Магический круг вливал в нее силу, и, ощутив внезапную уверенность в себе, она поднялась на ноги. Оперлась на сияние, словно на деревянный бортик, и качка куда-то исчезла, а порывы ветра, только что грозившие содрать кожу, перестали ощущаться.
Несмотря на разноцветное сияние вокруг, она видела море, но оно стало прозрачным, налилось голубоватым свечением. В его глубине виднелись оскаленные лица, длинные веретенообразные тела. Сотни, тысячи водянцов танцевали дикую, безумную пляску, заставляя море кипеть, как суп в кастрюле.
Отражением моря выглядело небо. Там клокотала бешеная круговерть туч, среди которых серыми исполинскими птицами метались вихревики. Огромные, чуть ли не в версту, и маленькие, в несколько саженей. Словно не желая отстать от водяных собратьев, они водили хороводы, сплетались в гибкие спирали, скользили над самыми волнами, точно чайки, высматривающие добычу.
Трое из них встретились прямо перед носом корабля. Словно встречая гостей, вода вспучилась горбом, уродливым ликом большого водянца. Волна выросла, налилась чернотой, из которой смотрели на судно злобные глаза.
Йофрид с волнением поняла, что эта волна должна сокрушить их, жалких смертных, бросивших вызов стихиям.
И тогда в душе ее родился гнев. Яркий, ослепляющий, точно свет молнии.
Будучи не в силах выносить его жжение, она подняла руки и заговорила. Заклинание лилось из нее само, словно вода из кувшина. Нужные слова рождались внутри, горло и язык без помощи разума находили необходимое звучание.
После первой фразы все вокруг стихло. Волны замерли, словно их сковала неведомая сила, утих ветер, застыли в изумлении сонмы стихийных существ в небесах и воде.
Что-то рвалось с ее ладоней, и она не сразу поняла, что это короткие темные молнии. Словно кнуты, они стегали по глади моря, заставляя его разглаживаться, беспощадно били в облака, вынуждая их испуганно расползаться в стороны.
Магический круг пылал, фиолетовое сияние выжигало глаза.
Вскоре Йофрид потеряла способность видеть, но продолжала говорить, будучи не в силах остановиться на полпути. Каждое слово отнимало силы, она чувствовала себя так, словно что-то сосет из нее жизненное тепло, оставляя все меньше и меньше. На тело наползал лютый холод.
Она еще успела услышать удивленный вскрик офирского купца, когда сквозь магическое свечение пробился обыкновенный дневной свет, успела ощутить на покрытом потом лице свежий, пахнущий солью ветер. Но потом силы оставили ее, колени неожиданно подломились, и удар о палубу мгновенно вышиб из нее сознание.
Когда Йофрид упала, Харальд бросился к ней. Горло свело судорогой от страха, что девушка израсходовала силы до дна и погибла. Такие случаи бывали и с более опытными магами.
Но, к счастью, она была всего лишь без сознания. На загорелой шее тоненько билась голубая жилка, и можно было расслышать тихое дыхание.
– Невероятно! – донесся до Харальда восхищенный вскрик Нбоге. – Этого не может быть!
Бывший Владетель поднял голову и вынужден был согласиться с офирцем. Море, только что грозное и жестокое, теперь терлось о борта корабля ласковой кошечкой, слегка подталкивая его мягкими лапами. Тучи исчезли, а солнце спокойно светило с небосвода. Ничто не напоминало о давешней буре.
Не будь Харальд мокрым с головы до ног, а мачта – сломанной, легко бы поверил в то, что никакого шторма не было, а был всего лишь морок, насланный каким-нибудь из богов.
– И палуба цела! – Купец опустился на колени, ощупывая доски там, где совсем недавно были попорчены ножом. Магический круг исчез, не оставив следа.
– Она жива? – встретившись взглядом с Хараль-дом, спросил Нбоге. Глаза его были наполнены ужасом.
– Да.
– Удивительно, – проговорил купец, поднимаясь на ноги. – Такая сила, невозможная для человека! Эта девушка способна противостоять Судьбе и даже ломать ее!
– А может быть – создавать заново? – спросил Харальд.
Купец не ответил. Он смотрел на Йофрид почти с суеверным страхом, а в глубине черных глаз проглядывало отвращение.
Она очнулась оттого, что кто-то побрызгал ей в лицо водой. Холодная жидкость попала в глаза, и пришлось поднять руку, чтобы их протереть.
– Ага, шевелится! – произнес чей-то знакомый голос.
Чей он – Йофрид вспомнить не могла. Голова гудела, как барабан, когда в него бьют колотушками. Под сводами черепа что-то кружилось, а тело казалось тяжелым, словно его набили мокрым песком. Рука, которой вытирала глаза, после этого упала, с тупым стуком ударившись обо что-то твердое.
Открыв глаза, Йофрид обнаружила над собой лицо. Седой, морщинистый мужчина со светлыми холодными глазами смотрел на нее с тревогой.
«Харальд» – всплыло из глубин памяти имя. Девушка ощутила, как радостно и гулко забилось сердце, словно пробуждаясь ото сна, лавиной рухнули воспоминания.
В мгновение она осознала, где находится и что только что свершила. Но вместе с пониманием пришло странное желание. Оно давило изнутри, точно собирающийся родиться ребенок, и толкало на действия. Преодолевая слабость, Йофрид села. Кашель сотряс грудь, и Харальд бережно поддерживал ее, пока дыхание не успокоилось.
– Спасибо, – просипела она, и горло родило слова, не имеющие смысла:
– Зеленый цвет твой, и Владение твое там, где ты…
– Что ты такое говоришь? – Харальд вновь оказался перед ней. Он улыбался, но глаза были серьезными.
– Не знаю, – честно ответила девушка. – Мне кажется, я слышала это перед тем, как очнуться, но точно не уверена…
Матросы, ругаясь и сопя, выволакивали из трюма запасную мачту. Когда они протопали мимо, шлепая босыми пятками, Йофрид сказала, давая выход рвущемуся наружу желанию:
– Когда это установят, то на вершине нужно поднять зеленый флаг.
– Почему? – рядом с Харальд ом, присев на корточки, появился чернокожий хозяин корабля.
– Потому что я здесь, а зелень – мой цвет, – ответила она просто и тут же испугалась:
– Ой, что я говорю?
– Ничего страшного. Ты перенапряглась, тебе надо отдохнуть. Пойдем вниз, – успокоил ее Харальд.
Он помог ей подняться, бережно довел до отведенной для путешественников каморки. Только здесь Йофрид ощутила, насколько она устала. Едва нашла силы, чтобы переодеться в сухое, натянуть на себя одеяло, и тут же провалилась в сон.
Харальд выбрался на палубу, где его ожидал несколько озадаченный офирский купец.
– Что с ней? – спросил он. – Бредит?
– Нет, – покачал головой Харальд, потирая лоб. Он боялся признаться себе, насколько ему страшно. – Просто она обрела Цвет.
– Что? Не понял?
– Вы слышали о Владетелях, которые еще совсем недавно правили землями севера? – спросил Харальд.