– Готово, – сказал уттарн. – Можешь посмотреть в зеркало.
Подняв веки, Хельга обнаружила перед собой могучего светловолосого человека с пронзительно-синими глазами. Исчезла из виду грива, пропали когтистые лапы, на смену им пришли могучие ручищи с довольно острыми, стоило признать, ногтями. Облизав пересохшие от волнения губы, девушка полезла в мешок, на самом дне которого хранила настоящее зеркало.
Что сделал с ней колдовской морок, в кого превратил?
Из стеклянного кругляша в костяной оправе на нее встревоженно глянуло чужое лицо. Пушистые белые волосы стали русыми и гладкими, глаза сделались круглыми и уменьшились в размерах. Фиолетовый цвет радужки сменился коричнево-зеленым, нос оказался усажен веснушками.
– Это зачем? – спросила Хельга, отмечая, что в общем черты остались прежними. Оно и понятно – лиафри куда больше похожа на человека, чем уттарн.
– Для правдоподобия, – ответил Рик и улыбнулся, показав острые белые клыки. – Пошли. Нам нужно как можно быстрее добраться до большого селения и купить лошадей. Не на своих двоих же топать?
И они зашагали на юг, по узкой дороге, зажатой между двумя стенами занесенного снегом леса.
Прошли еще две деревушки, точно такие же, как и та, где чужакам дали приют. В обоих вызвали вялый интерес местных – разумных и неразумных, но даже не подумали останавливаться. И только к вечеру добрались до большого, обнесенного частоколом села, на центральной площади которого обнаружился постоялый двор.
– Предоставь говорить мне, – сказал Рик, когда они отряхнули сапоги от снега и взошли на крыльцо.
Хельга молча кивнула. Пока сама не научится хотя бы чуть понимать на здешнем наречии, придется изображать глухонемую дурочку. Неприятно, но не хуже, чем драться на арене с бешеными псами или получать синяки, порезы и кровавые мозоли в воинской школе…
Внутри оказалось людно, навстречу новым гостям двинулся хозяин, толстый и усатый, словно кот. Уттарн затеял с ним разговор, и закончился он тем, что гости сели за стол, а служанки в белых передниках начали таскать кувшины и миски. От аппетитных запахов у лиафри заворчало в животе.
Проблемы возникли, когда Рик попытался расплатиться цантирскими сотнями. Хозяин постоялого двора выпучил глаза, замахал руками. Пришлось долго уговаривать его взять незнакомые монеты.
– Пойдем, я провожу тебя в комнату, – сказал уттарн. – А сам вернусь сюда и еще посижу. Послушаю разговоры, выпью с местными пивка. Вразуми, Госпожа, нет лучшего способа узнать новости.
Хельга вновь кивнула, признавая, что ее спутник совершенно прав.
Комната им досталась маленькая и грязноватая, с одной большой кроватью и дряхлым сундуком у стены, но зато теплая. Уттарн ушел, девушка легла и принялась смотреть в потолок.
Рик вернулся поздно, притащил с собой свечку и мощный пивной запах.
– Не спишь? – проговорил он. – Тогда слушай. Местность эта называется Андалия, это северная окраина населенного мира. Далеко на юге идет какая-то большая война. Кто с кем сражается, я понять не смог, но готов заложить собственный меч, наш Олен где-то там.
– Наверняка, – кивнула Хельга. – Что еще?
– Коней нам готовы продать, только для этого нужны местные деньги. Здесь есть меняла, он же ювелир, завтра первым делом отправимся к нему. Обдерет, точно краб актинию, но делать нечего. А теперь – спать… Мерзкое у них пиво, честное слово, будто не на воде его варят, а на моче…
Он потушил свечку, улегся на кровать и мгновенно заснул.
Хельга последовала его примеру.
Утром, после сытного завтрака, отправились к меняле. Он оказался не человеком, а гномом – низкорослым, но чудовищно широкоплечим. Потрясая заплетенной в косички седой бородой и недоверчиво поглядывая на уттарна, он взвесил все монеты по очереди, потом опустил их в прозрачную, точно вода, жидкость с резким неприятным запахом. И только выждав некоторое время, удовлетворенно кивнул.
В обмен на двадцать полновесных сотен Рик и Хельга получили полтора десятка золотых монет с изображением дракона с одной стороны и человеческой головы в венке с другой.
– Андалийские дублоны, – проговорил уттарн, задумчиво вертя одну из них в пальцах. – Надул ведь, шельмец, наверняка.
Шесть монет отдали за двух неказистых лошадок. Сбывший их с рук хозяин постоялого двора топорщил усы и клялся, что кони великолепные, что пройдут сто миль и не вспотеют.
На то, чтобы спорить с ним и торговаться, время тратить не стали.
Дорога вела на юг через бесконечные леса, кое-где прореженные полями, пронизанные реками и ручьями. Попадались замки, угрюмые и мрачные, иногда встречались небольшие отряды конных воинов в цветастых плащах с гербами. На путников, благодаря то ли заклинаниям Рика, то ли удаче, они внимания не обращали. Брели немногочисленные пешие странники, скользили сани.
Лиафри и уттарн ночевали на постоялых дворах, не вызывая особого интереса. Выезжали с рассветом, пристанище начинали искать только с приближением вечера, и одолевали лигу за лигой.
С каждым днем становилось теплее, солнце поднималось выше и выше, рвало в клочья серую пелену облаков. Из-за нее показывалось яркое, совершенно синее небо, и потихоньку оседали сугробы на обочинах.
Хельга вслушивалась в разговоры, запоминала слова и сама пыталась говорить.
Как-то раз самостоятельно поняла, что они покинули пределы королевства Андалия и въехали в графство Мерр. Это мало что изменило, разве что в хвойных чащобах начали попадаться островки дубняка.
Да, и вновь пришлось идти к меняле, чтобы добыть местные деньги.
Мерр тоже остался позади, и потянулись куда более густо населенные просторы графства Эньян. Тут путешественников нагнала настоящая весна, светило утвердилось в небе и принялось поливать мир потоками тепла, а снега с журчанием и хрустом отползли вглубь лесов.
Правда, это благолепие вновь сменилось морозами и метелями, но те продержались недолго, всего два дня.
На двадцатый день путешествия Рик и Хельга пересекли границу Золотого государства. Дорога, принявшая в себя не один десяток проселков, сделалась широкой, настоящим трактом. Селения начали встречаться еще чаще, чуть ли не через каждые несколько лиг.
В этих местах замков почти не было, леса остались на севере, зато попадались рощи плодовых деревьев и большие города. В одном из них гости из Вейхорна провели ночь.
Еще три дня в седлах, и над горизонтом поднялись многочисленные башни.
– Похоже, это Безарион, – сказала Хельга, приставив ко лбу ладонь. – Местная столица.
– Она самая, – мрачно отозвался Рик.
Он чувствовал впереди место, где играли с силой Тьмы. Делали это не очень искусно, но зато с размахом, призывая чудовищные ее количества с помощью чужой боли и собственной воли.