Эш скрипнул зубами и сказал по-английски, не раньше, чем уверился — его голос прозвучит более или менее ровно:
— Прошу тебя, отчитайся.
Женщина на английский переходить не стала.
— Я не могу выразить некоторые понятия по-английски, — предупредила она. — Многие из них останутся для тебя непонятными — смирись с этим. Прошлой ночью я лучше себя чувствовала и потому была готова воспринимать происходившее вокруг меня. Я осознала — то существо, о котором я говорила тебе, существует на самом деле, и оно то ли состоит из всей растительной жизни на острове, то ли подчинено ей. Все, что живёт в воздухе и под водой, подвластно ему и взаимосвязано.
— Разумное растение, — выговорил Гордон — по-йилайлски.
— Да. Для меня до сих пор непостижимо, как оно может жить вне времени. То есть прошлое способны осознать даже люди. Но будущее? Между тем реальность именно такова, — сказала профессор.
— Продолжай.
Жот стоял неподвижно и слушал.
— Именно мне удалось воспринять часть этого существа, и этого хватило для того, чтобы я смогла передать его образ другим. Оно… они на самом деле ни с кем не общаются. Создание это слишком громадно, слишком чужеродно. Но я поняла суть того, что оно делает с нами — со всеми, кто попадает на эту планету. Оно превращает в нас в растения или в безвредных животных, помогающих растениям. Наверное, летуны именно такие создания. С первого дня нашего пребывания здесь мы вдыхали споры, из-за этого с нами начали происходить изменения. Это случилось очень быстро из-за того, что планета — я буду называть её так, ведь в каком-то смысле так оно и есть, — боится того, что наша подвижность и жестокость станут снова ей угрожать.
— Но разве… Разве все дело не в лысоголовых? — Последнее слово археолог произнёс по-английски.
— Может быть. А может быть, планета улавливает нашу врождённую жестокость. Не знаю.
— Значит, мы меняемся — против нашей воли.
— Да, — спокойно отозвалась Саба.
Гордон с большим трудом удерживал себя от вполне резонного вопроса — насколько это этично. Эфиопка продолжала — она словно бы прочла мысли археолога:
— Точно так же мы ведём себя, терраформируя планеты.
Эш задумался и, хотя он все ещё боролся с ужасом и инстинктивным отвращением (ему казалось, будто джунгли за городом вдруг стали хищными и враждебными), все же сказал:
— Нет, у нас все происходит гораздо быстрее.
Он вспомнил о том, как беспощадно вырывал с корнями растения, которыми зарос маршрут мусорного фургона.
— Мы постоянно убиваем растения ради пропитания и для других нужд. Даже этот город строился с использованием древесины. Этим занимаемся не только мы, но все существа, не относящиеся к миру растений.
Тут впервые за все время заговорил Жот:
— Это существо излечивает планету.
Саба добавила:
— Оно знает о том, что я намереваюсь сделать — и что я обязана сделать, дабы предотвратить будущие трагедии. Я должна предупредить все народы этой планеты. Даже йилайлы не вполне осознают степень происходящих изменений и причины, по которым они происходят. Как бы они потом ни решили поступить, они имеют право знать. А рассказать об этом должна именно я, и я не считаю возможным уйти, пока не сделаю этого.
Гордон подумал и медленно кивнул.
— Хорошо, — сказал он. — Все понятно. Держим связь. Я введу Зинаиду в курс дела и через некоторое время вернусь к тебе. Может быть, мы могли бы чем-то помочь тебе?
— Кое-что я сумею сделать благодаря йилайлской компьютерной сети, — сказала женщина. — Я знаю, как она работает, а в том, чего я не понимаю, мне поможет виригу. Начать, пожалуй, следует прямо сейчас. До того как я смогу покинуть это время, все народы должны быть предупреждены. Я считаю это своим моральным долгом.
Эш задумался об обстановке в настоящем времени — о летунах, ласках и злобных гуманоидах, но, прежде чем он успел облечь свои мысли в форму вопроса, рация у него под рукой раскалилась. Кто-то прорывался к нему по сверхсрочному коду.
— Эш слушает, — ответил Гордон, и из динамика раздался голос Веры. Она затараторила по-русски:
— Вы должны прийти! Базарова вернулась! Она побывала в нашем времени… Миша вне себя. Он, наверное, удушит Ирину, потому что потом она побывала и в том времени, когда тут работала предыдущая экспедиция!
— Значит, Михаил и Виктор идут сюда? — Росс буквально выстрелил этим вопросом в Павлову.
Эвелин вдруг стало очень жалко измученную и испуганную женщину.
Вера ответила скованно и серьёзно:
— Да, Миша так сказал. Но они должны сделать одну остановку, прежде чем доберутся до ближайшей станции.
Мердок прищёлкнул пальцами.
— Конечно! Другая станция в районе космопорта — это не так далеко от места, где спрятана наша «машина времени». Никулин, скорее всего, направится прямиком туда, — догадался Росс. — Если бы я хотел натворить бед, я бы именно так поступил. Поле бродяг находится сравнительно недалеко от той станции. — Он посмотрел на жену. — Давай встретим их там. Ты можешь нам понадобиться, чтобы не случилось ничего глупого.
Эвелин понимала, что в случае необходимости она действительно может удержать Михаила и не дать ему удушить Ирину, но мысль о том, что ей придётся этим заниматься, восторга у неё не вызывала.
Как бы то ни было, свои раздумья она оставила при себе.
— Хорошо, — сказала она. — Пойдёмте.
Они вышли из комнаты и спустились по пандусу почти бегом.
Оказавшись снаружи, они были потрясены и немного напуганы тем, как запружены разными существами улицы нурайлского города. Громадная толпа собиралась на северо-западе. Солнце, к сожалению, ещё держалось в зените и палило с обычной жестокостью.
Не обращая внимания на жару, агенты лавировали между разнообразными обитателями города. Все трое, не сговариваясь, решили всеми способами избегать конфликтов. Они всем уступали дорогу, хотя Риордан, к примеру, едва удержалась, чтобы не закричать от нетерпения, когда дорогу им перегородила троица медлительных существ, толкающих перед собой какую-то сложную машину, тех самых, чьи голоса напоминали гобои.
Пришлось медленно двигаться за этой троицей и за их машиной, пока не удалось свернуть в переулок, знакомый Вере. Она указала в нужную сторону, и все трое радостно нырнули в узкую улочку, где народа было не так много. По обе стороны стояли дома. Эвелин бросила взгляд на приоткрытую дверь, и только они успели миновать её, как оттуда вышла группа зелёных «охранников». Двое из них напевали маршеобразную песню, от которой американке стало не по себе.
«Что происходит?»
Группа свернула за угол и пересекла квартал, заселённый мува. Риордан эту территорию видела прежде только мельком и старалась обходить стороной. Здесь стояло множество маленьких конусообразных домиков, походивших один на другой как две капли воды, и расставлены они были не ровными рядами, а пересекающимися между собой кругами.