— А кто обычно принимает душ?
— В основном сотрудники лабораторий. Его для них и построили.
— Спасибо. У меня больше нет вопросов. Когда Сулахметова вышла, Климов обратился к Сыркину:
— Кто там следующий?
— Уборщица Мая Краснолуцкая, — посмотрел в свой список Михаил Михайлович, — я сказал Носову, чтобы он вызвал ее сюда.
— А почему не Фирсова? — поинтересовался Климов.
— Она сейчас в приемной, вместе со своим мужем. Ему тоже было плохо. Это ведь второе убийство в его отделе. Представляете, что он чувствует? Она рядом с ним, но, если нужно, мы ее потом сюда позовем.
— Давайте Краснолуцкую, — согласился Климов.
Сыркин выглянул за дверь.
— Идите сюда, — позвал он кого-то. В кабинет вошла пожилая, лет шестидесяти, женщина. Она была в рабочем темно-синем халате. Очевидно, уже приступила к уборке, когда в институте произошло убийство. Невысокого роста, морщинистое лицо, волосы с двумя смешными, почти ученическими косичками. Войдя в комнату, она опасливо остановилась у дверей.
— Входите, — подбодрил ее Климов. Он сидел рядом с Левитиным, расположившимся на месте Сыркина. Дронго сидел чуть в стороне.
— Вы Краснолуцкая? — спросил Климов. Протоколы допроса, которые нужно было оформлять по всей форме, лежали у него в портфеле. Учитывая исключительные обстоятельства, Климов пользовался магнитофоном для записи беседы для того, чтобы потом все переписать по форме.
— Да, — негромко сказала женщина, подходя к стулу, который стоял напротив следователя. Усевшись на краешек, она была готова вскочить в любой момент.
— Вы обычно убираете в душевой?
— Да. Это мой участок.
— Почему вас не было на первом этаже, когда там произошло убийство?
— Я убирала в другом конце коридора.
— И вы не видели, кто вошел в душевую?
— Нет. Я была в это время в комнате. Все знают, что обычно я начинаю уборку с другого конца. Чтобы люди могли помыться в душевой. Ведь многие принимают душ после работы.
При этих словах все мужчины, сидевшие в кабинете, переглянулись. Значит, убийца и теперь твердо знал, где именно будет находиться уборщица, которая не сможет ему помешать.
— Вы знали убитую?
— Да я их всех, почитай, знаю. Работаю здесь уже тридцать лет, — спокойно ответила женщина.
— Что вы можете сказать конкретно о погибшей?
— Хорошая девочка была. Красивая. Немного вертлявая, царство ей небесное, но красивая. Я сразу на нее внимание обратила.
— Она часто ходила принимать душ? — спросил Климов, помня вопрос Дронго.
— Иногда ходила. Но я не следила. Мне главное, чтобы чисто было. Хотя иногда она оставалась после работы. Два раза даже очень поздно оставалась.
— Вы работали и в прошлый раз, когда убили Хохлову. Тогда вы тоже находились на своем месте?
— Я убирала на своем этаже, а потом ушла. И только утром узнала, что там у Сойкиной случилось.
— У кого? — не понял Левитин.
— У Сойкиной. Это ведь ее участок, — спокойно объяснила женщина.
— Вы что-нибудь слышали? — спросил Климов.
— Ничего. Только услышала, как Сережа Носов дверью хлопнул и закричал.
— Он звал на помощь?
— Нет, он меня звал. Знал, что я работаю в другом конце. Я вышла, быстро к нему прибежала. Он мне и приказал у дверей стоять и никого туда не пускать. А сам побежал к Михаилу Михайловичу, вот я и стояла. Но только я на секунду заглянула и такое увидела, почитай, никогда в жизни не забуду, — она перекрестилась.
— У нее были враги? Вы ведь давно работаете в институте. Как вы думаете?
— Врагов не было. Но любили не все, — честно призналась женщина. — Она ведь красивая была, ну многие бабы ее и не любили. А мужики многие заглядывались. Я ведь видела, как на нее смотрели.
Климов и Левитин снова переглянулись.
— Только вы не думайте, — торопливо сказала женщина, — такое никто из наших сотворить не мог. Это кто-то чужой к нам повадился. Но только не наш. Я наших всех давно знаю. Это точно не наш.
— Спасибо, — поблагодарил Климов, — у вас есть вопросы? — спросил он Дронго.
— Есть. Когда вы обычно убираете душевую? В котором часу? Если можно, скажите хотя бы примерно?
— В половине седьмого, — ответила женщина, — аккурат в это время я как раз заканчиваю на этаже убирать. Но по пятницам я обычно часа два убираю. Чтобы капитально все почистить.
Видя, что Дронго удовлетворен, Климов кивнул головой, разрешив женщине уйти. Посмотрел список и сказал:
— Давайте сразу Зинкова вместе с его супругой. Закончим и с ней. Тогда останутся только мужчины. Уже будет немного полегче.
— Может, лучше не стоит обоих вместе? — спросил Дронго.
— Зинков, — задумчиво произнес Климов, — уже второе убийство в его отделе. Может, действительно допросить их по отдельности? Две молодые женщины в его отделе, он, возможно, не захочет говорить при жене. Как вы считаете?
— Правильно, — согласился Левитин, — пусть она подождет в приемной.
— Позовите пока только Зинкова, — сказал Климов, обращаясь к Михаилу Михайловичу. Тот кивнул, поднимаясь со своего места.
Когда он вышел, Левитин обратился к Дронго:
— У вас уже есть какие-то версии? Или вы ждете, пока мы поговорим с каждым из отмеченных в списке?
— Версий много. Нужны факты, — ответил Дронго, — пока все факты в разрозненном состоянии. Нужно их соединить в нечто целое.
— Вместе с Зинковым в списке только шестеро мужчин, — пробежал список; Климов, — если исключить Михаила Михайловича и директора института Архипова.
— Шестеро, — не стал спорить Левитин, — но нам нужно съездить в больницу, поговорить и с Архиповым. На всякий случай.
— Шесть человек, — продолжал Климов, глядя на список. — И среди них только один молодой человек. Коренев. Маньяк обычно не бывает пожилым человеком.
— А Чикатило? — возразил Левитин. — Он ведь был совсем не молодым.
— Но его сексуальные влечения были нарушены еще в молодые годы. Да и убивал он много лет, пока его не нашли, — возразил Климов. — Все-таки я не думаю, что проработавший много лет научный работник в душе потенциальный Чикатило. Хотя, возможно, я и ошибаюсь.
— Странно, что никто не попытался сбежать, — заметил Дронго, — судя по каплям крови, оставшимся на кафельной плитке, убийца бил с очень близкого расстояния. Как минимум у него должна быть в крови вся одежда. Нужно проверить одежду тех, кто успел уехать, и заодно посмотреть на одежду остальных, оставшихся в институте. Если убийца среди них, на одежде обязательно должны остаться хотя бы мельчайшие капли крови.