– Что-то плохо выглядишь, Еммор, – заметил за завтраком Нестег. – Точно всю ночь не спал.
– А как тут уснуть, – ответил Харальд весело, – когда ты то храпишь, то ветры пускаешь – словно гром гремит…
Сидевшие за столом разразились дружным хохотом, а Нестег шутливо погрозил «Еммору» кулаком.
* * *
К вечеру ветер посвежел и притащил откуда-то с юга, из-за моря, ораву низких сизых облаков. Они все уплотнялись, и заходящее солнце утонуло в них, точно в мягкой перине. Сгинуло – и наступила тьма. Противоположный берег Пьяной реки смутно различался сквозь мрак, но деталей нельзя было разглядеть даже на островке, лежащем всего в нескольких десятках саженей.
Разминая руки, Харальд выбрался из кустарника на открытое место. Похоже, что на этот раз ему повезло. Предыдущие несколько ночей были звездные, тихие и светлые, приходилось пережидать их на берегу.
Отсыпался днем, уходя далеко на восток от реки.
Тщательно проверив, как закреплено оружие – ножи и меч, Харальд вступил в воду. Ранее он преодолевал реку без труда, но тогда был без оружия, а на последнем участке пути и без одежды.
Он плыл длинными, затянутыми движениями, стараясь производить как можно меньше шума, а в голову лезли воспоминания пятидневной давности. Как в городе Вефиль ночью, словно тать, он покинул соратников и скрылся, уйдя на юг. Как и ранее Рунольву, воину Еммору пришла пора исчезнуть, оставив Харальда, наемного убийцу…
Строптивая волна, плеснув, залила воды в ухо, и несколько мгновений пришлось потратить на то, чтобы её вытрясти. Завершив это важное дело, Харальд прислушался.
Но все было тихо, лишь от замка доносились голоса. Должно быть, стражники разговаривали на стене.
Не останавливаясь, он миновал два островка и для отдыха выбрался на третий, с которого некогда наблюдал за замком. Ветер, дующий с юга, был совсем не теплым, и стоять в мокрой одежде было холодно.
Передохнув, Харальд вновь погрузился в воду, и почти сразу пошел дождь. Капли его с легким шипением касались реки, а тьма стала ещё гуще, словно со всех сторон нависла плотная серая кисея.
Дождь глушил звуки, и Харальд плыл почти в полной тишине, стараясь ни единым всплеском не выдать себя.
Береговой утес появился из тьмы неожиданно, точно хорошо спрятавшийся грабитель. Некоторое время пришлось потратить, чтобы найти то самое место, где Харальд выбирался на берег в прошлый раз.
Он подождал, когда вода перестанет литься с одежды, и только тогда полез наверх.
Вознесшаяся впереди стена замка слегка поблескивала сквозь мрак, словно панцирь исполинского животного. Шрамами от зубов хищников смотрелись трещины и выбоины.
Достигнув угловой башни, Харальд прислушался. Нужно будет дождаться момента, когда стражи уйдут, и только затем начинать подъем. Но пока наверху было тихо.
Тьма и дождь смешивали небо с морем, и казалось, что от башни на юг простирается бесконечная мгла, которая существовала до рождения мира. Вдруг Харальду почудилось, что он на самом деле достиг края мироздания, и его пробрала дрожь…
Сверху донесся приглушенный говор. Харальд прижался к стене, словно собираясь слиться с ней…
Патрульные немного потоптались на башне и ушли, а он поспешно полез дальше. Уступов едва хватало, чтобы поставить ногу, а руки скользили по сырому камню. Мускулы быстро занемели от напряжения, порывы ветра пробирали до костей.
Он достиг почти самого верха – зубцы были не более чем в сажени, когда появился патруль с другой стены. Эти шли молча, только лязг снаряжения дал Харальду понять, что охрана рядом.
Он застыл, почти вцепился зубами в камень.
Дождевые капли текли по лицу, меч неподъемной тяжестью тянул вниз. Саднили кончики пальцев, где кожа скорее всего была содрана до костей.
Невыносимо медленно тянулось время. Наконец на башне вновь стало тихо. Одним рывком он преодолел последний участок и, сдерживая рвущийся из горла всхлип, перевалил через стену.
Распластавшись на каменном полу, он прислушался. Ничего, только шелестит дождь.
В два шага он оказался у двери, ведущей в башню, и вошел внутрь. Тут было тихо и темно, пахло запустением и пылью. Со времени появления доблестных воинов с рудников здесь никого не было.
Быстро и бесшумно, не скрипнув ни единой ступенькой, Харальд спустился на первый этаж и выглянул во двор.
У ворот тускло светились укрытые под навесом факелы, но их багрового свечения было мало для того, чтобы разогнать тьму на всем огромном пространстве между стен. Из караулки доносился хохот. Стражники, по обыкновению, травили байки.
Донжон проглядывал сквозь непогоду огромным пальцем без суставов, указывающим в небо. Одиноким пятном уныло темнела заветная дверь.
Еще раз осмотрев двор, Харальд быстро, но не бегом направился к центральной башне. Земля под ногами слегка чавкала, словно гурман за обедом, и лез в ноздри запах сырой травы.
У самой двери он опять осмотрелся. И тихо потянул за ручку.
Оказалось заперто.
Тогда Харальд, недолго думая, постучал. Глухие удары почти вязли в плотном дереве, их наверняка не было слышно и за десяток шагов.
– Кого там ангелы принесли? – поинтересовался недружелюбный хриплый голос.
– Открывай! – прогудел Харальд самым начальственным голосом. – Старшего не узнаешь?
Он рисковал, и очень сильно. Но свойство верить только в то, что больше всего возможно, присущее большинству людей, помогло ему и здесь. Стражник, которому не положено скорее всего открывать дверь ночью, отпер засов, не допуская даже мысли о том, что за дверью может быть не сотник и не десятник…
Открывший умер быстро. Лезвие ножа вошло ему в глазницу. Второй стражник не успел и слова вымолвить, как длинный меч пронзил ему горло. Он захрипел, взмахнул руками, словно собираясь взлететь, и затих.
Харальд поспешно запер дверь. Здесь было гораздо теплее, чем снаружи. Горел факел, распространяя аромат смолы, и не наблюдалось ничего отдаленно напоминающего магическую защиту. Да и на стражниках не было никаких талисманов.
«Наврали», – с презрением подумал Харальд, вступая на ведущую вверх лестницу. И в тот же миг на него обрушилась такая тяжесть, словно на голову поставили небольшую гору. Позвоночник ощутимо скрипнул, готовясь сломаться.
«Я же не поддаюсь магии!» – мысль была изрядно сдобрена страхом, и Харальду это не понравилось.
Но тяжесть исчезла, страх прошел, вновь объявилось знание, точное и ясное, чужое и неприятное. «Магия земли, – шепнул на ухо чей-то голос. – Любой, не добравшись и до десятой ступеньки, будет раздавлен».
Слегка затошнило, как от несвежего молока.
Харальд шел вверх и точно знал куда.
Второй этаж он миновал без остановки. Вход на третий оказался тоже защищен заклинанием. Толкнув дверь, украшенную мордой какого-то чудовища, Харальд вошел, и в него прянула молния.