Магистр медленно прохаживался по приемному залу (именно этой цели служило центральное помещение третьего этажа), то и дело останавливаясь, чтобы потрепать по шее лежавшего рядом с его троном могучего леопарда. На округлом мясистом лице магистра читалось необычайное возбуждение, и в те мгновения, когда он ласкал своего любимца, его пальцы нервно подрагивали.
Одет Паша Пуук был в роскошную мантию из тончайшего шелка. В отличие от других властелинов, равных ему по статусу, он не был увешан драгоценностями – лишь одна золотая необыкновенной красоты заколка скрепляла складки его одежд. Впрочем, его зубы, все до одного, были сделаны из чистого золота. Магистр был невелик ростом и казался уменьшенной копией стоявших у стен четырех слуг-исполинов. Но, несмотря на неказистую внешность Пуука, даже могущественные султаны, бывало, ползали перед ним на коленях, а при одном лишь упоминании его имени самые бесстрашные разбойники и бандиты стремились поскорее укрыться в своих темных норах.
Раздался громкий стук в одну из дверей, и Пуук подскочил от неожиданности. Решив, что, пожалуй, следует заставить посетителя подождать, он неторопливо двинулся к своему трону, хотя на самом деле ему просто требовалось некоторое время, чтобы привести в порядок собственные мысли. Усевшись, он запустил пальцы в шелковистый мех огромной изнеженной кошки и с отсутствующим видом подал одному из слуг знак открыть дверь.
В следующее мгновение в приемный зал стремительно ворвался долговязый воин, на бедре которого в такт шагам вызывающе болталась длинная тонкая сабля. За спиной у него развевалась черная накидка. Тусклые, бурого цвета волосы, рассыпавшись по плечам, длинными прядями спадали ему на спину. Одет он был в простое платье, и его тело было перехлестнуто множеством лямок и ремней, на каждом из которых висел либо мешочек, либо ножны с кинжалом или каким-то другим оружием. До безобразия заношенные и стоптанные высокие кожаные сапоги мягко ступали по полу, слегка шурша в такт шагам.
– Привет, Пуук, – словно мимоходом бросил он.
При виде вошедшего глаза Пуука злобно сузились.
– Привет, Расситер, – ответил он крысиному оборотню.
Расситер подошел к трону и, небрежно наклонившись, бросил в сторону отпрянувшего от него леопарда исполненный ненависти взгляд. Затем он злобно осклабился, обнажив в улыбке два ряда ужасных кривых крысиных зубов, и, поставив ногу на ступеньку трона, склонился к Пууку так близко, что тот, почувствовав на своем лице жар зловонного дыхания, невольно вздрогнул.
Магистр покосился на стоящий на его великолепном троне грязный сапог и, взглянув Расситеру прямо в глаза, улыбнулся, да так, что не знавший страха оборотень сразу понял, что в столь панибратском обращении он, пожалуй, зашел слишком далеко. В следующее мгновение Расситер снял ногу с трона и отошел от Пуука на пару шагов.
Улыбка исчезла с лица Пуука, но он остался доволен тем, что ему удалось произвести на оборотня должное впечатление.
– Ну что, дело сделано? – спросил он.
Расситер прошелся вокруг трона. Смех душил его.
– Конечно, – ответил он, доставая из висевшего на поясе мешочка изящное жемчужное ожерелье.
Пуук вздрогнул, и оборотень расплылся в довольной улыбке. Именно на такую реакцию магистра он и рассчитывал.
– Неужели так необходимо было убивать ее? – прошептал Пуук.
Расситер, пожав плечами, вернул ожерелье в мешочек.
– Ты ведь сказал, что от нее надо избавиться. Вот я и избавился.
Пуук начал нервно скрести ногтями по подлокотникам трона.
– Я ведь хотел только, чтобы она не появлялась на улицах города до тех пор, пока мы не покончим с этим делом!
– Она знала слишком много, – ответил Расситер.
– Одна из моих любимых наложниц, – сказал Пуук, вновь взяв себя в руки. Мало кто мог разозлить Пуука так, как умел это сделать Расситер, а выйти после этого из здания Гильдии живым и невредимым не удавалось почти никому.
– Одна из тысячи, – усмехнулся убийца. Тут распахнулась другая дверь, и в зал торопливо вошел старый чародей, облаченный в расшитую золотыми звездами и полумесяцами темно-синюю мантию. Его высокий остроконечный колпак был увенчан огромным бриллиантом.
– Я должен поговорить с… – начал он. Пуук раздраженно покосился в его сторону:
– Не сейчас Ла Валль.
– Но, мой повелитель…
Глаза Пуука вновь превратились в узкие щелочки и стали не шире плотно сжатых губ. Старик виновато поклонился и мгновенно исчез, осторожно и бесшумно притворив дверь.
Расситер расхохотался:
– Здорово ты его выставил!
– Привыкай к Ла Валлю, – сказал Пуук.
– Мне наплевать на него. Мой компаньон – ты, – ответил Расситер и, подойдя к окну, выходившему в южную часть города, окинул взглядом раскинувшийся на берегу океана огромный порт. – Сегодня полнолуние, – с восторгом воскликнул он, оборачиваясь к Пууку. – Идем с нами, Паша! Сегодня мы попируем на славу!
Пуук содрогнулся при одной только мысли о том кошмаре, который ожидает его, если он примет приглашение оборотня. Возможно, его наложница еще жива и они собираются…
Магистр Гильдии воров отмахнулся от безрадостных мыслей.
– Боюсь, что сегодня не получится, – тихо сказал он, стараясь ничем не выдать своего отвращения.
Расситер все прекрасно понял: приглашая Пуука, он отлично знал, что тот откажется. Подойдя к трону, он вновь поставил ногу на ступеньку и опять одарил Пуука одной из своих гадких улыбок.
– Ты даже не представляешь, какого удовольствия себя лишаешь, – протянул он. – Но решать тебе. Я всего лишь соблюдаю наш договор. – Отскочив на несколько шагов, он отвесил глубокий поклон. – Ведь ты повелитель, а не я.
– Со своей частью нашего плана ты и твои сородичи справляетесь прекрасно, – сказал Пуук.
Расситер в знак своего полного согласия поднял руки и развернул ладони наружу, после чего громко хлопнул ими друг о друга.
– Ничего не могу возразить на это. С тех пор как мы с тобой заключили союз и ты взял меня в дело, моя Гильдия процветает. – С этими словами он вновь поклонился Пууку. – И не сочти мои слова за дерзость, но, поверь, я просто не способен скрыть радость оттого, что удача сопутствует нам. Ведь сегодня ночь полнолуния!
– Так не теряй же времени, поспеши на свой пир, Расситер.
Оборотень еще раз поклонился, бросил на леопарда злобный взгляд и стремительно покинул приемный зал Пуука.
Когда дверь за ним закрылась, Пуук задумчиво почесал бровь и провел рукой по тщательно уложенным остаткам волос. Затем, подперев подбородок пухлым кулаком, он принялся размышлять над тем, до чего же невыносимым компаньоном оказался Расситер.
Его взгляд остановился на двери гарема, и Пуук решил, что, пожалуй, лишь в обществе любимых наложниц он сможет хотя бы ненадолго забыть про оборотня. Но тут он вспомнил о Ла Балле. Чародей никогда бы не решился нарушить его покой, особенно когда у него был Расситер, если бы не какое-то срочное известие.