Сделав рукоятью пару десятков оборотов, он взвел лук и установил в желобок тяжелый полуфунтовый болт.

– Пусть будет возле тебя, – сказал Галлен, кладя арбалет на пол.

В дверь начали стучать, но несильно. Противник лишь простукивал ее, чтобы определить, какая часть двери заложена, а какую можно выбить.

– Ну-ка… – Галлен передал Ригарду легкий арбалет, а сам взял тяжелый и, обойдя шкаф, стал возле двери.

Его расчет оказался верен: вскоре в дверь ударили заступом. Первый удар филенка выдержала, а после второго дала трещину. Последовал третий удар, и кончик заступа вылез из двери.

Было слышно, как, пытаясь высвободить застрявшее орудие, с той стороны сопят и ругаются.

Наконец им это удалось, после чего Галлен приставил арбалет к расщепленной части филенки и выстрелил.

В коридоре раздался такой ужасный вопль, что Клаус зажал ладонями уши, не в силах выдержать это. А Галлен отступил в комнату и снова стал натягивать стальной лук.

Раненый за дверью продолжал кричать, но этот ужасный звук стал перемещаться по коридору – пострадавшего понесли вниз.

– Это их слегка остудит, – услышал Клаус, убирая от ушей ладони. Он посмотрел на Ригарда и даже в приглушеном свете лампы, которая была прикрыта шляпой, увидел, что его товарищ бледен, как полотно.

На потолке снова заскрипели перекрытия.

Галлен на мгновение прервал свою работу, прислушиваясь к этим звукам, затем снял ворот и заложил болт.

– Кто там наверху, ваше благородие? – спросил Ригард.

– Боюсь, что они взялись за нас по-настоящему… Послушай у окна – не слышно ли стражников? Обычно они свистят в камышовые дудки.

– А что мы будем делать, если они прорвутся? – спросил Клаус, садясь у стены.

– Будем драться. Возьми из сундука дагу, черную полуторную. Для тебя она в самый раз.

– А вы опять с коротким мечом будете? – спросил Клаус.

– Да. Лопарский клинок для такого случая самый подходящий, – ответил Галлен и вздохнул.

В дверь снова ударили, но скорее кто-то просто со зла лягнул ее ногой, и дальнейшего развития это не получило.

– Ваше благородие, там на улице что-то происходит, – подал голос Ригард.

– Сейчас подойду. Клаус, возьми лампу и перенеси в прихожую. Здесь нам нужна темнота.

Клаус взял лампу со шляпой и вынес в небольшой закуток перед дверью, который теперь стал вдвое теснее из-за загромождавшего его шкафа.

Здесь же висели куртки – его и Ригарда, и, пока не стали ломать дверь, было так уютно, что Клаусу казалось, будто эта осада лишь часть страшного сна, от которого он скоро пробудится. Еще до страшной развязки.

Вернувшись, он ступил почти в полную темноту и снова сел к стене. Галлен между тем отодвинул штору и приоткрыл створку окна – по полу побежал легкий сквозняк.

Неполная луна давала совсем немного света, но скоро глаза Галлена привыкли, и он положил арбалет на подоконник.

Клаус прислушался: по мостовой шуршали подошвы пробирающихся солдат. Казалось, что их здесь десятки. Ему хотелось спросить у Галлена, откуда у Лефлера столько людей, но Клаус понимал, что это малодушие.

Какая разница, откуда они взялись? Самое страшное, что в плен Лефлер никого брать не собирался.

Клаус вспомнил мать и беспечную, как теперь казалось, жизнь на окраине Денвера. Да, ему тогда хотелось славы и денег, и лучше поскорее, чтобы хорошо одеться и выглядеть в глазах Ядвиги неотразимым принцем.

Где она теперь и что делает?

Щелкнул арбалет, треснула расколотая доска, и раздался вой очередного солдата, попавшегося Галлену на прицел.

– А-а-ай, а-а-а-ай! Помогите кто-нибудь! Помогите-е-е!

– Ригард, давай второй арбалет! – шепотом потребовал Галлен и тотчас получил новое оружие.

Раненый снаружи продолжал кричать, призывая товарищей. Его призывы не остались безответными, потому что вскоре Галлен замер и, один за другим, сделал два выстрела.

И снова раздались вопли, а затем несколько болтов влетели в окно. Они прошили занавески под самым потолком и врезались в противоположную стену.

Осколки стекла посыпались на пол, а воздух наполнился пылью от меловых белил. Клаус закашлялся.

– Вы их здорово разозлили, ваше благородие! – сказал Ригард.

– Да уж, – согласился Галлен. – Только где же стражники? Неужели этого воя никто не слышит?

91

Капитан Соммерсет прятался за столбом и наблюдал за тем, как вдоль забора движутся его солдаты. Света неполной луны было достаточно, чтобы различать на фоне серого забора их темные силуэты. Двое последних тащили лестницу.

Соммерсет готовил штурм, и для его успеха требовалось атаковать со стороны дверей и окна.

То, что противник непрост, капитан уже понял. При попытке схватить случайно зашедшего на кухню лейтенанта тот сумел обварить троих солдат и писаря глинстоунской чесночной похлебкой и выскочить в коридор, где избежал расставленных ловушек и завлек преследовавших его солдат под губительный огонь из арбалета.

Теперь Соммерсет имел троих раненых, третий солдат получил в грудь метательный кинжал – человек из Вердена не знал промахов.

Впрочем, этого и следовало ожидать, было бы глупо думать, что мятежники полагаются на каких-нибудь неумех. Нет, и еще раз нет! Курьером, доставлявшим списки заговорщиков, должен был стать только самый лучший.

Достигнув конца забора, первый из силуэтов остановился, за ним второй, третий, и цепь замерла, ожидая сигнала к наступлению. А цель наступления вот она – затемненное окно, с двух сторон ограниченное окнами, которые были ярко освещены.

Сделать так придумал писарь Ларгос, теперь нужное окно было хорошо заметно, чтобы никто не смог ошибиться.

Внезапно послышался резкий удар, треснуло дерево, и у забора забился раненый. Это было похоже на колдовство, но его подстрелили через забор, собранный из дубовых досок.

Несчастный кричал, прося помощи, к нему от угла улицы бросились двое рослых солдат, поставленных собирать раненых и относить во дворик судейского дома.

Ах, лучше бы они так не спешили! Человек из Вердена будто видел в темноте и сумел подстрелить одного из них. Не успел Соммерсет отдать очередной приказ, как из темного окна последовал еще один выстрел и просвистевший рядом болт сбил гонца, спешившего к капитану с донесением.

– Штецин, дайте залп в окно, да повыше, чтобы не задеть их! – приказал Соммерсет, и тотчас из второй шеренги ударили арбалеты, а со стороны окна донесся звон стекла.

Соммерсет присел и посмотрел на беднягу-курьера, который свалился в пяти шагах от столба, за которым прятался капитан.