— Что с ним такое? — спросил Вранглер, который, похоже, сам не достиг никакого результата. Корн не подавал признаков жизни.
— Сейчас посмотрим.
Ник приподнял Милоша с пола, однако тот, громко всхлипнув, стал шумно отправлять под себя все естественные надобности.
Ламберт отпустил беднягу и, поднявшись, укоризненно посмотрел на Вранглера;
— Что же у вас тут за условия, что даже боевой офицер обгадился…
— Поднимай его как есть и тащи. У нас мало времени, — безапелляционным тоном произнёс Вранглер.
Ламберт попытался поднять Милоша, но тот обвисал на руках, словно мешок, и оторвать его от пола не удалось. Делать было нечего: Вранглер, нажав на переносном пульте пару кнопок, вызвал своих матросов — Юсса и Бангле.
Они появились неожиданно, будто материализовались из пустоты, и сразу взялись за работу.
Протекающего Милоша они свернули словно ковёр и выволокли в коридор, а Корна взвалил на плечо капитан Вранглер.
От перемены положения тела лейтенант очнулся и спросил, куда его несут.
— На задание, дорогой… Сейчас полетишь на задание, — придерживаясь за стены свободной рукой, ответил ему Вранглер.
— Мама, а можно поездом?
— Можно, все можно, — разрешил Вранглер, пробираясь через узкие ходы, а майор Ламберт, покачиваясь и напряжённо морща лоб, шёл за ним следом.
Когда Ник увидел то, что называлось «макетом», он потряс головой и, обращаясь к Вранглеру, спросил:
— Вы что же, думаете, в эту трубу могут поместиться три человека?
— Конечно могут. Это давно проверено, — ответил капитан, опуская на пол бредившего лейтенанта.
— А почему она перегорожена? Ведь так можно и ребра поломать.
— Перегородки эластичные. Они необходимы, чтобы не смещался центр тяжести, — бодро пояснил Вранглер.
— Но ведь ни Стив, ни Майк не в состоянии пролезть туда, — продолжал Ламберт.
— Это тоже продумано, — успокоил его капитан и сделал знак своим матросам.
Они тотчас стянули толстым шнуром кисти рук Милоша и продели верёвку внутрь «макета», через какое-то отверстие. Затем Юсе потянул за свободный конец, а Бангле следил, чтобы загружаемый в эту душегубку человек не получил травму.
Вскоре ноги Милоша исчезли в отверстии, а улыбающийся Юсе принёс освободившуюся верёвку.
— Лихо вы, ребята, насобачились, — неодобрительно покачал головой майор.
Тем временем матросы так же споро «зарядили» во вторую треть лейтенанта Корна, и вернувшийся с верёвкой Юсе многозначительно посмотрел на Ламберта.
— Что, моя очередь? — спросил он, все ещё не веря, что его засунут в эту штуку. — Но… где, кстати, боеприпасы, продукты?
— Все в носовой части, в полости перед гравитационным корректором, — с безжалостной улыбкой ответил Вранглер. — Давайте руки, майор. У нас мало времени.
Ник пожал плечами и протянул руки, которые искусный Юсе моментально стянул верёвочной петлёй.
Верёвку продели в последнюю незанятую треть «макета», и Ник без посторонней помощи опустился на колени. Затем его потащили внутрь ячейки, в которой он должен был находиться без движения в течение восемнадцати часов.
— Эй, старик! Здесь трудно дышать! — пожаловался он, когда с его рук через специальное окошко сняли верёвку. Затем окошко задраили, и стало совершенно темно.
— Ты слышишь меня? Одновременно вздохнуть здесь не получается!
— А где ты видел таких идиотов, которые дышат синхронно, майор? — донёсся до Ника приглушённый голос Вранглера.
— Нигде, — признался Ламберт.
— Вот именно. Но если забудешь, попытайся организовать вдохи на раз-два-три. Понял?
Ник не ответил. В тёмном замкнутом пространстве на него навалилась жесточайшая апатия. Он вдруг понял, что, несмотря на огромную значимость для самого себя, майор Ламберт — всего лишь бесконечно малая величина, которую безразлично несёт по своим просторам бесстрастный океан.
К «макету» присоединили кормовую часть. Мощные винты стянули всю конструкцию, и она стала на рельсовые направляющие.
Все приготовления происходили в относительной тишине. Только лязг металла да жужжание приводных механизмов.
Когда всё было готово, Юсе кивнул Бангле и тот шагнул к рычагу сброса.
Подошёл, остановился и посмотрел на Вранглера.
Капитан помедлил пару мгновений, затем устало опустил веки.
Бангле рванул рычаг, и «макет» вышел за борт, в туманное пространство безвременья.
Ровно через сорок секунд из соседней шахты вышла ракета, которой следовало создать град астероидных осколков для маскировки «макета».
В Горловине Лебедя, среди переливов звёзд, возле борта статической станции «ХС-168» отбывали скучную смену два перехватчика «фош».
Истребители входили в особое крыло Всеобщего транспортного контроля — одного из отделов УРУ. Отдел ведал проверкой и поддержкой стратегических путей, по которым урайской армии доставлялись самые важные ресурсы.
Безусловно, контролировать значительные тыловые пространства Урайи было невозможно, однако объять необъятное никто и не пытался. Задачей крыла являлось перекрытие «чистых», лишённых гравитационных аномалий участков, через которые могли проскочить нарушители. Одной из таких «чистых» зон и являлась Горловина Лебедя.
— Каппель, ты с кем сегодня в трук играть будешь? — спросил пилот «фоша» под номером «332».
— Не знаю, может, Бузо возьму в пару, — ответил пилот 904-го.
— Бузо валета от хишгамбера не отличит.
— Ничего подобного. Нормально он играет.
— Ну-ну.
На этом разговор окончился, а новых тем уже давно не возникало. И снова наваливалась скука.
За время бесконечного количества смен не было ни единой попытки проникновения через Горловину Лебедя. То ли другие пути находили, то ли вовсе не собирались здесь шпионить — всё-таки глубокие тылы.
— И кто придумал дежурить сидя в кабинах, а, как ты думаешь? — возобновил скучнейшую беседу 332-й.
— Да скоты какие-нибудь, из штаба округа… — зло ответил 904-й. Он был готов выдать ещё несколько стоящих ругательств, однако неожиданно лазерные пушки станции развернулись в сторону созвездия «Пам-Басктер-4857А», их кожухи завибрировали, что говорило о разгоне дисковых стабилизаторов.
— Ничего себе шуточки! Ты видел?
— Ложная тревога.
— Ни хрена себе ложная! Пушки вот-вот долбанут!
— Не долбанут.