Санила стояла на том же месте, глаза ее пылали, а фигура, закутанная в облако слепящего света, расплывалась и дрожала. Напротив нее замер Харальд – пригнувшийся, но с мечом в руках. Около его ног прижался к земле оцилан, напоминавший поросшую шерстью гусеницу.
Остальных удар расшвырял в стороны, даже Бенеш и Восставший Маг не устояли, хотя их и не унесло в заросли.
– Ну, смотри, ты пожалеешь… – прошипел Олен, чувствуя закипающую злость – самую обыкновенную, какую испытываешь к тому, кто причинил тебе боль: к противнику в кулачной драке, к столбу, о который ударился в темноте… – Саттия, ты в порядке?
– Да, – ответила девушка, поднимаясь на дрожащие ноги. – Надо только вспомнить, как ходить.
Она слабо улыбнулась и откинула со лба прядь светлых волос.
Олен выдернул из ножен ледяной клинок.
Но прежде чем он смог пустить оружие в дело, удар нанесли чародеи, и вышло это у них так слаженно, будто они сражались вместе не первый год. Третий Маг топнул, и от его ноги по земле побежали тонкие трещины, выбрасывая серые облачка. Рендалл ощутил убийственную мощь этого заклятия и вздрогнул.
Ан-чи начертил надпись из десятка знаков Истинного Алфавита с такой скоростью, что они слились в один. На мгновение в его руках возникли очертания чего-то вытянутого и тонкого, похожего на копье…
Ну а по жесту Бенеша за спиной богини задвигались деревья. Надсадный скрежет заглушил остальные звуки, вспучилась земля, выпуская хлещущие корни. И несколько лесных гигантов, рассыпая хвою и листья, двинулись вперед.
Черные трещины достигли ног богини, Ан-чи метнул копье, сотканное из воздушных струй, ожившие деревья протянули руки-ветви, бестрепетно погружая их в огненное сияние.
И все это произошло очень быстро, за несколько мгновений.
Рендалл даже не успел замахнуться мечом.
Санила рассмеялась, и в смехе ее не было более ничего человеческого. В нем звучали крики тысячи рожениц, шелест травы, что раздвигает земную плоть, треск, с каким птенец разбивает яйцо, и в то же время – вопли умирающих, бульканье крови, покидающей тело…
Тысячи потоков света ударили во все стороны, обвивая ветви оживших деревьев, заполняя трещины в земле, встречая копье из ветра. Сила столкнулась с силой, и оружие Рендалла начало действовать по собственному разумению, не дожидаясь приказов, просто защищая хозяина.
Искристо-голубое свечение ледяного клинка смешалось с огнем Сердца Пламени, тело Олена пронзила боль, словно в него воткнули тысячи раскаленных шипов. Перед ним возник щит, дважды спасавший жизнь уроженцу Заячьего Скока. И единственное, что Рендалл успел сделать до того, как от Санилы хлынула всеуничтожающая волна, прыгнуть в сторону, чтобы прикрыть этим щитом еще и Саттию.
Волна состояла не из огня или воды, ее образовали струи белого и нежно-зеленого сияния. Но все, к чему они прикасались, умирало – падали с ветвей листья, сами деревья в мгновение оборачивались гнилыми колодами.
Гул и чавканье падающих стволов раскатились по лесу.
– Ничего себе… – прошептала девушка, хватая Олена за руку. – Неужели это?.. Неужели это можно победить?..
Волна прошла в стороне от них и исчезла.
Лесной коридор пропал, они оказались посреди широкой прогалины, заваленной мертвыми стволами. Рыжий и Харальд обнаружились на том же месте, как и Бенеш с Ан-чи. Непонятным образом уцелел Андиро Се-о, а от Третьего Мага, гнома-колдуна, остался белый костяк.
Его собственное заклинание послужило «мостком», по которому разрушительная сила прорвала защиту.
– Усвоили урок, смертные? – спросила богиня.
Она пыталась говорить с торжеством, но голос обитательницы Великой Бездны выдавал, что она растеряна. Вряд ли Саниле когда-то приходилось врать, лицемерить, и она этого просто не умела.
Волна света должна была обратить дерзких роданов во прах, но этого почему-то не произошло.
– Еще как… – сказал Олен, и голубовато-алый щит перед ним исчез. – Тебя надо бить так, чтобы сразу насмерть.
Харальд атаковал богиню без лишних слов, и в лицо ей комком воющей ярости и когтей бросился оцилан. Ему даже удалось что-то зацепить, но в следующее мгновение он полетел в сторону.
Меч странника по мирам оставил на теле Санилы новую отметку, но ее это ничуть не обеспокоило.
– Жаль, что Тринадцатого больше нет… – медленно проговорил Ан-чи, встряхивая кистями. – А то бы я не погнушался обратиться к его силе, чтобы повергнуть тебя. И поверь, я помню, как это сделать…
Богиня вздрогнула, и ее облик потерял всякое сходство с человеческим. Там, где только что стояло напоминавшее родана существо, воздвигся дрожащий столб, в котором переплелись потоки белого сияния, черного огня и полосы бурой, пурпурной и зеленой «шерсти».
В этот момент Олен подумал, что владыки Алиона во многом похожи на хозяев Нижней Стороны. Решил, что сходство это глубинное, хотя имеется и различие – гости заключают в себе чистую силу, связанную с одним первопринципом, а в богах намешано много разного…
В следующий момент посторонние мысли исчезли, поскольку Ан-чи атаковал.
Что именно он сделал, Рендалл не понял. Фигуру Восставшего Мага окутало белое облако, а вокруг Санилы закружились искореженные, изломанные тени, принадлежавшие непонятно кому. Зазвучал мертвенный, гнусный шепот, и сияние Жестокой Хозяйки стало меркнуть.
И тут Олен осознал, что сейчас она нанесет ответный удар. Не для того, чтобы покарать смертных, не для того, чтобы показать собственную мощь, а для того, чтобы выжить. Что в ход пойдет собственная сила обитательницы Великой Бездны, и выброс ее будет смертельным для всех, кроме него самого и, возможно, Бенеша.
Откуда пришло это знание, он не догадывался. Может быть, из памяти предков, может быть, из ледяного клинка или Сердца Пламени, или даже из следа праха Тридцать Седьмого, что Рендалл так и носил с собой.
Верхушка столба расширилась, с нее вверх устремился настоящий поток белых молний. Облака раздались в стороны, открылся небесный купол, не лазурный, а какой-то серый, точно пораженный лишаем. Заглянул в прореху солнечный лик, покрытый красным налетом.
И тут Олен прыгнул вперед, прямо к богине.
В этот момент он боялся так, как не боялся никогда в жизни – не за себя, а за тех, кто шел рядом, верил в него, полагался на его силу, а сейчас находился на волосок от смерти.
– Ннна!! – в крике хозяина безарионского трона сплелись испуг, ненависть, и жажда победы.
Сердце Пламени извергло настоящую волну огня, увенчанную белой шапкой, а меч из кости йотуна стал огромным, но при этом невесомым. Рендалл обнаружил, что смотрит на богиню как на равную, с высоты примерно в десяток локтей. В другой момент он бы задумался над тем, как сам выглядит в этот момент, но тут было не до того…