Он вытер меч о занавеску на окне, после чего вышел в коридор, где ждали Чернокрылые.

– Тело не трогать, – приказал консул. – Позже я распоряжусь о погребении. Ты, Фарон, – он ткнул в рыжеусого десятника, – останешься здесь со своими людьми. Чтобы никто не входил внутрь.

– Да, мессен! – преданно поедая хозяина Безариона глазами, рявкнул десятник.

Харугот кивнул и зашагал обратно к выходу из дворца. На полпути встретился с Тратисом.

– Дворец захвачен! – доложил командир гвардии. – Я выставил караул на стенах. Ведем бой у ворот, но с тыла тех, кто на нас напал, атаковали воины ари Форна, так что, думаю, долго они не…

Консул слушал его вполуха, усталость накатывала на него волнами, напоминая о том, что у любого, даже самого закаленного тела есть предел выносливости. Хотелось упасть прямо на пол и заснуть. Но Харугот знал, что еще далеко не все позади, что город взят не до конца.

Когда они вышли во двор, он глянул вверх, туда, где место полотнища с Синей Луной заняло знамя с золотой половинкой солнца, и только после этого начал раздавать приказы.

Глава 6 Орочьи земли

На ночлег Олен со спутниками остановились еще среди песков, а уже утром следующего дня, когда двинулись в путь, пустыня понемногу начала уступать место степи. Появились островки травы, сухой и жесткой, но зеленой, извилистые канавы, бывшие некогда руслами речушек.

Ближе к полудню травяной ковер сделался сплошным, барханы остались позади.

– Хорошо, – сказал Олен, с наслаждением вдыхая сладкий запах зелени. – Честно говоря, надоели эти пески.

– Это все выгорит к лету, и тут будет так же противно, как и южнее, – покачал головой Харальд.

– Возможно, но нас тогда здесь не будет.

Двигавшийся впереди сиран ничем не показал, что слышал разговор.

Миновали гряду невысоких холмов, протянувшихся с запада на восток, а потом на северном горизонте возникла белая полоска. Выросла, и вскоре стало ясно, что это горы – южные отроги исполинской цепи, протянувшейся от самого Великого леса, те хребты, что держат на себе тяжесть Алиона.

Встретился первый ручеек, шириной в пару локтей, но зато прозрачный, словно воздух.

– Ох, хорошо! – Олен склонился, чтобы напиться.

– Мяу-ррр, – неожиданно сказал Рыжий, и шерсть на его спине встала дыбом, а хвост выпрямился.

Сиран превратился в облако чернильного дыма, и тут вода в ручье заклокотала. Прозрачная только что, она стала мутной, в глубине замелькали какие-то тени. Пошли мелкие волны, отороченные белой пеной, хотя солнце все так же безмятежно светило с неба, и ветра не было.

Рендалл отшатнулся, на всякий случай сделал шаг назад и взялся за эфес меча.

Вода хлынула на берег, на мгновение взбугрилась, застыла, а затем с шумом отступила. На суше осталась сидеть лягушка размером с большого индюка, зеленая, точно молодая трава. Глаза ее, прозрачные и блестящие, как алмазы, глядели разумно, и дрожало над головой облачко светящегося тумана, мелькали в нем разноцветные вспышки.

– Что-то мне подсказывает, – напряженно произнес Харальд, – что…

– Молчите, смертные, и слушайте, что скажу я вам! – проговорила лягушка, бока которой вздувались и опадали.

Олен тяжело вздохнул, убрал руку с оружия. Он понял, кто именно явился к ним из ручья: Санила, Живорастущая, Жестокая Хозяйка, покровительница всех, обитающих на просторах Алиона – животных, растений, даже роданов. И, к собственному удивлению, не ощутил никакого благоговения.

Слишком многих встречал Рендалл во время странствий. Видел хозяев Вейхорна, могучих титанов. Сражался с колдунами нагхов, с посланцем Нижней Стороны и даже с самой Предвечной Тьмой.

Что значит после этого одна-единственная обитательница Великой Бездны?

– Слушаем внимательно, – сказал он.

– Вот уж нет! – неожиданно бросил Харальд, и в возгласе его прозвучала откровенная ненависть. – Проваливай, бессмертная тварь, если не хочешь проверить, насколько остр мой меч!

Лягушка удивленно приоткрыла рот. Странник по мирам шагнул к ней, поднимая клинок. Зеленые глаза его горели, лицо кривилось, как у безумца. Тридцать Седьмой мгновенно оказался у него на пути, принял человекоподобный облик.

– Отойди! – рыкнул Харальд.

– Нет… – Сиран не шагнул, а потек вперед, и в следующее мгновение странник по мирам оказался спеленутым по рукам и ногам чем-то серым, похожим на клубок живых лиан.

Одна из них заткнула ему рот.

– Смертный, ты посмел угрожать мне? – гневно вопросила лягушка, и по траве прошел угрожающий шорох.

Из ручья полезли на берег крохотные рачки, краем глаза Рендалл заметил готовую к броску змею.

Неразумные твари готовы были защищать свою повелительницу.

– Нет, – поспешно сказал он. – Ни в коем случае. Наш друг просто немного не в себе после всего, что нам довелось пережить. На самом деле мы благоговеем пред ликом Дарующей Жизнь.

Лягушка подозрительно глянула на него, причем тело ее на мгновение сделалось полупрозрачным. Стало ясно, что это не настоящее животное, а фантом, призрак, созданный для воплощения богини в срединной части Алиона.

Глядя на него, Олен вспомнил Белого Арон-Тиса и их разговор о природе богов, что случился на корабле посреди Жаркого океана.

«Стать чем-то единым, похожим на нас боги могут лишь в Великой Бездне или в Небесном Чертоге. Или у границ мира», – сказал тогда старый гоблин.

И, похоже, он не ошибся.

Явиться перед Рендаллом и его спутниками во всем блеске могущества Санила не могла. И поэтому вынуждена была избрать призрачный облик, связанный с ее священным животным.

– Благоговеем, – повторил Олен, – и ждем слов мудрости из ее уст.

Харальд с яростным сопением пытался вырваться из пут сирана, глаза его горели злобой.

– На самом деле я хотела бы послушать вас, – сказала лягушка. – Мерзкие порождения Древнего Льда ворвались в пределы Алиона, сокрушили его защиту. Большинство мы изгнали обратно, но некоторые ухитрились ускользнуть. Мы проследили их путь, и он привел к вам. Что хотели от вас гости и как вы смогли с ними справиться?

– Э, хм… – Рендалл понял, что вовсе не хочет говорить богине всю правду. Кто знает, как хозяева Великой Бездны и Небесного Чертога отнесутся к ледяному клинку и к тому, чьи руки держат его? Но если начать врать, то Санила это непременно заметит. – Они хотели убить нас… но благодаря помощи сиранов мы сумели отбиться… Сами бы никогда этого не смогли.

Лягушка посмотрела на Тридцать Седьмого, продолжавшего мертвой хваткой держать Харальда.

– Это я вижу… – сказала она, и изо рта ее на мгновение показался белесый язык. – Убить вас? Но зачем… Чем вы, смертные, могли заинтересовать тех, для кого любой мир – лишь пузырь на воде?