Я сумел совладать с оцепеневшей конечностью и выхватил пистолет.
– Получи! – боевой клич вышел тихим и жалобным, зато выстрел прозвучал как надо.
Зазвенело разбившееся стекло, мутно-зеленая жижа хлынула на пол, вонь стала сильнее. Я всадил еще пару пуль в то место, откуда торчали щупальца, и напоследок выстрелил в статуэтку. Она разлетелась на куски, ореол погас, и затихло мерзостное, сводящее с ума жужжание.
– Пат? – ожил Рэмбо. – Ты чего палишь?
– Вас спасаю! – рявкнул я, вглядываясь в разбитый, опустевший на две трети аквариум.
Густой мути на ладонь, пара сотен литров воды на полу, осколки разбитой пулей стенки, дикий смрад, и никаких следов той громадной, жуткой твари, что мне примерещилась.
Померещилась или нет?
– Спасаешь? – Витя недоуменно заморгал, глянул на разбитую статуэтку, на начавших шевелиться подчиненных, и лицо его стало серым. – Что за чертовщина тут творится?
– Вот уж не знаю, – я сунул пистолет в кобуру. – Но лучше побыстрее отсюда убраться.
Я поднял сумку, в которую ранее побросал папки из шкафа, ухватил Бартоломью за руку и потащил за собой к двери. Под ногами зачавкало, с намокшей сумки потекло, но я не обратил на это внимания.
Рэмбо рыкнул что-то, и его бойцы задвигались быстрее, перестали напоминать утомленных черепах. Мы с Антоном вывалились в коридор, и я поймал удивленный взгляд охранявшего дверь громилы.
Он, похоже, ничего особенного не видел и не слышал.
– Эвакуация! Вариант «Б»! – громыхнул Витя, и дальше события понеслись с бешеной скоростью.
Через пятнадцать минут наш фургончик стоял неподалеку от станции метро «Сокольники», и в нем царила тишина.
– Забодай меня комар! – первым нарушил ее Рэмбо. – Что там такое произошло, вы поняли?
Я подождал, пока он откликнется на пришедший из рации вызов, буркнет: «Отбой», и только потом ответил:
– Эта хрень засветилась, вы замерли, точно зачарованные, да еще и из аквариума полезла какая-то тварь. Пришлось мне доставать пушку и корчить из себя молодого Клинта Иствуда.
– Да? – в голосе Антона звучало удивление. – А я помню только, что сверкнуло… и потом, – он сглотнул, – стало очень-очень страшно. Что-то я видел такое, оно собиралось поглотить меня, утащить в темную пучину, хотело выпить мою душу… и шептало, шептало…
– Гипноз? – предположил один из бойцов Рэмбо, то ли Коля, то ли Олег.
– Я гипнозу не поддаюсь, – буркнул мрачный, как грозовая туча, Витя. – Но я тоже слышал голос, он звал меня куда-то вниз… я не мог пошевелиться, и это было жутко, не знаю, как и описать.
Если уж наш Рэмбо признался, что ему было страшно…
Его парни тоже поведали о пережитом – провал в памяти, оцепенение и дикий ужас. Того, что статуэтка светилась, никто не увидел, твари в аквариуме – тем более, но это и понятно.
Неясно другое – почему я этому наваждению не поддался?
– Ладно, – сказал Витя. – Эвакуация прошла успешно, прикрытие свою работу сделало отлично. Мы слегка накосячили, но без добычи не остались, так что пора звонить шефу.
И он полез в карман за сотовым.
Арнольд Тарасович, выслушав рассказ начальника службы безопасности, велел немедленно возвращаться в офис.
– Эй, погодите! – взбунтовался я. – Вы, конечно, все маньяки-работоголики, а мне иногда отдыхать надо! Я должен слегка перекурить! А то со вчерашнего вечера на боевом посту!
О том, что «боевой пост» частично находился в одной койке с Дашей, я умолчал.
Шеф, вопреки ожиданиям, не стал возражать, и меня подкинули к подъезду моего дома.
– Если что, мы тебе позвоним, – сказал на прощание Бартоломью, вошедший, похоже, во вкус полевой работы.
– Не сомневаюсь, – буркнул я и поплелся к дверям.
Но мечты о тихом домашнем отдыхе рассыпались в прах, стоило мне войти в квартиру. Непорядок я заметил мгновенно – полка для обуви была слегка отодвинута от стены.
Или рассерженная Даша решила перед уходом устроить маленькую перестановку, или…
Через пять минут я убедился, что второе «или» куда ближе к истине. В моем жилище побывали гости, основательно покопались в вещах, заглянули во все уголки и не особенно потрудились скрыть следы визита. Эти наглые засранцы даже не стали запирать сейф в кладовке, который расковыряли с такой легкостью, словно тот был закрыт на задвижку!
Из квартиры ничего не пропало, ни деньги, ни документы, и информация на компе осталась нетронутой, хотя его, несомненно, включали и сломали установленный в «Биосе» пароль.
– Пат-пат-патрясающе, – уныло проворковал я, думая, кто мог сотворить такое безобразие.
Либо дружки вчерашних громил, либо… подопечные мистера Джавана.
Последняя мысль мне очень не понравилась, и пистолет под мышкой показался отнюдь не излишеством. Я вынул из кармана сотовый, тот самый древний «Сименс», вытащил из стола записную книжку и отыскал там номер шефа.
– Что стряслось? – спросил тот, едва взяв трубку. – Хочешь поработать?
– Нет, – уныло ответствовал я. – Но в моей квартире сегодня побывали, и, похоже, как раз тогда, когда я лежал в отключке.
И я в деталях описал незаконное вторжение в мое обиталище.
– Игра пошла всерьез, – сказал шеф. – Собери все, без чего не обойтись, и готовься – тебя перевезут в безопасное место.
И отключился, не дав мне вякнуть хотя бы слово.
Вот такие они – тираны и олигархи.
На сборы я потратил минут пятнадцать – покидал деньги и документы в рюкзак, да еще и переоделся. Подумал о том, что неплохо было бы помыться, но тут ожила трубка домофона.
– Да? – осторожно спросил я, взяв ее.
– Доставка пиццы, фирма «Рэмбо», – сообщил мне тонкий голос. – Прибыл ваш заказ.
Ну, если Рэмбо – то понятно. Значит, наши прикатили, Витькины выкормыши.
Я нажал кнопку, открывающую дверь подъезда. Вскоре в квартиру вошел молодой человек в очках, джинсах, оранжевой майке с красной надписью «ПИЦЦА» и такой же бейсболке. С собой он приволок большую картонную коробку с изображением чего-то, похожего на блин из блевотины на крышке.
– Привет, – сказал молодой человек. – Вещи оставь, я их потом захвачу. Очки надевай, кепку и майку напяливай, чтобы тебя приняли за меня. Еще поменяемся кроссовками.
Переоблачившись, я хмуро поглядел в зеркало.
Оно отразило «престарелого», замученного жизнью разносчика пиццы.
– Ничего, сойдет, – буркнул молодой человек, без униформы оказавшийся моим ровесником – где-то около тридцати. – Если издалека смотреть, то вообще нормально. Наша машина стоит у самого подъезда, так что тебе нужно пройти в лучшем случае с десяток шагов.