился. Через три недели из госпиталя прибыли двое курсантов, еще через месяц – сержант Поджерс. Остальных выздоровевших списали по инвалидности.

После возвращения инструктора роту снова сделали отдельной и вернули шевроны с буквой "К", которые они заслужили в бою. Однако курсанты Поджерса тут же попрятали их в личные вещи, чтобы ничем не отличаться от других обитателей Форт-Дикса.

– Правильно, ребята, – одобрил их действия Поджерс. – Награды не всегда нужно выставлять напоказ. А для вас эти знаки пока что больше, чем боевые награды.

Как-то раз, после продолжительного перерыва, к Нику Ламберту приехал майор Фонтен в сопровождении двух своих подчиненных.

Он имел с Ником недолгую беседу, которая сводилась в основном к выяснению настроения Ламберта и вообще его теперешних взглядов на жизнь.

– Особенно говорить не о чем, сэр, – пожал плечами Ник, оглядывая маленькую комнату без обстановки, в которой он встречался с людьми из СИБ уже много раз. – Стану «корсаром», потом отправлюсь на боевую работу, вот и все мои планы.

– А как новые теории ведения войны, ты их еще развиваешь?

– Какие теории, сэр? – удивился Ник.

– Ну как же. – Фонтен улыбнулся. – Одну ты излагал своим товарищам. Помнишь, про то, что урайцам будет все сложнее вести наступление, если их ближайшие тылы будут нестабильны?

– Вам все докладывают?

– Конечно, мы же Имперская Безопасность. Нам обязаны докладывать. И, между прочим, узнав про твою теорию, довольно важные люди высказались о ней очень одобрительно.

– Кто же высказался? – заинтересовался Ламберт

– Ну так я тебе и назвал все имена, – усмехнулся Фонтен. – Они сказали, что у тебя голова варит.

– Так у них уже была эта теория, или я подсказал?

– Ну, парень, этого даже я не знаю. Была или ты подсказал... – Майор снова загадочно улыбнулся и, повернувшись к двери, крикнул:

– Майк!

Тотчас вошел один из подчиненных Фонтена, в его руках была небольшая камера для трехмерной съемки.

– Тебе придется сказать «сыр», – пояснил Фонтен Нику.

– Вы будете меня снимать?

– Ну конечно, – подтвердил майор, отходя в сторону и давая возможность Майку настроить фокус.

– Но разве не вы, сэр, говорили мне, чтобы я избегал публичности?

– Безусловно, ты должен избегать ее и теперь, но эта съемка не для показа в новостях «Глобал-Ти-Ви». Это скорее видеописьмо твоим старым друзьям.

– Урайцам, что ли? – предположил Ник.

– Да какие же они тебе друзья, Ник? Или ты нам не все рассказал?

Ник понимал, что Фонтен шутит, однако подобные шутки ему не нравились.

– Это будет привет Колику Дзефирелли, – объяснил наконец Фонтен,

– Дзефирелли?! – поразился Ник и даже поднялся со стула, – Вы пошлете это прямо ему?

– Если честно, пока не знаю, – признался майор. – Но если понадобится, можно напомнить ему, что среди нас есть его друзья. Иногда людям приятно получать такие новости.

Фонтен снова улыбнулся, хотя и не был уверен, что Дзефирелли так уж привязан к Ламберту или к кому-то еще.

Если агент работает хорошо, то он чаще всего обходится без эмоций. Если же эмоции присутствуют, агент работает недолго.

– И что мне ему сказать? – Ник несколько оробел перед объективом камеры.

– А скажи чего хочешь. Поздоровайся или вспомни общих знакомых.

– Хорошо, сэр, – кивнул Ник и, уставившись в зрачок объектива, неожиданно вспомнил все, что связывало его с прежним миром. Родителей, учебу в школе, девочку с косичками из соседнего дома, потом Училище, неожиданное приглашение Генри Аткинса вместе пилотировать конвой – всего две дистанции, а потом, дескать, вернешься домой.

Ник помнил, как взволновало его это предложение – пилотировать целый грузовой конвой! А потом Аткинс сбежал, и хозяин конвоя, Эдгар Хубер – некоронованный король Бронтзее и пустынного Орфея, не оставил ему выбора.

Затем был прорыв мимо пиратской армады Треугольника и наконец расстрел конвоя невидимой эскадрой урайского флота.

После этого был провал и слабые воспоминания о госпитале и о Лили – его телохранительнице в шапочке медсестры. Кажется, у них была любовь. Настоящая любовь с поцелуями. Потом Лили провожала его у трапа и сказала: «Агенты моей специализации долго не живут». Возможно, теперь ее действительно уже не было на свете.

Что же было потом? Что-то невнятное – крики, выстрелы и перелет к урайцам. Заключение в камере, тесты и профессор Преллис с его навязчивыми теориями. Это он захотел непременно повезти Ника на Вудсток, и вот что из этого вышло.

– Вот что из этого вышло... – хрипло повторил Ник.

– Что? Что ты сказал? – не понял майор.

– Это я о другом, сэр, – отмахнулся Ник и, вздохнув, предложил: – Давайте я скажу ему: «Привет, Колин, как дела, у меня все нормально».

– Вообще-то именно это от тебя и требуется, – согласился Фонтен.