Саттия перестала дрожать и открыла глаза, и взгляд ее оказался вовсе не мутным, а осмысленным.
– Что со мной случилось? – спросила девушка. – Я ощутила укус, а потом словно рухнула в темную бездну.
Олен глядел на нее во все глаза, и сердце его переполняла радость. В этот миг он готов был простить Саттии все что угодно, и тот неприятный эпизод в воинском лагере, и прочие недоразумения. Только бы она была жива и невредима, ходила, разговаривала и улыбалась…
– Ты чуть не умерла, – ответил алхимик не без нотки самодовольства в голосе. – А выжила лишь благодаря моим знаниям. На изготовление этой порции философского камня ушло более десяти лет. Боюсь, что никакое другое лекарство и даже магия не справилась бы с ядом этой твари.
– Философский камень? – Саттия не обратила внимания на протянутую руку Олена, села. – Это он, да? Никогда бы не подумала, что подобная диковина существует. В любом случае, спасибо тебе, Арон-Тис.
– Ничего, – алхимик кивнул и принялся закрывать флакон. – Теперь, соприкоснувшись с воздухом, состав начнет слабеть и примерно через год совсем потеряет силу. Придется изготавливать новую порцию…
«А как же я? – подумал Олен, и в глубине души шевельнулась обида. – Неужели ей и вправду все равно? Неужели она не замечает, что я о ней беспокоюсь, что чуть не сошел с ума от тревоги?»
Но девушка даже не глядела в его сторону, будто уроженца Заячьего Скока вовсе не существовало.
– Пожалуй, пора остановиться на ночлег, – сказал Сарисар, – отойдем только подальше, чтобы этих не видеть… – и он ткнул топором в сторону одного из зарубленных чудищ. – Откуда только взялись?
– Они не живые, – покачал головой Бенеш.
– Ха, удивил! – расхохотался Гундихар. – Клянусь ушами нашего мудрого друга, после таких ударов мало кто останется в живых.
– Нет… они, ну… – на лице мага отразилось мучительное умственное усилие. – Они не были живыми никогда, да. Я не ощутил в них той искры, что есть в каждом существе, в большом или крошечном, да.
– Ладно, у меня от умных разговоров голова болит, – вмешался проводник. – Двинулись.
Место схватки осталось позади, вновь потянулись узорчатые стены Темного пути. Где-то через милю Сарисар решил, что прошли они достаточно, и объявил, что желающие могут поспать, а он останется сторожить. Путешественники принялись устраиваться на отдых.
«Ночь» прошла спокойно, а «утром», после короткого завтрака, отправились дальше. Сарисар теперь держал топор наготове все время, Бенеш то и дело зыркал по сторонам, и даже Рыжий шагал настороженно, как на охоте. И лишь Гундихар выглядел безмятежным, как всегда.
После нескольких часов пути тоннель вывел в громадную каверну, чьи стены были черны, будто сама ночь, а в агатовом потолке горели точно такие же желтые камни, как были в коридоре.
– Над нами – Черная Гора, – пояснил рыжий гном, не дожидаясь вопросов.
– И чем она знаменита? – спросил Олен, оглядываясь.
Каверна выглядела безопасной, в противоположной стене виднелся вход в такой же тоннель. Но все же это место внушало тревогу. Казалось, что сверху, снизу и с боков на тебя смотрят враждебные глаза, на самой грани слышимости шепчут что-то бесплотные, злобные голоса.
– Тем, что ее создали… ну, гномы… точнее, их маги, – ответил, как и следовало ожидать, всезнающий Бенеш. – Случилось это шесть с лишним столетий назад. Тогда колдуны в Большом Огненном хребте намудрили и…
– …И плоть гор разодрал непонятно откуда взявшийся пик, – закончил фразу Сарисар. – Совершенно черный и гладкий, похожий на рукотворную пирамиду. Маги, учудившие таким образом, погибли. А что на самом деле такое эта Черная Гора – за минувшие века наши мудрецы так и не выяснили. От нее не удалось даже отколоть самый крохотный кусочек. Тогда же исказился и путь в этом месте, но, к счастью, остался проходимым.
Уж если непревзойденная сталь гномов не смогла ничего сделать, значит, в данном случае им и вправду встретилось что-то невероятно твердое. И что за гора может повлиять на Темный путь?
Каверну прошли без происшествий и вновь зашагали по коридору. Олен успел заскучать, когда вновь начали встречаться боковые проходы, а затем Сарисар свернул в один из них.
– Немного осталось, – заявил он бодро. – Сейчас поднимемся, а там уж и выход. Придется вам опять глаза завязывать.
Хитрый гном маленько слукавил. По узкой прямой лестнице с высокими ступенями поднимались очень долго, причем в полной темноте. Светившихся кристаллов тут не было, и Олену пришлось бы туго, не начни сиять Рыжий, точнее, его шерсть. От золотых прядей заструились потоки искорок, и мерцающий желтый свет упал на гладкие стены, высокий потолок.
– О, ничего себе… – только и сказал Сарисар, а оцилан, очень довольный жизнью, пошел впереди всех.
Лестница вывела в небольшой зал, утыканный на диво разномастными колоннами – квадратными и круглыми в сечении, толстыми и изящными. Стояли они в беспорядке, а стены покрывали барельефы – вереницы гномов со вскинутыми топорами, люди и орки, крепости и леса.
– О… что это? – любопытный Арон-Тис приостановился.
– Зал Триумфа, – мрачно ответил Сарисар. – Того, о котором мало кто вспоминает. Так, доставайте свои платки и завязывайте глаза. Скоро ворота, а видеть их чужакам никак нельзя.
Спорить никто не стал. Путешественники завязали друг другу глаза и зашагали дальше медленнее, цепочкой, взявшись за руки. Олен от нечего делать принялся считать шаги. На триста восьмом проводник приказал остановиться. Что-то лязгнуло, и, как было во время вступления на Темный путь, скалы потряс тяжелый рокот.
– Теперь вперед, – в голосе Сарисара прозвучало облегчение. – Пятьдесят шагов, затем повязки можно снять.
И вновь громыхание – на этот раз за спиной, толчок потревоженного воздуха.
Олен стащил повязку, обнаружил, что стоят они в исполинской пещере, чьи своды уходят вверх на десятки локтей, а стены теряются во тьме. Предстоял далекий путь к свету и открытому небу, но все же чувствовалось, что это просто глубокое подземелье, а не укрытый под самыми корнями гор тоннель. Здесь даже дышалось по-другому, воздух казался живым, настоящим.
– Добрались, слава всем богам, – сказал проводник, рукавом вытирая мокрое от пота лицо. – Когда-то здесь был город, но Аркуд прогневался на наш народ, и недра истощились. Так что эти места уже триста лет как заброшены. Никто не должен помешать нам добраться до поверхности.
И он повел их, сначала через пещеру, затем по широкой лестнице и просторным, тщательно проложенным тоннелям. Олен и остальные увидели величественные чертоги, брошенные жилища, подземные дороги и даже водопад, что клокотал и рокотал во тьме, низвергаясь по стене огромного зала.
А потом их глазам предстал дневной свет, и Саттия не выдержала, завизжала от радости, точно девчонка. Коридор повернул, и путешественники оказались на уступе, нависавшем над пологим склоном.