— Нет, и ты это знаешь.
— Вот! А с машины какой спрос? У него экстерьер один, и больше ничего.
— Чего у него один? — насторожился Юргенсон.
— Экстерьер. Внешность, говорю, привлекательная, и никто не поймет, что это робот.
— Ты хочешь, чтобы надо мной все смеялись и говорили, что у Юргенсона жена с любовником по городу разъезжает? Ну ты и дура, Барбара!
— Ничего нового от тебя я не слышу уже лет десять, Тревис. «Барбара, ты дура» или «Ты дура, Барбара». Ну и пусть говорят, пусть сначала так и думают, а потом, когда узнают, что у нас такой слуга-робот, локти начнут кусать, ведь у них какие-то деревянные куклы, которые могут только пол мести в подвале, а нам досталась практически кинозвезда. В собственность!
Юргенсон замолчал, сопя в трубку.
«Задумался, козел», — внутренне ликовала Барбара. Она уже знала, что выиграла этот бой.
— Ну, это самое… Ладно, думаю, ничего худого в том не будет, если ты с ним под ручку от машины до магазина пройдешься. Пусть пойдут слухи, так даже интереснее.
— Спасибо, милый. Целую тебя.
— И я тебя, Барби.
— Ты когда сегодня вернешься? — спросила Барбара. Стоя перед зеркалом, она приподняла край юбки, прикидывая, что надеть для поездки по магазинам. Может быть, шорты? А что, сейчас уже тепло. Или нет, лучше…
— Я сегодня поздно буду.
— У-у, какая жалость. Я так люблю ужинать с тобой на террасе, — соврала Барбара. — Ну ладно, в другой раз.
И закончила разговор.
Ее муж был очень ревнив, он постоянно опрашивал прислугу, выясняя, чем занималась его жена и сколько охранников да по каким делам наведывались в дом. Барбара была легкой на подъем и, когда ей удавалось ускользнуть от приставленных к ней охранников, ухитрялась с пользой для себя проводить каждую минуту свободы.
Одно время она убегала через служебные выходы магазинов и ресторанов, использовала путаные планы комнат в косметических салонах.
Юргенсон что-то подозревал, но ловить ее не удавалось. Пока его не слишком умные охранники пытались разгадать одну схему Барбары, она выдумывала еще две. Правда, три года назад она нарушила один из своих принципов и соблазнила водителя, который ее возил. Вообще-то, между ними почти ничего не было, ну, может быть, пару раз, однако каким-то образом Юргенсон узнал об этом и поставил ей под глаз большущий синяк, а водитель исчез и вовсе.
Через несколько дней Юргенсон зашел к ней в комнату и бросил на кровать пачку фотографий, где с разных ракурсов было снято изувеченное тело несчастного.
После этих фотографий Барбара ни на кого из охранников больше не смотрела, но теперь у нее появилась отдушина и она могла открыто появляться на людях рядом с красивым мужчиной.
Хоть и не настоящим, но все же…
Эндрю осознавал себя полноценным роботом. За те три дня, что он служил своим хозяевам, у него случались лишь небольшие программные сбои, которые исправлялись обычным тестированием.
Существовали, правда, и логические трудности, особенно при общении с миссис Юргенсон. Из-за того, что ее команды были не слишком четкими, приходилось много работать над выбором правильного реагирования, от чего речь Эндрю могла показаться слегка заторможенной.
Пока миссис Юргенсон таких замечаний ему не делала, но Эндрю уже несколько раз заходил на страницу обновлений «Сервис суперлогистик», однако нового софта там не было.
Свой мышечный тонус Эндрю определял в семьдесят восемь процентов. Это было не так плохо, учитывая, что сразу после расконсервации едва набиралось пятьдесят пять. Хозяева любезно предоставили ему возможность пользоваться их спортивной комнатой, поэтому вскоре Эндрю намеревался довести мышечный тонус до девяносто пяти процентов — это был оптимальный уровень.
Понемногу он создавал массив данных о доме хозяев. Это касалось и безопасности, ведь его охранная функция также была активирована. Поначалу он надеялся подключиться к уже существующей системе наблюдения и к архивам местной службы безопасности, однако начальник охраны Флетчер сказал ему: «Хрен тебе, иди к хозяину…» А хозяин никак не пояснил фразу начальника охраны.
Эндрю он принял в своей спальне, уже в пижаме, приготовившись ко сну. Выслушав робота и отметив, что тот проявляет инициативу, как живой человек, он сказал ему следующее:
— Я не могу приказать охране делиться с тобой информацией, потому что ты у нас пока никто, понимаешь?
— Нет, сэр, не понимаю.
— Ну, ты сверхштатная единица. Я еще не знаю, зачем купил тебя, поэтому просто поищи себе применение, а мы посмотрим, что у тебя лучше получается, и со временем как-то определимся, понимаешь?
— Да, сэр, это я понимаю.
— Как съездили с хозяйкой в магазины?
— Мы с миссис Юргенсон посетили семь магазинов, сэр. «Карусель», «Золотая птица», «Алмазная россыпь»…
— Нет, ты не это мне рассказывай, — перебил Эндрю хозяин. — Ты скажи мне, как тебе показалась миссис Юргенсон?
— Не понял вопроса, сэр.
— Она тебе нравится?
— Миссис Юргенсон и Тилли являются вторыми после вас установщиками моих заданий, сэр.
Юргенсон помолчал, соображая. Почесал начавшую лысеть макушку и сказал:
— Ладно, давай зайдем с другой стороны. У миссис Юргенсон красивая фигура?
— Миссис Юргенсон хорошо сложена, сэр. Она много уделяет времени своей форме.
«Неужели он такой тормоз или прикидывается?» — не поверил Юргенсон в искренность робота-слуги. Он уже опросил Бруни и Колфайла о том, как вел себя Эндрю по отношению к миссис Юргенсон, и оба сказали, что тот вел себя прилично, волю рукам не давал и только поддерживал ее под локоть, да и то всего пару раз.
— Тебе нравится ее задница, Эндрю? — напрямик спросил мистер Юргенсон и, подойдя ближе, внимательно стал следить за реакцией робота, когда тот отвечал.
— Если считать ключевым словом слово «задница», сэр, я могу воспользоваться методикой журнала «Дальнобойщик» и оценить ее задницу по двадцатибалльной шкале.
— Да?
— Да, сэр. У меня самообучаемая система, и в случае отсутствия в моем софте нужной методики или граничных критериев я провожу поиск в Глобалнете и нахожу приемлемые. То есть те, которые одобряете вы или другие лица, имеющие право управления.
— Понял. С трудом, но разобрался в твоей болтовне. Ладно, валяй рассказывай, что думают о заднице миссис Юргенсон эти долбаные шоферюги…
— Они бы оценили ее на четырнадцать баллов в статике и на семнадцать с половиной в динамике.
— То есть… ты хочешь сказать, что миссис Юргенсон… слишком водит кормой, что ли?