— Ха-ха! Рубин! Не будь я Гундихар фа-Горин! Сейчас выколупну его!
— Лучше не трогай, — сказал Ктари. — Это место очень древнее и невероятно опасное.
— Ой, он заговорил? — всплеснул руками Пьяный Маг. — Никак язык отрос? Значит, пора его снова отрезать…
— Одно дело смотреть, а совсем другое — грабить. Прекрати, Гундихар! — одернул гнома Олен. — И придется мне пойти с вами.
— Э… да он все равно не выколупывается, чтоб его… Ладно, кто еще с нами?
Саттия отчаянно замотала головой, Рыжий демонстративно свалился на бок и начал зевать.
— Нет уж, идите сами… — пробормотал проводник. — Что-то это… как-то… ну…
— Ладно, и без сопливых скользко, — гордо сказал Гундихар и полез вверх по лестнице. Олен и Бенеш последовали за ним.
В ступенях и в самом деле попадались самоцветы. Рубины, алмазы, кристаллы горного хрусталя выглядели намертво вплавленными в камень. Они блестели, точно любопытные глаза.
— Я чувствую… да, там что-то есть… — щеки Бенеша раскраснелись, он задышал чаще, — это оболочка, а под ней…
Стены приблизились, стало видно, что они неровные, а между валунами темнеют щели, из которых торчат плети каких-то растений. Кривые башни нависли над головой, укрыли солнце, стало ощутимо прохладнее. Ноздрей коснулся неприятный сладковатый запах, напомнивший о падали. Лестница вывела к арке. Пройдя через нее, гном и люди оказались в длинном коридоре.
— Кто мог это построить? — Олен дотронулся до одного из камней. — Эй, да он теплый!
— Еще бы… — Бенеш присел, принялся разглядывать покрывавшие гладкий пол значки. — Это напоминает, да… похоже на алфавит йотунов… Так что, это их творение? Но так далеко к югу? Невозможно…
Вокруг потемнело. Ветер взвыл тонко и протяжно, бугристые стены колыхнулись, точно норовящие сойтись ладони. Земля под ногами закачалась, ученик мага испуганно вскрикнул. Гундихар выставил перед собой «годморгон», а Олен взялся за рукоять меча и отступил на шаг.
И уперся спиной в камень там, где мгновением ранее был проход. Развернулся, не веря собственным ощущениям, и уперся взглядом в стену, поднимавшуюся на высоту в десяток локтей.
— Что за ерунда? Куда арка исчезла? — прорычал гном, настороженно зыркая по сторонам. — Что вообще происходит?
Земля затряслась вновь, и откуда-то из глубин донесся гневный всхлип, будто там мучилось изжогой существо размером с город. Драгоценные камни замерцали алым и белым огнем, по стенам прошла дрожь, словно каждый из валунов норовил вырваться на свободу.
— Эээ… эта… крепость она… живая! — пролепетал Бенеш, падая на четвереньки. — И что-то ее разозлило!
— Но что именно? — Олен выдернул из ножен меч и обнаружил, что ледяной клинок горит ярким голубым пламенем.
На стенах Терсалима Нивучу и Чернокрылым пришлось провести трое суток. На четвертое утро неожиданно выбравшаяся из моря рать гиппаров так же внезапно убралась восвояси. От нее остались брошенные осадные машины и глубокие ямы, наполненные дымящейся вонючей жидкостью. В тот же день ополченцев отпустили по домам.
Тут уж хозяину гостиницы пришлось побегать, отыскивая годную к использованию лодку. И вечером, в сумерках, посланцы консула отправились по следу ледяного меча. На маленьком островке нашли разрушенную до основания башню и множество трупов гиппаров вокруг нее. Обитавший тут колдун уложил их не один десяток, но сам потерпел поражение.
Едва не рыча от злости и разочарования, Нивуч велел плыть обратно к Терсалиму и вновь закружился по его улицам, словно утратившая нюх собака. На рассвете, едва только открылись ворота, отряд из семи всадников покинул столицу империи и помчался сначала на север, а затем на восток.
Маг надеялся, что беглецы направляются в один из городов, лежащих рядом со Стеной, или в Тердумею. Но с каждым днем, проведенным в дороге, эта надежда таяла. Осень все явственнее напоминала о себе, уставшие и недовольные Чернокрылые роптали. Нивуч скрипел зубами и проклинал тот день, когда взялся за это поручение.
На тридцать третий день безумной скачки, за время которой пришлось дважды сменить лошадей, Стена закончилась. Остались позади рвы и валы, открылся маленький форт под черно-синим флагом и бескрайняя степь, уходящая на юг. На востоке выросли горы.
Посланцы Харугота проехали мимо форта, ощущая любопытные взгляды с его стен. У небольшого холма, на пятачке черной размокшей земли посреди моря желтой, пожухлой травы, Нивуч придержал коня.
— Это что, край мира? — сказал Сераф Мокрый, и в голосе его прозвучал страх.
— Нет, — ответил маг. — За Опорным хребтом лежат населенные и богатые земли.
— Но людей-то там нет? Вот, я и говорю — край людского мира! Нечего нам там делать!
Нивуч обернулся, гневно посмотрел на коренастого безарионца. Но тот, вопреки обыкновению, не сжался в седле и не задрожал, а сердито оскалился, показав черные от гнили зубы.
— Сераф дело говорит, — покачал головой один из близнецов. За все время маг так и не научился их различать.
— Дело, — кивнул второй. — Про эти горы и их окрестности в наших родных местах много нехорошего рассказывают. И Безымянный тут логово свил, и тирены появились на их склонах.
— Но мы должны выполнить приказ! — с нажимом сказал Нивуч, переводя взгляд с одного Чернокрылого на другого. — Или вы намерены ослушаться? Мы обязаны догнать того, на кого указал мессен, и убить, пусть для этого придется забраться даже в Великую Бездну!
— Боюсь, что вы переоцениваете наши силы, — вступил в разговор Картил Одлан, и маг с удивлением понял, что северянин держит лук в руке, и что тетива натянута, а колчан висит на боку, а не за спиной, как обычно. — Мы всего лишь люди, и не наше дело искать беглецов вне путей человеческих…
— Мы не хотим ехать дальше, — просто сказал Андвайн Гедари. — Это слишком далеко и слишком тяжело.
Парам Терсалимец кивнул.
Нивуч осознал, что остался без союзников, один против шести опытных воинов, и что у него почти нет шансов их переубедить. Взывать к совести бесполезно, ее у солдат из гвардии консула быть не могло. Напомнить о долге? Похоже, что этот аргумент приказал долго жить. Единственный шанс — показать свою силу, еще раз продемонстрировать, что он в состоянии одолеть их всех. Если это удастся, они пойдут следом, признают в маге вожака…
— Хорошо, робкие твари, — Нивуч неторопливо развернул коня. — Я вот что вам скажу…
Он понадеялся на то, что Чернокрылые отвлекутся на слова. Не договорив, резко вскинул руку, но довести жест до конца не успел. Стрела ударила в предплечье с такой силой, что едва не оторвала ее. Мага сбросило с коня, перед глазами мелькнуло затянутое серыми тучами небо, потом что-то тяжелое шарахнуло по спине. Дыхание с глухим сипом вылетело из груди, он попытался встать и обнаружил, что не может.