Подобно громадному чудовищу рать выползла на дорогу и двинулась на юго-восток. Тысяча фа-Тарина оказалась в середине колонны.
Ехать верхом гному было тяжело, каждый шаг лошади отдавался екающей болью в сломанной руке. Что-то вздрагивало и хрустело внутри, будто сердце с желудком затеяли драку. По спине тек холодный пот, голова время от времени начинала кружиться, и тогда фа-Тарину казалось, что у него вновь четыре руки и крылья.
Он думал, что это незаметно со стороны, но догнавший командира тал-Долланд тихо спросил:
– Может быть, лекаря? Или в обоз?
– Что, не терпится встать над тысячей? – сквозь сжатые зубы проговорил тысячник. – Потерпи немного. И не думаю, что на прыгающей по колдобинам телеге мне будет намного лучше.
Эльф покачал головой и приотстал.
Через некоторое время фа-Тарин приспособился, и ему стало лучше. Дурнота и боль отступили, он вновь мог нормально соображать. Заметил, что вверху, в облаках, опять кружат крылатые тени «союзников». Пересчитал их и понял, что из налета на Безарион вернулось меньше половины. В числе прочих сгинул и тот, в голове которого побывал уроженец Серых гор.
И Тринадцатый объявил о победе?
Двигались до самого вечера, а на ночлег встали в полной темноте на берегу крохотной речушки с мутной водой. Фа-Тарин нашел силы на то, чтобы обойти посты, проверить, как расположились воины. Направляясь к своей палатке, он столкнулся в Ворт-Ласом.
– А, привет… – сказал тот. – Чего бродишь во тьме?
– Думаю, по той же причине, что и ты, – мрачно ответил гном.
К ночи рука вновь разболелась, по телу разлилась слабость, и он мечтал лишь о том, как бы лечь.
– Вот и не угадал, – гоблин придвинулся вплотную, глаза его во мраке блеснули. – Ты ведь тоже был сегодня с утра в шатре Господина? Был, я знаю. Тогда слушай. Я тут походил по лагерю…
Сначала фа-Тарин слушал без интереса, но потом забыл о собственной сломанной руке. Вздрогнул, узнав, что два тысячника и сотник после утреннего ритуала погибли, еще пятеро пострадали так, что не смогли вернуться к своим обязанностям, а двое – сошли с ума.
– Я еще дешево отделался, – пробормотал гном. – Но что он творит, что творит? Видимо, в Безарионе нашелся кто-то, способный противостоять Господину. Значит, надо остановиться, подтянуть свежие силы, разведать, что да как… А так нас просто может не хватить, даже с этими… – он мотнул головой в ту сторону, где прятались за завесой тьмы «союзники».
– Победы кружат голову не только роданам, но и богам. – Ворт-Лас неожиданно стал очень серьезным. – А Господин одолел не кого-нибудь, а самого Волка Бездны. Подозреваю, нас ждут тяжелые времена.
– Похоже, – вздохнул фа-Тарин. – И все, что нам остается – это молиться и верить, что Господин найдет путь к победе.
Они кивнули друг другу и разошлись.
Наутро войско опять пустилось в путь. Продвигаться вперед приходилось под непрерывным дождем, и это само по себе было неприятно, а уж когда из туч вместо воды потекло нечто красное, похожее на кровь, среди ратников начался ропот. Тринадцатый поднялся в небо, там замелькали белые молнии. Облака разошлись, на сырую землю посмотрело какое-то тусклое солнце.
Но стоило Господину вернуться на землю, как серая хмарь сомкнулась, и заморосило опять.
– Все имеют пределы сил… – пробормотал фа-Тарин так тихо, чтобы его никто не услышал.
Рука у него болела так же, как и вчера, но дурнота, к счастью, не возвращалась.
Следующие несколько дней прошли в беспрерывном марше через опустевшие села и города. Отряды фуражиров уходили в стороны, но чаще всего возвращались с пустыми руками. Жители Эньяна прятались, забирая все, что могли увезти на телегах, и никто из местных таристеров не перешел на сторону Господина.
Ходили слухи, что один из разъездов наткнулся на отряд разведчиков-альтаро, хотя фа-Тарин этому не особенно верил. И это несмотря на чьи-то взгляды, которые он ощущал порой. В солдатские котлы шли последние припасы, лошадей кормили соломой и едва вылезшей из земли травой.
Тринадцатый гнал войско вперед, норовя как можно быстрее пройти Эньян и добраться до Золотого государства, где найдется и провиант, и фураж, и враг, с которым нужно скрестить мечи.
Рука фа-Тарина понемногу срасталась, хотя пользоваться ей он пока не мог. Поправлялись и его товарищи по несчастью, те, кто пострадал после налета на Безарион. Но те, что повредились рассудком, в себя так и не приходили, и их везли в обозе, на особой телеге.
«Союзники» с каждым днем становились все более беспокойными, в звуках, которые они издавали, прибавлялось ярости. Фа-Тарин думал, что чудовища просто соскучились по убийствам, по крови роданов, и со страхом поглядывал на уродливых исполинов.
Что, если Тринадцатый решит задобрить их, пожертвовав частью тех, кто верит в него?
На пятый день войско Господина вышло к границе Золотого государства, что проходила по небольшой реке. Авангард из нескольких сотен всадников промчался по мосту и захватил пограничную заставу, над которой вился черно-золотой флаг. А еще через десяток миль показался замок, не брошенный, в отличие от цитаделей Эньяна, с закрытыми воротами.
– Ну вот, хотя бы подеремся, – заметил фа-Тарин, рассматривая цитадель, отмечая ее высокие башни и мощные стены, а также крутые склоны холма, на котором и стояло укрепление.
– Ой, вряд ли, – тал-Долланд с сомнением покачал головой. – Кажется мне, что Господин пустит в дело «союзников».
– Да, наверное, – согласился гном.
Трубы передали сигнал «стоять», армия послушно остановилась. Ходившие по земле чудовища, тяжело переваливаясь, полезли вверх по склону, летучие разразились торжествующим ревом.
Со стен начали пускать стрелы, земля под одним из «союзников» раскололась, точно распахнула черный жадный рот. Зарычавшая тварь провалилась по пояс, словно родан в болото, уперлась ручищами, пытаясь выбраться, но из ямы ударил багровый пламень, охватил исполинскую фигуру целиком.
– А у них там маг есть, – заметил фа-Тарин совершенно равнодушно, – и, судя по всему, не самый слабый…
– Только это не поможет, – так же спокойно отозвался командир первой сотни.
Охваченное огнем чудовище осталось лежать, точно груда дымящегося угля, но прочие добрались до стен. Лапы, клыки и щупальца вонзились в прочную кладку и принялись разрушать ее. В стороны полетели огромные куски. Четыре летающих твари атаковали донжон, и тот скрылся в клубах дыма.
Там что-то сверкнуло, фа-Тарин ощутил мягкий толчок колдовской силы, и замок начал разваливаться. Осела одна из башен, другая покосилась, по склонам холма поползли трещины.
– Маг погиб, – сказал фа-Тарин, – но свою смертную силу он обратил в заклинание. Пойди мы на штурм этого замка, потеряли бы многих. Наверное, нужно радоваться, что мы этого избежали, но я почему-то не хочу.