– Желтую… – уверенно сказал Тютюнин.
– Слушаюсь, шеф, – кивнул Леха и снял с полки приглянувшуюся Тютюнину банку.
– Лей тонкой струей…
– Лью.
Желтая настойка полилась в дуршлаг и оттуда, уже с измененными цветом и свойствами, – в пластмассовый тазик.
Когда жидкость покрыла дно тазика, Сергей сказал «хватит».
Окуркин прекратил и поставил банку обратно на полку. Затем возвратился к столику и вместе с другом уставился на тазик с продуктом.
Тютюнин молчал, молчал и Окуркин. Оба ждали внутреннего толчка, однако толчок последовал снаружи.
– Алексе-э-эй! Алексе-э-эей, растудыт твою налево! – послышался сверху голос Лены, которая, полагаясь на свою богатырскую силу, сломала воротные запоры и проникла в гараж. – Выходи, рожа пьяная, – убью не больно!
Окуркин выполз на спине из-под «запорожца» и заморгал на жену глазками.
Лена нагнулась над приговоренным и потребовала:
– Дыхни, сволочь…
С лицом оскорбленного декабриста Окуркин дыхнул. Лена нюхнула и недоуменно подняла брови. Ей казалось, что она попала в десятку, однако муж был трезв.
– Ладно, – сказала она тоном, показывающим, что не все еще потеряно и проверено. -Кто там у тебя еще, в твоей яме?
– Серега.
– Серега? Серега, выходи! – потребовала Лена, надеясь дать в морду хотя бы Сереге, однако, когда тот выполз следом за Лехой, Елена увидела его честные глаза, и ей сделалось стыдно.
– Чего хоть делаете-то? – вконец смутившись, спросила она.
– Левую и правую тяги, – ответил находчивый Леха.
– Рулевые, – добавил Сергей.
Больше говорить было не о чем, и Лена ретировалась, плотно притворив за собой гаражные двери.
– Нужно принять поскорее, и на выход, – сказал Окур-кин, не двигаясь с места и глядя из-под запорожьего днища в потолок.
– Ага, согласен, – отозвался Серега.
Они вползли обратно в яму и, спустившись в холостяцкий приют, разлили продукт в пластмассовые стопочки.
– Тост говорить? – спросил Леха, поднимая свою порцию на уровень глаз.
– Не надо, – качнул головой Сергей.
– А почему?
– Так надежнее. Мы же не за себя – за науку стараемся.
– Ну тогда поехали… И они поехали.
Продукт пошел хорошо, если не сказать отлично.
Тютюнин достал из кармана два протекших жульена, и они с Лехой с удовольствием слизали их с упаковочной бумаги.
Потом Тютюнин нашел обгрызенный карандаш и прямо на этой же оберточной бумаге написал: «19 часов 18 минут. Полет нормальный».
– Давай по второй? – предложил он Сергею.
– Для науки не возражаю, – ответил тот, и они разлили по второй.
– А ведь люди там, наверху, – Окуркин указал пальцем на потолок убежища, – даже не знают, что происходит сейчас в этом самом месте.
– Они узнают потом, из газет и из этих… учебников истории.
– Правильно. Ну – поехали. После второй друзьям стало тепло и хорошо.
– А чего же мы здесь, как мышки-пеструшки? Давай воздухом подышим! – предложил Леха.
– Для науки, – уточнил Тютюнин и полез по лесенке следом за Лехой.
Июньское солнышко уже спряталось за ряд домов, однако до темноты было еще далеко.
– Я вижу наши дома, Серега, и это правильно, – поделился наблюдениями Окуркин.
– Я тоже вижу, – ответил Сергей.
Он понимал, о чем говорил Леха. Прошлым кошмарным летом их путешествия начинались с того, что, выходя из гаража, они не находили ни домов, ни огней. Одним словом – никаких ориентиров.
– Они вышли, шеф! – сообщила через коммуникатор старуха Живолупова. Она скрывалась за кустом молодой полыни, от которой свербело в носу и хотелось чихать. – Выпускайте «девочек»!
– Понял вас, агент Гадючиха. Выпускаем…
Ход с «девочками» был придумал самим Яндкваном, который успел изучить много местной литературы и пришел к выводу, что ликвидировать самцов человеческих людей проще всего, охмурив их присутствием самок того же вида.
Роль самок того же вида должны были играть агенты Имперской разведки, преобразившие свою внешность гипнотическим экраном. В качестве образцов они выбрали пару пышнотелых блондинок, сошедших со страниц мужского журнала «Твой огромный размер».
Красотки в откровенных купальниках, едва заметных на холеных телах, выплыли из-за кучи мусора, оставшейся с зимы, и в ритме ча-ча-ча двинулись навстречу своим жертвам.
– Опа-на! Кажется, опять промах, Серега! Смотри, какие уроды, блин, зеленые!
В надежде, что Леха, как часто случалось, снова начал бредить, Тютюнин посмотрел в направлении его взгляда и обомлел. Навстречу им с Окуркиным вихляющейся походкой двигались два зелено-бурых чудовища, больше похожие на вставших на задние лапы ящериц.
У них были выпученные лягушачьи глаза и драконий гребень, начинавшийся на голове и кончавшийся на укороченном хвосте. Помимо отвратительной походки, у ящеров была улыбка в двести пятьдесят зубов, и они явно были рады встрече с Лехой и Серегой.
– Чего делать-то? – отступая к гаражу, спросил Леха. – Чего делать-то, они же нас жрать собираются?!
В отчаянии он быстро осмотрелся и вывернул из земли прикопанную рессору, которая прежде мешала ему загонять «запорожец».
Теперь оказалось, что рессора пришлась кстати.
– Убью! Убью, гады! Не подходи! – закричал Окуркин и начал угрожающе размахивать железякой.
Последовав примеру друга, Серега схватил забытый кем-то коленвал.
Помимо уродливых наростов на головах ящеров рядом с дыркой, которая служила ухом, крепились блестящие приборчики, с помощью которых чудища общались со своими соплеменниками.
– Гамакван на связи, сэр! Вы уверены, что самцы человеческих людей правильно поняли наши намерения?
– Проработанные мною источники, агент Гамакван, дают утвердительный ответ.
– Но они что-то кричат нам, сэр?! – вмешался Турук-ван, который играл роль второй обольстительницы, – Это ведь они ликвидировали Рональдоквана! Они и нас сейчас ликвидируют, сэр!
– Успокойтесь. Согласно полученным мною сведениям, самцы человеческих людей сильно возбуждаются при виде самок, поэтому не стоит беспокоиться.
– Но чем это они размахивают, сэр?! Это не оружие?
– Минутку, ребята, я проконсультируюсь с агентом Гадючиха…
Между тем до вопящих и подпрыгивающих человеческих самцов оставалось пройти всего несколько шагов.