— Ага, вижу! — воскликнул Ригг, наводя пушку. Затем щелкнул первый выстрел, второй. Ригг помедлил, немного подкрутил настройки, и три последних снаряда легли значительно ближе к цели.
— Отлично, мистер Ригг! — похвалил его Джек, и старший инспектор опустил кабину, чтобы сойти.
— А как вы… как вы так точно определили дистанцию, мистер Франк? И угловую погрешность? Неужели на глаз?
— У меня была большая практика…
— Воевали?
— Было дело.
— Ну что, я поехал? — крикнул Данлоп уже из кабины.
— Езжайте, господин инспектор, покажите класс, — сказал ему Ферлин. Данлоп включил подачу и помчался к далекому ржавому корпусу, на котором едва заметной точкой был виден белый круг.
— Какой хитрец! Он поехал посмотреть смещение, чтобы улучшить баллистику! — угадал Ферлин.
— А в отделе будет хвастаться, что выиграл честно, — заметил Ригг, глядя на робота из-под ладони.
Покрутившись возле мишени, Данлоп привел машину обратно, развернулся и сделал пять выстрелов, немного улучшив результат коллеги.
Ферлин подал Риггу бинокль, тот посмотрел и, вздохнув, покачал головой.
— Это нечестно. Данлоп, спускайся! Завтра на службе ты получишь выговор!
Данлоп выбрался довольный, с горящими глазами улыбкой до ушей.
— Простите меня, господин заместитель начальника отдела, я не мог сдержаться! Не мог! Победить вас было не только приятно, но и легко…
— Я знаю, кто отомстит за меня… — сказал ему Ригг и повернулся к скромно стоявшему в стороне Джеку, который таким образом выполнял наставления Ферлина.
— Ну что, владелец чудесной машины, покажете нам класс?
Джек посмотрел на Ферлина, тот кивнул.
— Хорошо, я попробую, — сказал Джек и, забравшись в кабину, поднял машину на опорах. Потом прицелился и открыл огонь.
Он стрелял не торопясь, сверяясь с результатами и следя за настройками прицела.
— Да он их одна в одну всаживает, — заметил Ригг, глядя в бинокль.
— Феномен! — произнес Данлоп.
— Не такой уж и феномен, — возразил Ферлин. — ведь меньше полтысячи метров.
После удачного испытания все вернулись во двор, довольные полученным результатом и все еще взволнованные после катания и стрельбы.
Ригг составил протокол, добавил все необходимые выписки, затем достал из специального набора четыре химические гравировки пятизначного номера и подал их Данлопу.
— Давай, коллега, поработай и ты, а то все на мне…
— Да не вопрос, — пожал тот плечами и аккуратно наклеил номера на заднюю часть основания, на корпус и обе опоры возле ходового узла. После этого Ригг поочередно подносил к каждой наклейке арбицидовый фонарик и включал пульсацию. Через полминуты наклейки задымились, краска под ними стала раскаляться и вспучиваться. А еще через пару минут «клеймение» было закончено, а номера внесены в протокол, так что отныне никто не мог продать оригинал машины, подсунув вместо него какую-нибудь рухлядь.
Пока шла установка номера, Джек смотрел на это, не скрывая интереса. Он научился у Ферлина многому, но такие манипуляции видел впервые.
— Распишитесь вот здесь и здесь, мистер Стентон, — обратился к нему Ригг, указывая на разложенные на чемоданчике документы.
Джек подошел и взял авторучку.
— Подписывая этот документ, вы соглашаетесь с результатами испытания. А вторая подпись подтверждает отсутствие или наличие у вас претензий к комиссии. Их, кстати, можно оставить вот тут — в отдельном окне.
— У нас претензий нет! — сказал Ферлин.
— Да, у нас претензий к комиссии нет, — повторил Джек и поставил свою подпись.
После этого Ригг поздравил всех с успешным завершением испытаний и собрался было ехать восвояси, но Ферлин пригласил гостей к столу и повел их в дом пообедать.
Когда все ушли и во дворе стало тихо, Джек подошел к своему роботу, дотронулся до его прохладного бока и снова ощутил поднимающийся снизу страх. Теперь уже ничто не защищало его от выбранной дороги, несколько листков с голограммами подтверждали его право получить контракт на службу в одной из частных армий.
Пока гости беседовали с Ферлином, Джек прогуливался по двору, выходил за ворота и снова возвращался. Мыслями он был то в далеком, заманчивом и одновременно пугающем будущем, то думал о матери, каково ей будет, когда узнает. Да, он давно говорил, что выбрал для себя именно такую жизнь, и они серьезно беседовали на эту тему. Тогда-то Джек и узнал, то его отцом был какой-то солдат, с которым мать встречалась одно время.
«Значит, ты в отца такой уродился, — сказала она ему тогда. — Тот только о войне своей и говорил, ему такая жизнь нравилась».
Наконец сытые гости вышли из дома и в сопровождении Ферлина направились к воротам.
— Выходит, то, что мы ели, — это черви, что ли? — спрашивал пораженный Данлоп.
— Да, инспектор, только очень большие. Вы слышали о плоских червях?
Они поговорили еще о чем-то, посмеялись, потом хлопнула дверца, и машина отъехала. Спустя минуту Ферлин вернулся во двор, закрыл ворота и направился к Джеку.
— Уехали? — спросил тот.
— Да, уехали. Я этому, главному, еще пятьдесят лир дал.
— Можно было больше…
— Так нормально. Он и этого брать не хотел, но я сказал, что это не взятка, ведь протокол уже подписан.
— Хорошие ребята, они мне понравились. А ты говорил, что у них там какой-то злыдень имеется.
— Он заболел.
Они постояли еще, но говорить было не о чем. Та длинная, изнурительная и в то же время интересная работа, которая спаяла их в один отлаженный механизм, закончилась, и вскоре им предстояло расстаться.
— Значит, теперь все, Ферлин?
— Практически, Джек. Завтра поедем к майору, покажем протокол, и ничто не помешает ему предоставить тебе право подписать контракт.
— А он не закочевряжется?
— Не закочевряжется. Он на нашей стороне.
— Правда?
— Правда.
Утро выдалось свежим, на вершинах холмов лег первый снег. Джек, поеживаясь, добежал по пустоши до ворот Ферлина, когда тот уже выводил машину со двора.
— О, да ты сегодня в шляпе? — заметил он.
— Да, холодно уже, — пояснил Джек, однако на самом деле надел шляпу для солидности.
— Матери пока не говорил?
— Нет. Я должен показать ей контракт, чтобы…
— Все правильно, хорошо, что не сказал. Ну садись, сейчас закрою ворота и поедем.