— Он и вправду считает всех тупыми или прикидывается? — прошептала девушка сердито.
— Мне кажется, он искренне желает помочь, — Олен пожал плечами.
— Вот за эту искренность я его и прирежу. Быстро и не больно, — мрачно пообещала Саттия.
Вопли Гундихара не остались без ответа. Над бортом показалось лицо, украшенное снизу клочковатой бородой, а сверху — копной рыжих волос. Оно выразительно сплюнуло, и только после этого обратило внимание на причал со стоящими на нем роданами.
— Ну, чего вам?
— Куда идете, речного волка вам в трюм? — осведомился, гордо подбоченясь, гном.
— В Безарион, — флегматично ответило лицо. — Завтра к утру там будем. А вы что, с нами хотите?
— Уже нет, — и Гундихар повел спутников дальше, к другому судну, темно-синему, как грозовая туча. Нос его украшала драконья голова, вырезанная искусно, так что были видны чешуйки и зрачки в выпученных глазах. На борту висела доска, вырезанная в форме щита, и на ней гордо вышагивал золоченый петушок с белыми шпорами и того же цвета гребнем.
— Тут названия нет, — заметил Бенеш.
— Все и так понятно, — покровительственно хмыкнул гном. — Это «Дракон» компании «Три петуха», чья главная контора в Ферлине.
— Разбираешься, борода? — от сходней оглянулся человек в подвязанных под коленами штанах, безрукавке на могучих плечах и широкополой шляпе. Стукнули деревянные башмаки, стали видны веселые голубые глаза, аккуратная бородка и усы.
— А как же! Гундихар фа-Горин знает о судах все, что может знать сухопутная крыса! Кстати, а куда лежит ваш путь?
— На восток, до Танненга, — отозвался человек с корабля.
— Пойдет? — спросил гном, повернувшись к Олену. Тот кивнул. — Возьмете нас с собой?
— Это надо говорить с капитаном. Сейчас я его позову.
Он поднялся по сходням, рявкнул что-то громко и неразборчиво. С палубы донесся топот, раздраженные голоса. Вскоре рядом с обладателем широкополой шляпы появился еще один мужчина, высокий и худой, в сером флотере с блестящими металлическими пуговицами.
— Я — капитан Шлурс. Что вам угодно? — проговорил он бесстрастно.
— Доплыть с вами до Танненга, — опередил Олен раскрывшего рот Гундихара.
— У нас есть свободные каюты. Но вот с лошадьми могут быть проблемы. На перевозку животных мой корабль не рассчитан.
— Мы заплатим, — Олен потянул себя за мочку уха. — Их, в конце-концов, можно поместить в трюм.
— А кто за ними будет ухаживать? — капитан «Дракона» прикусил губу. — Ладно, можем взять вас и с лошадьми. Но это обойдется очень дорого. Пятьдесят цехинов.
— Пятьдесят? — ахнула Саттия. — Да это грабеж!
— Нет, это разумная и справедливая цена, — голос и выражение лица Шлурса не изменилось ни на йоту. — В нее входит кормежка, проезд, уход за вашими животными, охрана и все прочее…
— Но это мои последние деньги, — проворчала Саттия.
— Ничего, добудем еще, — шепнул ей Олен, и сказал громко: — Мы согласны, капитан.
— Отлично, поднимайтесь на борт, — Шлурс повернулся к обладателю шляпы: — Харен, организуй спуск лошадей в трюм. И пошли кого-нибудь из парней за сеном. Пусть добудет пару телег, но только быстро.
— Да, мессен. Все будет сделано.
Капитан кивнул и удалился, а тот, кого назвали Хареном, радушно улыбнулся и махнул жилистой рукой.
— Добро пожаловать на «Дракон». Я боцман, и под моим началом два десятка самых гнусных лодырей на свете. Лошадей заводите.
Первым на сходни вступил Гундихар, за ним — Саттия с Чайкой. Сивая кобылка зафыркала, но послушно зашагала за хозяйкой. Когда настала очередь Бенеша и серого мерина, им навстречу пробежал лысоватый матрос с хитрыми глазками прожженного торгаша. Олен проводил его взглядом и повел за собой нервно храпящего и стригущего ушами Кусаку. Сходни закачались под тяжестью могучего жеребца. Поднявшись на борт, Рендалл осознал, что кого-то рядом не хватает. Оглянувшись, понял, что кот остался на причале.
— Этот тоже с вами? — указал на него боцман. — Эй, усатый, иди к нам! Не обидим! Или струсил?
— Мяу! — гневно ответил оцилан и зашагал по сходням, гордо вскинув хвост.
— О, славно! — обрадовался Харен. — Будет кому крыс погонять. А то их расплодилось — страсть. Ты ведь любишь крыс?
Оскорбленный взгляд стал ему ответом. Рыжий с видом идущего на казнь вступил на палубу, понюхал натертые чем-то блестящим доски. Дернул шкурой на спине, выражая недовольство, и сел около борта.
— Экий здоровый кот, — с уважением хмыкнул боцман и повел рукой. — Знакомьтесь, это наш «Дракон»!
Палуба выглядела пустынной. Ближе к носу виднелись створки большого люка, от них к установленным у бортов воротам шли два троса. Как толстые деревья, поднимались две мачты, передняя чуть пониже, на реях висели свернутые паруса. На каждой из мачт имелись «гнезда» для наблюдателей и лучников — здоровенные корзины. Такелаж походил на паутину очень большого и неаккуратного паука. У самой кормы высилась надстройка размером с сарай, на ней торчало колесо штурвала.
— Расседлывайте лошадей, — сказал Харен. — А я пока бездельников своих вызову. Ну-ка, ну-ка…
Он сунул два пальца в рот, и оглушительно свистнул. Напуганный Кусака дернулся так, что едва не вырвал Олену руку из плеча, Рыжий недовольно пошевелил ушами. Свист породил топот под палубой. Из люка у средней мачты начали выбираться загорелые бородатые молодцы.
Они щеголяли в безрукавках, а то и с голыми торсами. На поясах у многих висели короткие клинки в простых ножнах, волосы были подвязаны косынками из яркой ткани, болтающиеся на них колокольчики негромко брякали.
— А, курвины дети, трахал я вашу матушку! — рявкнул боцман. — За дело, отродья грязи! Сытко, Первач, тащите с кормы внутренние сходни! Кратис, ты с парнями открывай трюм, и пошустрее! А потом вниз, и расчистите там место у задней стенки. Плотник, сооруди на ней что-нибудь вроде коновязи!
— Давай-давай! — охотно поддержал Гундихар.
Матросы застигнутыми у оброненного на пол куска хлеба тараканами бросились в стороны. Самый старший из них, судя по всему — плотник, проворчал что-то в седые усы, и ушел обратно к люку.
— Э… — проговорила Саттия, откидывая со лба прядь волос. — У меня звенит в ушах… С чего бы это?
— Ничего, мессана, это бывает, когда первый раз выходишь на воду, — улыбнулся Харен. — Но клянусь утробой Дейна, скоро это пройдет.
— Надеюсь.
Заскрипели вороты, тросы натянулись и медленно начали скручиваться. Потянули за собой створки люка, те стали подниматься. Обнажились внутренности просторного трюма, проходящее через него основание передней мачты. Стали видны лежащие у стенок бочонки, мешки и ящики, торчащие лесенкой парные столбы разной высоты. Створки поднялись вертикально, их подхватили и осторожно уложили на борта, как развернутые крылья. Любопытный оцилан подошел к краю люка и принялся вглядываться в темный уголок у самого носа.