– След ведет туда и уходит оттуда, – сказал Аллоэн, – но, судя по его силе, человек жил тут долго. Зайдем, расспросим.
– Мы останемся тут, – Саен тар-Тиррин вскинул голову, – посмотрим за лошадьми.
Прихлебатель третьего сына вождя подобострастно кивнул. Маг пожал плечами и покинул седло. За ним спешились остальные. Прошли через грязный двор, мимо коновязи, около которой скучала черная кобыла. Едва поднялись на крыльцо, как дверь распахнулась, наружу выглянул огромного роста человек со щетиной на лице, мрачным взглядом и тесаком на поясе.
– О, гости приехали… – буркнул он без особого дружелюбия. – Что же, заходите…
– Мы не собираемся у вас жить, – заметил Аллоэн тар-Удланд, – просто хотим кое о чем расспросить.
– Не по адресу явили… – великан осекся, когда на ладони мага блеснула золотая монета. – Задавайте свои вопросы.
Талеры Ледяных гор с изображением кайла и меча знали все, гоблины, люди, орки. Даже Старшие эльфы, замкнутые гордецы, не признающие ничего чужого, охотно брали такие монеты.
– У тебя жил один наш знакомый, – сказал Аллоэн тар-Удланд, – серые глаза, русые волосы, довольно крепкий. С ним еще девушка.
– С ним? – хозяин постоялого двора поскреб щеку, обвел альтаро подозрительным взглядом. – Странные вы парни. Спрашиваете про слугу, а хозяйку упоминаете мимоходом.
– Слуга? – Лотис заметил, что маг растерялся, и поспешил вмешаться. – Наш друг может притвориться кем угодно, даже нищим. Сколько они тут пробыли и когда уехали?
– Может, стражу позвать? – сказал хозяин. – Или парням свистнуть? Не нравятся мне ваши вопросы…
– Лучше не надо, – покрытая шрамами физиономия, за которой пряталось утонченное лицо Одриенса тар-Лиена, исказилось в нехорошей усмешке. – Останешься без денег и еще без кое-чего.
– Жили недолго, уехали дней пятнадцать назад, – сказал великан. – Давай деньги, что ли?
Золотая монета перекочевала ему в ладонь, и хозяин постоялого двора скрылся за дверью.
– Здорово он нас опередил, – заметил Лотис.
– Ничего, догоним, – кивнул Аллоэн тар-Удланд.
Они забрались на лошадей, и маленький отряд двинулся на запад, к городским воротам.
Проснулся Олен довольно рано, когда кот принялся с хрустом точить когти о дверной косяк. В первый момент захотел перевернуться на другой бок, закрыть глаза и задремать снова. Но через окно со двора донесся знакомый хриплый голос, и в памяти всплыл вчерашний разговор.
– Клянусь Селитой, надо побеседовать с купцом, пока он не начал пить снова, – пробормотал Олен, надеясь, что спутники уже проснулись.
– Так иди и поговори, – сонно отозвалась Саттия.
Зевая и потирая слипающиеся глаза, он выбрался из-под одеяла. Кое-как оделся, затянул пояс с мечом и вышел из комнаты. Миновал главный зал, пустой и тихий, и оказался во дворе. Тут Олена встретило громогласное фырканье и плеск льющейся наземь воды.
Раздетый по пояс купец, наклонившись, стоял на свободном пятачке около конюшни. А мальчишка с прыщом на носу лил ему на шею воду из ведра.
– У, эх… хорошо… – судя по возгласам, хозяин обоза получал немалое удовольствие, – о-хо-хо… ага…
Когда вода в ведре закончилась, купец распрямился, звонко шлепнул себя по пузу и тут заметил Олена.
– А я уж думал, что ты примерещился мне вчера, – сказал он и повернулся к мальчишке, – принеси полотенце и заодно скажи, чтобы готовили завтрак. А вас, значит, трое? Да?
– Я умею владеть мечом, – сказал Олен, надеясь, что похмелье помешает хозяину обоза увидеть неискусную ложь, – а мои спутники…
Дверь постоялого двора скрипнула и глаза купца, сегодня не красные, а светло-карие, повернулись в ее сторону.
– Трое? – купец задумчиво поскреб щеку, где в темной щетине выделялись седые волоски. – Ну, с девкой все понятно. Но я ни за что не поверю, что этот рыжий молодец держал в руках что-то тяжелее ножа.
Олен повернулся – на крыльце стояла Саттия с мечом у пояса и луком в руках, из-за ее плеча выглядывал растерянно моргающий Бенеш.
– А его никто и не имел в виду, – уверенно и громко сказала девушка.
– А кто же третий?
– Он, – изящная рука поднялась, указывая на окно их комнаты, из которого, щурясь, выбирался Рыжий.
– Кот? И какой от него толк? – купец улыбнулся, но пригляделся к оцилану, и улыбка сошла с его лица.
– Он не худший сторож, чем собака, – заявила Саттия. – А в бою страшен. Если не верите, то можно устроить проверку – выставить против него человека с мечом и в кольчуге.
Рыжий мягко спрыгнул на землю, потянулся. Небрежно выпустил и убрал когти, зевнул, показав острые белые клыки. В золотых глазах мелькнули и погасли насмешливые искорки.
– Ну, если он у вас обученный… – купец обвел всех троих взглядом. – За кормежку и один безарионский цехин в день я готов вас взять. Как говорится, в голодный год и воробей за курицу сойдет. Но когда мои ребята придут в себя, не обессудьте…
И он развел руками.
– Идет, – быстро сказал Олен, заметив, как нахмурилась Саттия, собираясь спорить.
– Ну и отлично, – кивнул купец. – Тогда после завтрака и отправимся. Угощение, так и быть, за мой счет.
– Могли бы и на два цехина сторговаться, – буркнула девушка, когда он скрылся внутри постоялого двора. Повернувшись к Рыжему, добавила: – не вздумай пропасть надолго!
Кот обиженно мяукнул и побежал куда-то за конюшню.
Позавтракали быстро, и купец, велевший называть себя Анером, поставил на уши весь постоялый двор. Из комнат явились бледные, изможденные возчики и шатающиеся на ветру охранники. На Олена и Саттию они поглядели с удивлением, на Бенеша с явным недоумением. Принялись ржать выводимые из конюшни лошади, заскрипели телеги. Не успело солнце как следует разогреться, как обоз выбрался на главную площадь селения.
Олен ехал впереди колонны, сразу за Анером, а рядом с ним бежал гордый и суровый Рыжий. Саттия и Бенеш замыкали колонну, и девушка держала наготове лук с натянутой тетивой, а колчан болтался на боку.
– Поедем быстро, – сказал купец, когда площадь с храмом и двумя постоялыми дворами осталась позади. – И так сколько времени потеряли? Если повезет, то сегодня до границы Гедока доберемся.
Олен кивнул – его такой вариант более чем устраивал.
Селение, где ночевали, пропало из виду. Потянулся лес, густой и нехоженый, но не такой болотистый, как дальше к северу. Довольно быстро попался встречный обоз, второй – мили через две, на переправе через узкую, но глубокую речку, расположенную на дне темного оврага, где даже солнечным днем царил полумрак. Когда проезжали по мосту из подгнивших, поросших мохом бревен, Олен глянул вниз и увидел в темной воде золотистые силуэты рыб.