– Легковат, зараза, – пробормотал Гундихар, взвешивая в руке «язык смерти». – Баланс непривычный. Но ничего, и такой штукой убивать можно. Берите мечи. – Он глянул на Бенеша: – Теперь вверх?
– Да, – кивнул тот. – Осталось немного.
Преодолели еще одну лестницу, короткий проход и через новый люк выбрались на открытый воздух.
В вышине, образуя узоры на черном платке ночи, мерцали желтыми, алыми и белыми огонечками звезды. Луны видно не было, мягко шуршали волны, ветер надувал паруса. Корабль плавно скользил по поверхности моря. Палуба выглядела пустынной, словно подвал разоренного замка.
– Где штурвал? – растерянно спросил капитан «Огня вод». – Почему нет? Зачем тогда шли?
– Ох, клянусь Селитой, какой же я дурак… – пробормотал Олен, вспоминая, что, когда его только затащили на чужой корабль, он видел эту палубу и уже тогда удивился, почему не видно рулевого. – Он, судя по всему, находится в трюме. Нагхи, похоже, не нуждаются в наблюдении за морем.
– Да, кажется, я видел…. Ну, в момент, когда колдовал… – Бенеш потер лоб. – Ближе к корме…
– Что, нам опять лезть вниз? – лицо Гундихара перекосило от отвращения, он сплюнул.
– Скорее всего, нет, – мертвым голосом отозвалась Саттия. – Или твою магию, Бенеш, засекли, или нас самих, но хозяева судна, похоже, решили разобраться с тем, что тут происходит.
С носа и кормы донесся равномерный шорох, вспыхнули десятки факелов. Стали видны ряды воинов-нагхов, оскаленные пасти, дубинки, чтобы оглушать пленников, сети и веревки, дабы не дать им уйти. Пассажиры и члены команды «Огня вод» сбились в кучу около люка. Те, кто был вооружен, приготовили «языки смерти». Гундихар выругался, помянув экзотичные и неприличные способы отношений меж богами.
– Выручай, – девушка кинула на Олена умоляющий взгляд, – стольких нам не одолеть. Опять попадем в тот затхлый трюм, и на этот раз сбежать нам не дадут. Так и придется ходить под себя до тех пор, пока нас не принесут в жертву.
– Хорошо. – Он глубоко вздохнул, поднял руку с Сердцем Пламени, но кольцо и не подумало отозваться.
Перстень чувствовал, что его хозяину в глубине души не хочется прибегать к мощи Первородного Огня.
– Давай ты! – прошипел Олен, заставляя себя вспомнить о том, что ждет впереди в случае повторного плена: путы, грязь и смрад узилища, и болезненная, страшная гибель во славу чужой магии…
И когда он ощутил настоящую ярость, кольцо ответило.
Сердце Пламени породило сноп коротких ало-желтых молний. Они удлинились и, точно змеи на добычу, бросились на нагхов. Раздался рев, вся палуба осветилась в одно мгновение. Мрак шарахнулся в стороны, а длинные извивающиеся языки пламени поразили цель.
Крик вырвался одновременно из десятков пастей, и прозвучали в этом крике ужас и боль.
– Чудовищно, чудовищно… – шептал Бенеш, глядя, как нагхи горят, оплывают, словно упавшие в костер свечки.
– По-другому и не скажешь, – прохрипел Олен, поворачиваясь к тем врагам, что подошли со стороны кормы.
Его трясло, словно в лихорадке. Чувствовал себя трубой, через которую льется кипяток. Пот выступал на коже и высыхал, застывая соляной коркой, жгло глаза, сердце колотилось, точно бьющаяся о стекло мошка. И где-то в самой глубине сознания, под гневом, страхом и болью, как гадюка под корягой, таилось упоение собственным могуществом.
А еще Рендалл хорошо понимал, что долго не выдержит, и поэтому торопился.
– Получайте… – сказал он, и Сердце Пламени выплюнуло настоящую волну белоснежного огня. Она вздыбилась на пару десятков локтей, словно замахнувшаяся для удара ладонь, и рухнула на палубу, словно цунами.
Ни один из попытавшихся сбежать нагхов не ушел. Самый шустрый воин с криком вылетел за борт и, будто вопящий метеор, полетел к волнам. Зашипело, булькнуло, и стало тихо.
– Надеюсь, что это все, – проговорил Олен. – Потому что больше… я не смогу, дальше вы сами…
Он еще успел содрать теплое кольцо с пальца и засунуть его в карман. А затем палуба под ногами закачалась, звезды оказались рядом, принялись летать кругами вокруг головы. Попытался сказать, чтобы его не трогали, но не успел. Понял, что падает, и…
…и обнаружил, что находится в бескрайней черной бездне.
Внизу, вверху и по сторонам виднелось множество белых, синих, серых и желтых шариков, или, точнее говоря, яйцеобразных пузырей. Одни неспешно поднимались, другие опускались, некоторые, и таких было немного, выглядели слипшимися друг с другом. И все отличались, не по виду, а чем-то глубинным, внутренним. Чем именно, Олен не мог объяснить, но чувствовал это различие очень уверенно.
«Где я? – собственная мысль показалась какой-то „громкой“, словно он проорал ее во весь голос. – Это что… миры? А я между ними? А где тогда Алион? И как мне вернуться обратно? Хотя нет, меня не могло выбросить за пределы. Я использовал Сердце Пламени, затем потерял сознание. Значит – это всего лишь насланное им видение, подобное жаркой равнине».
Страха, как ни странно, он не испытывал, только легкое любопытство.
Картина между тем обрела четкость. Олен разглядел, что ближайший мир состоит из тысяч перекрученных между собой «нитей», что по ним ползают крохотные огоньки. Понял, что окружавшая его тьма не пуста – в ней, как рыбы в воде, скользили десятки различных существ.
Обличье их было столь причудливо, что для его описания не хватило бы слов ни в одном из языков.
На грани видимости угадывались целые гроздья миров, державшихся неподалеку друг от друга, хотя и на некотором расстоянии. Они образовывали сложные фигуры, очень похожие на…
На что именно, догадаться он не успел. Накатило осознание, что тьма вокруг – всего лишь оболочка, фикция, что за ней скрыто нечто мрачное, невероятно могущественное и донельзя алчное. И вот тут Олен испугался по-настоящему. Задергался, как попавший в водоворот пловец, и полетел куда-то «вниз».
Движение ускорилось, миры замелькали вокруг.
Яркая вспышка заставила ослепнуть, что-то твердое ударило в подошвы.
«Вернулся?» – подумал Олен и, протерев глаза, понял, что ошибся.
Он стоял в центре круга белого камня шириной в дюжину шагов, а со всех сторон бушевали волны из пламени. Лимонно-желтые, оранжевые и рубиновые, они катились, хотя никакого ветра не было, в воздух взлетали миллионы брызг-искр. Палевое небо без светила украшали пушистые черные облака. На горизонте угадывались очертания каких-то громадных столбов, серых и лоснящихся.
Олен посмотрел на один из них и понял, что тот медленно приближается.
– Нет… – он попытался двинуться, сделать хотя бы шаг, задергался насаженным на иглу жуком и…
…и осознал, что лежит на чем-то жестком, а лицо овевает пахнущий морем ветер.
– Оклемался? – прозвучал голос Арон-Тиса, и стало ясно, что старый гоблин сидит рядом, прямо на палубе. – Судя по стонам и вскрикам, несладко тебе пришлось. Хотя после того, что ты сделал, это неудивительно.