— А кто напал?
— Это теперь называется красивым и многозначительным словом альянс. Хотя вьючных мулов, гончих собак и нагруженных верблюдов я бы назвал не альянсниками, а… иначе. Ты видел одну бомбежку, но эти бомбардировки здесь идут уже третьи сутки. Сперва крылатыми ракетами, а теперь ковровыми бомбардировками уничтожается абсолютно все, что двигается. На боевых вертолетах высшей зашиты гоняются за одинокими седоками на осликах! Стреляют ракетами воздух-земля, разнося все в клочья.
— Смысл?
— Во-первых, показать, что против такой мощи бороться бесполезно, во-вторых, избавиться от запаса устаревших боеприпасов и получить заказы на новые…
Мрак прорычал зло:
— А зачем? Насколько я знаю, здесь ни нефти, ни газа, ни руды… Даже воды нет, одна соленая земля!
— Башня-2, — обронил Олег.
— Что с нею?
— Здесь живет народ… который, сам того не подозревая, встал на пути ее строительства. Не хочет ассимилироваться, а проект Башня-2, сам понимаешь… К тому же здесь даже не хотят менять строй. У них королевство, а это как кость в горле тех, кто хочет все народы слить в одну массу. Не хотят отказываться от своих обычаев…
Мрак презрительно фыркнул:
— Каких обычаев? Каннибальства? Олег, тебя не поймешь. То ты борешься с разобщенностью людей, даже с креста верещишь, что все люди — братья, а теперь вдруг кидаешься под асфальтоукладчик спасать этот сорняк в пустыне! Да по мне, пусть их всех перебьют, дикарей поганых, раз не ходят цивилизоваться! Я вот и то костюмы научился носить… Поверишь ли, сам галстук завязываю!
Олег пожал плечами:
— Я покупаю уже завязанные. Или на резиночке. Нельзя быть дельным человеком и думать о красе ногтей. Мрак, все сложнее… Проблем много, но скажу только одну, самую простую: рано сосредоточивать всю власть над планетой в руках одной группы, одного правительства! На самом деле это вовсе отдать всю власть в руки одного-единственного человека. А я не знаю на свете человека, правильного во всем. И вообще не верю, что такой возможен.
Мрак посерьезнел. Долго молчал, наконец спросил уже другим тоном:
— Наша цель?
— Мне нужен Кропоткин, — ответил Олег. — Вовсе не потому, что он руководит истреблением этого бедного независимого народа… даже племени, если точнее. Увы, Яфет допустил его до самых главных рычагов! И теперь этот фанатик обрушил всю мощь нашей Организации на ускорение интеграции. Даже вот такими методами!
— Договаривай, — буркнул Мрак. — Так как только ты один загораживаешь дорогу, то сейчас вся мощь обрушена на тебя?.. Живучий ты!
— Боюсь, это ненадолго, — ответил Олег мрачно. — Сейчас ночь… При свете звезд трудновато следить со спутников даже с их продвинутой оптикой. Но даже сейчас с шести спутников перехватываются все телефонные разговоры, где есть кодовое слово или где тембр голоса похож на мой! Читаются все факсы, по Интернету просматриваются монбланы информации… Еще год-два, и вот так с небес будут подслушивать даже разговоры шепотом!
Мрак невольно взглянул вверх. Острый взгляд сразу поймал пару звездочек, что за время разговора уже изменили свою положение на небе, а еще три вовсе ушли за горизонт. Даже безобидные спутники телекомпаний могут выполнять засекреченные шпионские задания…
Его суровое лицо помрачнело. Кожа натянулась на скулах, нижняя челюсть резче обрисовалась в слабом лунном свете. Лунные искорки сверкали на кончиках темных волос.
— Здесь не первый раз будет огонь и кровь, — ска-ал он тихо. — Я узнаю эти горы!.. Вон те две, что прижились как сестры… У подножия был красивый город. Где он сейчас? Под толщей песков? Теперь он кажется мне самым красивым на свете. Как сейчас сказали бы: в гармонии с природой. А вот там стояли высокие стены, еще более высокие башни, на крышах трепетали по ветру алые прапорцы, а когда открывались утром городские врата, на стене звонко пели трубы…
— Не терзайся, — сказал Олег с неловкостью. — Тангрегов тогда было не остановить никакими силами. Они с легкостью захватили все долины, народ спасался только в горах, куда не поднималась их конница!.. Да и было это почти тысячу лет назад!
Мрак тряхнул головой, с неловкостью улыбнулся:
— Правда? Черт, а кажется, что неделю тому. Странная эта вещь, память… Не помню, где был месяц назад, но помню детство, помню, как впервые сел на коня, как меня учили добывать огонь… А ты хоть помнишь, что мир был иным, а ты был чародеем неслыханной мощи?
Олег ответил суховато:
— Меня память еще не подводит. Но ты знаешь, как только появились первые примитивнейшие авто, я как сел за руль, так с тех пор и на коня ни разу. Ну, почти ни разу.
Мрак посмотрел на него остро. Вздохнул:
— Вообще-то на тебя похоже. Сухарь!
— Машина — функция, — ответил Олег ровно. — Мне ее не надо кормить, когда неделями простаивает в гараже или на улице. Она не пугается раскатов грома, не понесет, если рядом громко хлопнуть кнутом.
Мрак помолчал, спросил внезапно:
— А ты сейчас можешь?
— Что?
— Ну, взлететь аки птица, отогнать тучу, стать незримым…
Олег покачал головой:
— Нет.
— Почему?
В голосе Мрака сквозило сильнейшее разочарование. Олег невольно улыбнулся. Когда-то Мрак проклинал всякую магию. Правда, тогда он, Олег, вывалил ему на голову не то гору дохлой рыбы, не то живых жаб…
— Время ушло, — ответил он просто. — Всему свой час. То ли воздух был другим, то ли иные камни с неба падали, но уже и зверье по земле другое бегает, и другая трава растет, а на смену магии пришло наконец то, что я так жаждал! Наука, Мрак. То, чему научаешься. И чему можно научить другого, в отличие от магии. Если магом мог стать только тот, в ком была жилка мага, то научником может стать каждый!
Мрак внимательно смотрел на его лицо:
— Ты радуешься, будто тебе это нравится. Но так ты один из многих…
— Зато эти многие сумеют сделать больше, чем горстка магов, — сказал Олег убежденно. — А что магия из воздуха ушла… что ж, запах науки мне нравится! К тому же я и среди научников совсем не последний.
Мрак кивнул:
— Но мы все еще живы, Олег. Здесь наукой и не пахнет. Ты как-то это объясняешь? Или только твое желание жить?
— Одного желания, — сказал Олег задумчиво, — недостаточно. Нужно еще и страстное стремление… Точнее, не еще, этого может вовсе не быть, человек вообще может не думать о жизни или смерти, но если он страстно жаждет сделать что-то очень полезное для людей… Я имею в виду, для всего человеческого рода, для вида, то у него появляется шанс… То Сверхсущество, частью которого мы являемся, может это уловить… и может послать в ответ какой-то сигнал… скажем, инстинктивное желание помощи… А что есть помощь человека муравью, когда ни один, ни другой не понимают целей друг друга?