– Эй, ты не переборщил со своей отравой? – и Гундихар не очень дружелюбно пихнул алхимика в бок.
– Нет. Сейчас все будет в порядке.
Бенеш перестал кашлять, некоторое время надрывно сипел, потом лицо его приобрело нормальный цвет.
– Э… как здорово, ну, – произнес маг неожиданно звонким голосом. – Словно после долгого сна…
– Вот и славно. – Арон-Тис потер ладошки. – Теперь поработаем. Вот смотри, что нам сейчас понадобится… – он вытащил из мешка мутно-серый кристалл, обточенный под пирамидку. – Это – циркон. Он, как известно, обладает мощными свойствами аттрактора. Мы поместим в него образ Дома Ничтожества… ведь ты запомнил, как он выглядит?
– Да. – Бенеш нахмурился. – Но зачем?
– Магический ключ обладает схожими атрибутами с тем, что он отпирает, – уверенно заявил Арон-Тис. – Поместим аттрактор в центр волшебного круга, а затем ты создашь вихрь притяжения. И ключ притащится сюда. Понял?
– Э… Можно использовать Муин или лучше Руис, опираясь при этом на Петбал…
– Ладно, вы готовьтесь, – сказал Олен, чувствуя, что от алхимических и магических премудростей начинает пухнуть голова. – А я пока прогуляюсь по залу. Огляжусь тут немного.
– Только ничего не трогай, – тоном матушки, вразумляющей глупенькое чадо, проговорил Гундихар и сам же заулыбался.
– Как скажешь. – Олег глянул на Рыжего. – Ну что, ты со мной?
– Мяу, – заявил оцилан, и они пустились осматривать зал.
Он вправду напоминал сокровищницу, которую тысячелетиями собирали существа с повадками сорок. Тут было все, что может понадобиться родану, – инструменты, одежда и обувь, оружие, посуда, даже ковры и мебель. Стеллажи высились рядом со шкафами, лежали развязанные мешки, в сундуках блестели золотые и серебряные монеты странной формы.
Иногда попадались тела, все до одного – мужские, человеческие, одетые по моде Закатного архипелага. Выглядели они жутко – изъязвленные, точно объеденные, но без следов тления. Бесшумно пылали огненные шары, и пламя в них неистово кидалось на прозрачные стенки.
И надо всем этим нависала гигантская статуя Смерти.
– Нет уж, Рыжий, – шепотом сказал Олен, глядя на нее сбоку. – Нам тут делать нечего. Ну а те, кто это строил, были безумцами… гениальными безумцами.
На этот раз кот ничего не ответил, и они вернулись ко входу в зал. Тут Бенеш мелом, добытым из мешка алхимика, нарисовал на полу заключенную в круг звезду о шести лучах и теперь сосредоточенно выводил внутри нее буквы Истинного Алфавита. Они загорались белым огнем и тут же гасли.
Стоявшая рядом Саттия выглядела обеспокоенной, а гном – настороженным.
– А, вот и вы, – сказал Арон-Тис. – У нас как раз все готово. Ведь так?
– Э… можно начинать. – Бенеш выпрямился, отряхнул руки, и алхимик поставил кристалл-пирамидку в центр звезды. – Вы бы отошли на несколько шагов. Так, я думаю, будет, ну, безопаснее.
Маг подождал, пока все выполнят просьбу, а затем вытянул руки перед собой и развернул их ладонями вниз. Воздух под ними задрожал, задвигался, устремляясь в центр круга. Олену почудилось, что в горячем мареве промелькнул Дом Ничтожества – толстые колонны, чешуйчатая крыша…
Но видение исчезло так же быстро, как и появилось, а звезда, круг и символы внутри него загорелись синим огнем. Заколыхались тени на наклонных стенах, в углах раздался неприятный шорох, будто крошечные лапки, снабженные когтями, царапнули камень.
Гундихар поднял «годморгон», словно для удара, Саттия сузила глаза и нахмурилась.
– Держись, парень, держись, – прошептал Арон-Тис, и только в этот момент Олен понял, что Бенеш дрожит, трясется, словно от сильного холода, а зубы его клацают друг о друга.
По одежде мага бежали цепочки огоньков, устремлялись к рукам и низвергались с пальцев крошечными водопадами, летели в центр магического круга, внутри которого горело и вспыхивало.
Шорох прозвучал вновь, на этот раз сильнее, и все предметы, собранные внутри Дома Смерти, зашевелились. Дрогнули шкафы и стеллажи, задребезжали крышками сундуки, покачнулись клинки, что тысячи лет не видели солнца. Попытались развернуться покрытые вековой пылью ковры.
Превращенные в сокровища Смерти вещи будто попытались ожить, вырваться из вечного плена…
Но удалось это только одному.
Маленький предмет вылетел из дальнего правого угла, сверкнули его круглые бока, и Олен удивленно покачал головой. Ключ оказался самой обычной серебряной чашей, не особенно богато украшенной, не очень большой. Она упала прямо на кристалл и разбила его вдребезги.
Магический круг вспыхнул и погас, а Бенеш начал медленно заваливаться назад.
– А ну-ка, осторожнее. – Олен подхватил его, с другой стороны мага придержал Арон-Тис. – Это то, что нам нужно?
– Наверное, – сказал алхимик, высовывая язык. – Есть только один способ проверить. Ну… взять это в руку.
– Я могу попробовать, – без особого желания заявила Саттия. – Все же я сумею некоторое время противиться Тьме.
– Ага, а кто поведет нас обратно, если чего? – Гундихар хмыкнул. – Лучше я. Мы, гномы, ко всякому чародейству устойчивы. Глядишь, хозяйка этого храма и на этот раз обломает об меня зубы.
И, прежде чем кто-то успел его остановить, Гундихар шагнул вперед, нагнулся и поднял чашу с пола.
– Нет… – просипел начавший приходить в себя Бенеш.
– А чего – нет? – гном как ни в чем не бывало повертел посудину в руках, даже понюхал. – Ничего не чувствую, помирать не собираюсь. А сделана эта вещица скверно, сразу видно. Клянусь папашиным ремнем, я бы сумел не хуже.
– Похоже, у нас получилось… – Олен почувствовал, как отпускает страшное напряжение, охватившее каждый мускул. – Молодцы, Бенеш и Арон-Тис.
– И я тоже молодец, – гордо заявил Гундихар. – На, Саттия, держи. – Он протянул ключ девушке. Она молча взяла чашу и неожиданно поклонилась. – Эй, ты чего? А ну-ка ты давай прекрати. Лучше пойдем отсюда быстрее, а то от этой статуи у меня аж борода чешется.
– Пойдем, конечно, – слабо кивнул Бенеш. – Долго тут находиться… ну, не стоит. Очень опасно… Древний, старый воздух… он… это, подобен яду, – и маг сбился на невнятное бормотание.
– Вижу, что ты в полном порядке, – усмехнулся Олен. – Саттия, выводи нас отсюда.
Изваяние Смерти проводило незваных гостей равнодушным, но в то же время враждебным взглядом. А они дошли до решетки, та вновь поднялась, услышав слово языка уттарнов, и потянулись одинаковые, мрачные и пустынные коридоры старого храма.
Идти обратно было ничуть не легче. Точно так же волнами накатывал страх, одолевало желание тоненько взвизгнуть и броситься бежать, не разбирая дороги. В темных углах что-то шевелилось, пол время от времени начинала бить судорожная вибрация.