Пробившись между рядами, приятели помчались вдоль каменной стены, а за ними уже неслись двое в развевающихся черных плащах.
Поворот за угол, потом в проходной двор, через угольную яму и снова на улицу, однако преследователи не отставали.
– Беги быстрее, Ригард! – крикнул Клаус и, оглянувшись, увидел у злодеев кинжалы. – Они убьют нас, Ригард, беги быстрее!
Ригард прибавил, и они понеслись вдоль сточной канавы, выложенной по краям каменной плиткой.
– Караул, убивают! – закричала с верхнего этажа какая-то баба. Прохожие прижались к стене, пропуская погоню.
Ригард с Клаусом с разбегу сиганули через забор и стали продираться сквозь палисадник с кустами смородины. Рявкнул и залился лаем чей-то пес, как струну натянув цепь. Приятели преодолели еще один забор и оказались в грязном загоне с гусями. Птицы запаниковали, забили крыльями, в воздухе закрутился белый пух.
– Вроде оторвались! – крикнул Клаус, но, оглянувшись, понял, что ошибся – оба преследователя балансировали на заборе с кинжалами в руках. Вот они спрыгнули вниз, и Клаус с Ригардом рванули дальше, искать выход из загона.
– Прибью, ворюги! Прибью! – закричал владелец гусей, выскакивая из-за угла с дубиной, но Клаус с Ригардом проскочили мимо него.
«Он их задержит!» – подумал Клаус, но хозяин вдруг дико завыл и свалился в грязь.
– Скорее, Ригард, они его зарезали!
Под истошные крики гусей Ригард подпрыгнул и, перекатившись через связанное из веток заграждение, рухнул куда-то вниз.
Клаус последовал его примеру, и приятели покатились на дно оврага, по которому проходила дорога в восточный пригород.
Преследователи оказались не такими ловкими и застряли среди веток, громко ругаясь и извиваясь в колючках.
– Вниз, Клаус! Бежим вниз! – крикнул Ригард, и они побежали под гору, мимо заросших травой обочин и стоявшей на склоне брошенной телеги.
Неожиданно там, внизу, на дорогу рысью выехали три всадника, тащившие за поводья двух лошадей под седлами.
В руках кавалеристов появились мечи, пришпорив коней, они поскакали в гору, ничуть не скрывая своих намерений.
Ригард остановился, и Клаус тоже. Приятели оглянулись: один из преследователей уже перебрался через забор, а второй вот-вот скатится под уклон. Это была западня.
– Я не хочу умирать, Клаус! – завыл Ригард.
– Давай на телегу!
– Куда?
– На телегу, придурок! Быстрее!
Они развернулись и помчались в гору, навстречу своим преследователям, которых это удивило. Ригард запрыгнул на телегу, а Клаус выбил из-под колеса камень и, подхватив гужи, поднял упиравшиеся в землю оглобли.
Телега тронулась с места и покатилась под гору, набирая скорость, да так быстро, что Клаусу едва удалось запрыгнуть на ее край.
Преследователи, почти настигнув телегу, все же отстали, не в силах бежать дальше. А телега все разгонялась, Клаусу приходилась прикладывать немало сил, чтобы удерживать пляшущие оглобли.
Увидев несущийся на них воз, скакавшие впереди всадники дрогнули и подали на обочины.
– И-и-ха! – закричал Ригард больше от страха, чем от куража. Один из всадников решил попытать счастья и повел коня так, чтобы достать Клауса мечом, но тот вздернул за гуж левую оглоблю, и та ударила кавалериста в щитки.
Смельчак вылетел из седла и отлетел на обочину – шагов на двадцать от своего коня, телега же понеслась дальше, подскакивая на неровностях и заставляя останавливаться возы на пересекавшихся дорогах.
– Они отстали! – закричал Ригард, заглушая грохот колес. Клаус оглянулся, и точно – их враги спешились и поднимались в город, поддерживая раненого товарища.
Впереди был крутой поворот, Клаус крикнул:
– Прыгаем, Ригард!
Приятели прыгнули и даже не упали, а телега понеслась дальше и, соскочив на обочину, перевернулась.
В вечернем воздухе пахло дымом с горьким привкусом железной окалины, таков был запах в пригороде кузниц и оружейных мастерских, а до этого были кожевни, а до них – булочные.
– Почем за постой берете, хозяин? – крикнул Клаус, заметив стоявшего на крыльце человека.
– Не берем мы, у нас мастерская.
– А вы почем? – спросил Ригард на другой стороне улицы.
– Четыре крейцера! Харчи свои.
– Ой, дорого… – покачал головой Ригард. Они шли уже два часа, но все еще не успокоились после недавней погони.
– А как ты понял, что он нам угрожает, почему закричал мне? – спросил Клаус.
– Так я узнал того, который нас из «Пьяной елки» гнал, помнишь?
– Нет, этот был молодой – как зыркнул на меня из-за мужика какого-то, я прямо весь обмер…
– Да нет же! Он ухмыльнулся так злодейски и ножик достал – тут я понял, что надо бежать, и дернул тебя за рукав.
– Значит, они к нам с двух сторон подошли, – заключил Клаус. – Тот, который возле меня оказался, совсем незнакомый был… Но глаза – ужас просто!
Некоторое время они шли молча, поглядывая по сторонам.
– Почем постой, хозяин?
– Мы железо гнем, нету у нас постоя – дальше идите.
– А знаешь, Ригард, вспомнил я еще одного, – признался Клаус, когда они прошли еще шагов двести.
– Ну и кого ты узнал?
– Того, который по обочине ехал. Он в нас из арбалета стрелял на дороге, помнишь?
– Не помню, я тогда испугался очень. Никогда не видел, как людей убивают, а тут ужас какой-то. Я с того раза ничего не запомнил, даже как мы кошелек грабили…
– А я запомнил, очень хорошо запомнил. Будь у него снова арбалет, он бы опять стрельнул, сволочь.
Уже почти в темноте, уйдя от города миль на восемь, Клаус с Ригардом дошли до дома старухи Орсы, которая давала ночлег с харчами всего за полкрейцера, а эта цена была им по карману.
– Бабушка Орса – это вы будете? – спросил Клаус, смутно угадывая силуэт на крыльце небольшого домика.
– Я самая. На ночлег за полкрейцера?
– Так точно, бабушка, за полкрейцера.
– Ну тогда заходите, кашка пшенная уже подсолена, только вас дожидается.
– Спасибо вам, а нельзя ли огня добавить?
– Добавлю, как же не добавить, коли постояльцы появились, – сказала Орса, и вскоре в доме загорелся масляный светильник.
Хозяйка оказалась женщиной лет семидесяти, седой, с крючковатым носом и внимательным взглядом.
– Деньгу давай сразу, – сказал она, ставя на стол горшок с кашей. Клаус подал ей две четвертные монетки.
– Хорошо. Новенькие денежки-то, рубчатые, – заметила старуха и подала две деревянные ложки. – Ешьте, пока горячая.