Правда, Джарлакс и не думал отвоевывать власть. Он умел покоряться судьбе, даже если она делала неприятный для него поворот.
В чаше снова возник двор замка, но теперь он был пуст. Потом почти на самой границе изображения мелькнул на мгновение тот самый беспокойный человек. С умением бывалого охотника он перебегал из укрытия в укрытие, направляясь к двери главной башни.
– Прощай, дружище, - промолвил Джарлакс и поболтал пальцем в воде. Изображение исказилось и исчезло.
– Возвращаешься с нами в Мензоберранзан? - спросил Киммуриэль.
Джарлакс кивнул с видом человека, покорного судьбе.
* * *
Никто во всех землях Бладстоуна не умел читать следы лучше Ольвена Друга лесов. Говорили, что он мог выследить птицу, пролетевшую над голыми скалами, и тот, кто хоть раз видел Ольвена в деле, не стал бы это оспаривать.
– У них есть портал, - уверенно сообщил он Кейну и Эмелину, когда они спустились со стены во двор замка.
Земля была изрыта многочисленными следами гоблинов и кобольдов, которых внезапно - и насильно, как уверял Ольвен, - погнали сражаться.
Следопыт кивком указал на главную башню - массивное приземистое строение, соединенное со стеной, отделявшей основной двор от внутреннего.
– Или же они прячутся в туннелях внизу, где и разместили всех этих тварей, - добавил Ольвен.
– Туда ведут какие-нибудь следы? - спросил Эмелин.
– Кобольды и гоблины вышли вон из той двери, только внутрь они не входили. К тому же если бы в башню втиснулось три сотни этих уродов, она бы развалилась.
– Внизу много туннелей,- сказал Эмелин, уже бывавший в замке.
– Все тупиковые? - уточнил Ольвен.
– Да.
– Уверен?
– У меня был Камень Всевидения, самонадеянный охотник на оленей, - сердито сказал Эмелин. - Разве я пропустил бы потайную дверь?
– Значит, у них портал, - убежденно заключил Ольвен.
– И видимо, он двусторонний, - добавил Кейн. Следопыт постоял, прислушиваясь к мертвой тишине вокруг, и кивнул.
– Ну что ж, - предложил Эмелин, - давайте распахнем все двери и обследуем все сверху донизу. Королю Артемису и его коварному темнокожему дружку будет нелегко от нас скрыться.
Вместе с Кейном он отправился к воротам. Дверь на первом этаже одной из сторожевых башен была распахнута, открывая путь к огромному поворотному механизму.
Ольвен же постоял немного, а потом начал пробираться в противоположном направлении - к главной башне.
Он умел красться не хуже опытного городского вора, и оставаться незаметным ему помогали также плащ и сапоги, сделанные эльфами и обладавшие некоторыми волшебными свойствами. Ольвен настолько слился с окружающими постройками, что со стороны показалось бы, будто он попросту исчез. Ступал он совершенно беззвучно, и Кейн с Эмелином, соображавшие, как бы приладить порванную цепь, лишь тогда поняли, насколько далеко он от них ушел, когда увидели открытой дверь главной башни.
– Горе делает его безрассудным, - бросил Кейн, двинувшись за ним.
– Ольвен сам торит себе дорогу, - удержал его за плечо Эмелин, - так всегда было и будет. Ему никто, кроме себя самого, не нужен. Наверняка и Мариабронн стал таким, поучившись у него.
– И, судя по всему, оттого и погиб, - заметил Кейн.
– Ольвен, пожалуй, понимает это, - кивнул чародей.
– Самое плохое сочетание - скорбь и чувство вины, - сказал монах и добавил: - Почини цепь и приведи наших.
Сам он отправился вслед за Ольвеном.
* * *
Тратить время на разглядывание мебели и драпировок в главном зале Ольвен не стал, а сразу повернул вправо, где было несколько входов в уходящие вниз и в сторону коридоры. Склонившись к земле, он изучил пол и выбрал тот туннель, которым, как он решил, недавно пользовались.
Покрепче сжав рукоять топора, Ольвен решительно двинулся вглубь. Он осторожно миновал несколько комнат, не найдя в них ничего заслуживающего внимания. Несмотря на это, Ольвен, как опытный следопыт, ничуть не терял бдительности. Его не смущало количество ответвлений. Следов было не так много, и если бы он пошел неверным путем, то легко вернулся бы и начал снова. Шагая беззвучно и неспешно, он добрался до большого проема, за которым открывался освещенный свечами зал. Пробираясь вдоль стены, следопыт отметил, что следы ведут внутрь и резко сворачивают за дверь.
Остановившись в шаге от проема, Ольвен затаил дыхание и, чуть наклонившись, заметил чей-то локоть.
Он еще раз внимательно осмотрел пол: следы оставил один человек.
С ловкостью и быстротой, не вязавшимися с его грузной фигурой, Ольвен прыгнул вперед, намереваясь с одного раза зарубить неизвестного. Острое лезвие не встретило препятствия и легко вошло в грудь того, кто затаился у входа.
* * *
Из смежного коридора Артемис Энтрери с кислой ухмылкой наблюдал, как решительно незнакомый здоровяк развалил мумию, оставленную им у входа в зал.
Как он и планировал, топор рассек ее надвое и, разрубив веревку, которую удерживало тело, звякнул о камень.
Веревка лопнула, и с противоположной стороны со свистом полетела вниз секира. Энтрери был уверен, что великан погибнет на месте.
Однако верзила удивил его: едва лезвие со звоном ударилось в камень, он, кувыркнувшись, влетел в комнату, чуть опередив раскачивающуюся секиру, и с безупречным мастерством вскочил на ноги. А главное, Ольвен то ли предугадал, то ли почувствовал приближение Энтрери, хотя убийца и ступал бесшумно, и прыгнул ему навстречу, замахнувшись топором. Энтрери едва успел поднять повыше Коготь Шарона, иначе он выбил бы его у него из рук.
Ольвен тут же перехватил рукоять и, целясь в шею, неистово обрушился на врага.
Энтрери, насколько мог, отклонился назад и парировал мечом, однако удержаться на ногах не сумел и упал, упершись в пол свободной рукой. Используя ее как рычаг, он качнулся в сторону от набросившегося на него с ревом Ольвена и, сделав сальто, вскочил, выставив перед собой Коготь Шарона.
– Ага, так ты ловкач убийца! - прорычал Ольвен.
– Вот в чем разница между убийцей и жертвой.
– Что же, Мариабронну недостало ловкости?
– При чем здесь Мариабронн? - изумился Энтрери.
– Не вешай мне лапшу на уши! Ты его боялся - ведь он человек чести!
И с этими словами Ольвен замахнулся топором справа налево, потом разжал правую руку, а левой забросил топор за спину, снова перехватил рукоять правой, готовясь рубануть наискосок.
Энтрери даже не пытался парировать столь мощный удар, он просто отступил на шаг. Момент, когда Ольвен выпустил топор из левой руки и схватил его за середину рукояти правой, показался убийце наиболее удобным для нападения - здоровяк не смог бы защититься, ему не хватало замаха.