После двух дней стояния при болоте он наконец решился. Приказал очистить от травы участок площадью примерно в тридцать саженей. В ближайшие деревни были отправлены отряды конников, чтобы пригнать тридцать человек крестьян – пятнадцать мужчин и пятнадцать женщин. Обязательно – молодых, и желательно – здоровых. В Тарни поскакал гонец со списком для покупок, и некоторые пункты его показались бы странными кому угодно, но только не магу.
Пока добывали необходимое, Харальд трудился над магическим рисунком. Конечно, тот не будет столь велик, как при восстановлении замка, но и времени в распоряжении гораздо меньше.
С земли чертеж нельзя было окинуть взглядом, но сверху, с высоты птичьего полета, он выглядел бы следующим образом: ограничительный круг и вписанная в него пятилучевая звезда, вершиной указывающая на замок Халл, В ее центре – знак стихии Земли, в секторах же. образованных кругом и звездой, – целые надписи. В общем, обычный магический круг, вот только размер указывает на мощь заключенного в нем заклинания.
Пленных селян, воющих от ужаса, пригнали на второй день, гонец из Тарни вернулся на шестой. Привез все, что надо, и Харальд, отрешенно вздохнув, назначил колдовство на следующий вечер. Придется пролить кровь, ничего не поделаешь. Крови крестьян не имеет смысла жалеть ради такой цели...
Постоялый двор «Олень», что в Бабиле, у самого берега Серебряной реки, никогда за почти двести лет существования не принимал столь почетных гостей. В его толстых бревенчатых стенах доводилось останавливаться самым разным родовитым, но чтобы сразу три Владетеля – о таком ни один из хозяев заведения никогда бы и не помыслил. Да и нынешний хозяин, низкорослый толстячок Исав, вряд ли мечтал о такой славе для своего заведения. По крайней мере, до сегодняшнего дня.
Свенельд потягивал пиво и ждал. Пахло дичью, приправами, рыбой, среди запахов суетился хозяин, время от времени выбегая из кухни осведомиться, не нужно ли еще чего дорогому гостю? Но Владетель лишь качал головой, и толстячок убегал, оставляя его в тишине и одиночестве. Сегодня в «Олене» не будет посторонних, и все великолепие, которое жарится, парится и варится на кухне, – для редких гостей и их свиты. Двое воинов Свенельда сидели рядом, неподвижные и молчаливые, словно предметы мебели, еще двое стояли у двери, заворачивая желающих посетить постоялый двор. Изредка снаружи доносились возмущенные вопли завсегдатаев, но быстро смолкали.
Когда за окнами начало темнеть и запахи из кухни сделались просто нестерпимыми, дверь заскрипела, пропуская гостей. Первым шагнул в зал высокий и очень худой мужчина с горящими желтыми глазами. За ним повалили воины, все как на подбор – смуглые, поджарые, с хищными волчьими взглядами.
Мгновенно появившийся Исав водрузил на стол огромный канделябр с добрым десятком белых, словно рыбье пузо, свечей. В их свете глаза пришельца засияли еще ярче, и в этих шафранных кружках отразилось недовольство. Садясь за стол, пришелец сказал:
– Опять ты под своим дурацким капюшоном! Сними, а то как разговаривать с человеком, лица которого не видно7
– Далось тебе мое лицо, – ответил Свенельд спокойно. – До него ли сейчас? Ты вот приволок с собой десяток воинов, Дан, и я молчу! В два раза больше, чем договаривались!
– Ладно, – примирительно поднял ладонь Владетель Дан. – Не до наших милых причуд сейчас! Может, лучше приступим к трапезе?
Он пошевелил длинным породистым носом, вбирая плывущие по помещению запахи.
– Подождем Иссахара.
Дан сморщился, но промолчал. Понятливый хозяин принес ему кружку с пивом, и желтоглазый Владетель тотчас уткнулся в нее носом.
Но не успел он допить и половины, как дверь вновь отворилась, на этот раз – с грохотом, и в помещение «Оленя» ворвался Владетель Иссахар. Черные волосы его торчали, подобно ежовым иголкам, а голубые глаза были полны гнева.
– Эти мешки с дерьмом не оказали мне должного почтения на переправе! – рявкнул он, усаживаясь. – Я их всех прикажу казнить!
– Здесь не твое Владение, – улыбнулся Свенельд, а Дан в открытую захохотал. – Так что прекрати паясничать!
Дверь захлопнулась, пропуская сопровождающих Иссахара.
Хозяин подал приехавшим позже Владетелям тазики для омовения, и пока те плескались, на столе появились еще два подсвечника, кувшины с пивом. Затем в самый центр стола шмякнулось первое блюдо – молочный поросенок, запеченный в яблоках.
Свенельд услышал, как в животе у Дана заворчало, Да и сам он не мог оторвать взгляд от коричневой ароматной корочки, покрывающей славного представителя породы хрюкающих...
К деловому разговору удалось перейти нескоро.
– Ну что, господа, приступим, – сказал Свенельд, заметив, что челюсти Владетелей стали двигаться медленней.
– Конечно, – в один голос произнесли Дан и Иссахар и неприязненно посмотрели друг на друга.
– У нас появился единый противник, и я думаю, что справиться с ним мы сможем только сообща.
– Этот, как его... Харальд? – длинный Владетель поднял бровь. – И чем же он нам противник? Обычный Владетель, как и мы.
– Увы. – Свенельд выразительно пожал плечами. – Он не совсем обычный Владетель, и силы он черпает из очень неординарного источника. Но главное, что он одержим страстью к войне. Недавно его отряды вошли во Владение Лии.
– Ты не шутишь? – На лице Иссахара, желтом, словно старый пергамент, появилась недоуменная улыбка. – Он что, не успев взять власть, ринулся завоевывать?
– Именно так, – кивнул Свенельд.
Разговор закончили далеко за полночь, и результатом его все трое остались довольны. Осень на носу, и разве только безумец начинает войну в это время, так что до весны можно подождать. А весной если Харальд на самом деле окажется безумцем, то в той земле, куда он рискнет вторгнуться, его встретит объединенная армия трех Владетелей...
Утерев пот со лба, Свенельд отправился спать. Новым союзникам незачем знать, что первоочередная опасность грозит именно ему, тому, кто в свое время прогнал просившегося в ученики юношу. Харальд совсем не безумен, он просто мстителен...
Волшебство, магия – это просто способ существования некоторых людей и других созданий.
Терри Гудкайнд
Проснулся Харальд в преотвратнейшем настроении. Приснилась какая-то муть, обрывки сна остались висеть в голове клочьями тумана. Сердце терзала тоска, – тем более неприятная, что от сильных эмоций Владетель за последние полгода отвык. Мучило ощущение какой-то крупной ошибки, невосполнимой потери, которую готов совершить.
В синем, как огромный сапфир, небе, висело желтым яблоком жаркое, совсем не августовское солнце, когда Харальд выбрался из шатра. Осмотрелся с недовольным видом, вызвав легкую дрожь у охраны, и велел готовить крестьян к ритуалу. Ровно в полдень людская кровь должна начать заполнение канавок на теле магического чертежа.