— Так и скажешь, — ответила Юлия непреклонно. — Запри квартиру, а то, как дуры, стоим на пороге. Пойдем, нас ждут тут совсем рядом.
— Я никуда не поеду!
Она пыталась отстраниться и юркнуть обратно, после чего запрется на все замки, засовы, накинет цепочки и будет дрожать всю оставшуюся жизнь. Юлия удержала, у нее мышцы крепче, сказала настойчиво:
— Ехать не надо. Уже размечталась о мафиози в черных лимузинах с бронированными стеклами?.. Просто двое мужчин едят мороженое в двух кварталах отсюда. Даже не коньяк пьют, а мороженое жрут, как будто и не мужчины! Один из них, судя по всему, твой давний знакомый. Я велела заказать для нас шоколадное, твое любимое.
Бровки Елены поползли вверх, в глазах мелькнул новый испуг.
— Откуда ты знаешь?
У тебя на лбу все написано, — хотела ответить Юлия, хотя ощутила удовлетворение, что угадала так точно.
Бедное перепуганное существо дрожащими лапками заперло дверь, трижды промахиваясь мимо замочной скважины, затем Юлия усадила его в лифт и вывела на улицу.
— У меня нет знакомых мужчин, — прошептала Елена.
— Совсем?
— Совсем.
— Так не бывает, — отрезала Юлия.
— У меня так. На службе одни зануды и подхалимы, на улице — бабники, в транспорте — хамье и хулиганы…
Вазочки с мороженым перед Олегом и Мраком уже опустели, оба беседовали вполголоса. Но Юлия вдруг ощутила, что оба не просто сидят и балдеют, как двое мужиков после работы, что раздевают глазами всех женщин и прикидывают процент податливости. Эти явно видят и оценивают каждого прохожего на предмет, есть ли заплечная кобура, куда метнется при перестрелке, а когда Олег вскинул голову и чуть хохотнул, она знала, что он просканировал взглядом крыши домов на той стороне улицы, заметил, кто и за каким выступом может прятаться со снайперской винтовкой.
— Здравствуйте! — сказала она. — Прошу познакомиться, моя подруга — Лена. Лена, этого рыжего зовут Олегом, я его присмотрела для себя, а этим лохматым можешь заняться ты. Если он в твоем вкусе, конечно.
Улыбнулась, показывая тупым мужчинам, а заодно и Лене, что это она так шутит.
Олег вскочил и придвинул Елене пластмассовое кресло.
— Лена, — сказал он доверительно, — вы не пугайтесь… и очень простите нас! Сложилась пренеприятнейшая ситуация, в детали не могу, простите… но вам нужно пару дней… от силы три, не показываться у себя дома. Есть родители, знакомые, у которых можно будет переждать это время?
Елена опустилась как на иголки, сидела ровненькая, словно суслик возле норки, готовый каждый миг юркнуть обратно в убежище. Она вздрогнула, оторвала взгляд от хмурого Мрака, тот противно скреб ложечкой в пустой вазочке, переспросила:
— Переждать? Зачем?
— Я не могу всего объяснить, — сказал Олег. В его голосе Юлия в самом деле уловила смущение. — Здесь задействованы интересы ряда спецслужб. Через пару дней все благополучно разрешится… и все вернется на свои места. Признаюсь, это моя вина, только моя! Если к Юле я заглянул с определенной целью, то к вам… это было непростительно!
Юлия видела, как скривился мужчина, которого Олег называл Мраком. Похоже, Мрак ни на йоту не верит, что к Елене он заглянул просто так, не подозревая, что подведет ее под удар. А что к ней, то можно догадаться, с какой определенной целью, если то была не случайность, что он так кстати поблизости…
— Чтобы вам не тревожиться, — продолжал Олег, — за свою квартиру, можно поручить соседке наблюдать за нею, поливать цветы, кормить рыбок… Ах, нет рыбок? Тогда еще проще. А на работу вы представите справку. Да откуда угодно! Хоть из поликлиники, МЧС, милиции, ФСБ — это все нам подконтрольно.
Елена смотрела на них поочередно большими детскими глазами. Губы ее задрожали, глаза медленно начали наполняться слезами. Мрак зарычал, ложечка в его пальцах звонко хрустнула.
Юлия поспешно обняла девушку за плечи, шепнула:
— Я попалась точно так же… Но возвращать не захотела сама! Не трусь, я с тобой.
Елена прижалась к ней, как испуганный ребенок. Слезы покатились градом, сквозь всхлипывание прорвалось:
— Я думала… я думала… вы Лохмача нашли!.. Выкуп потребуете… Я все отдам, только верните, если он у вас…
Мрак громко крякнул. Лицо потемнело, шрам пугающе налился кровью, края вздулись багровыми валиками. Коричневые глаза стали черными. Непроизвольно он протянул огромную лапу. Юлия видела, как широкая, словно лопата, ладонь накрыла крохотную лапку Елены. Та жалко дернулась, будто новорожденная черепашка пыталась вылезти из-под наваливающегося асфальтоукладчика, жалко замерла. Под бледной кожей часто-часто забилась тонкая жилка.
— А кто вы?
— Друзья, — прогудел Мрак. — Просто друзья.
Она посмотрела в его темное лицо, из ее груди вырвался прерывистый вздох, словно после долгого плача.
— И что, — спросила она жалобно, — мне совсем нельзя сейчас вернуться?
Мрак враждебно посмотрел на Олега. Тот виновато развел руками:
— Вы уж простите нас…
— Нас? — буркнул Мрак.
— Меня, — поправился Олег. — Я наломал дров… Но мы постараемся вам все возместить, правда.
Юлия взглядом дала понять этой женщине-ребенку, что если они даже всегда врут, то этому утверждению верить можно.
Елена вздохнула, голос ее был тоненьким и жалобным, словно у зайчика под лапой волка:
— Мне, в самом деле, можно позвонить?
Олег кивнул на телефонную будку, шагах в десяти:
— Там трубка вроде бы еще цела… Вот монетка.
— Я только предупрежу соседку, — сказала Елена торопливо. — Чтобы заглядывала…
— У нее ключ?
— Нет, но я скажу, чтобы взяла… Там, под ковриком…
Она торопливо ушла, все еще не веря, что ей такое позволили. а на лице Олега проступило сильнейшее отвращение. Есть еще на свете вороны, что держат ключ под ковриком!
А что ты думал, — ответила ему Юлия взглядом. — Воры знают, к кому идти. А если сидишь полуголодная, зарплату задерживают, да и той только на хлеб, туфли не на что починить, то вор не явится в страхе, что сам что-то обронит!
Елена дозванивалась долго, но, когда начала говорить, это заняло не больше минуты. Когда дверь будки открылась, Олег оставил на столе банкнот, прижал блюдцем, чтобы не унесло ветром, и все трое поднялись.
От кафе Олег повел их дворами. Юлия удивилась, но смолчала, а когда проследила за взглядом Олега, кивнула, поняла. Мало кто помнит, что все центральные улицы просматриваются с помощью видеокамер, как милицейских, фээсбешных, так и множества коммерческих структур, начиная от всемогущих банков и кончая мелкими частными фирмочками.