– Да, сир, – Анри поклонился.
– А теперь о том, что касается тебя, – магистр почесал гладко выбритый подбородок, похожий на оголовье тарана. – Утром мы не успели обсудить этот вопрос. Место сенешаля тебя, насколько я понимаю, не привлекает?
– Да, сир.
– Тогда вот что. У нас до сих пор нет ни одного командорства в Заиорданье. А оно нам нужно – чтобы наблюдать за дорогами и, во имя Господа, исполнять миссию нашего Ордена – защищать паломников.
– И что, мы будем строить там замок? – спросил Анри, не очень понимая, к чему клонит глава Ордена. За годы отсутствия в Святой Земле он оказался вовне клубка интриг, которые плетутся в королевстве, и теперь не мог в них разобраться.
– Нет, – покачал головой Жак де Майи. – Я хочу уговорить короля, чтобы он согласился на то, чтобы замок Села был отдан нам. Точнее – тебе. Ты станешь командором Заиорданской провинции Ордена!
– А Жослен Храмовник? – поинтересовался де Лапалисс. – Он не будет против?
– Нет, – ответил магистр. – Бедуины настолько измотали его набегами, что он будет только рад отдать нам один из своих замков. Кроме того, он всегда хорошо относился к Ордену.
– Должно быть, из-за прозвища, – позволил себе пошутить Анри.
– Из-за него, – ответил глава Ордена без улыбки. – Мы обсудим твое назначение на совете магистра, а через неделю, после капитула, на котором будет утверждено твое избрание, мы едем в Наблус, к королю. Если все сложится удачно, возьмешь десятка два рыцарей и с королевским указом прямо оттуда направишься на юг, в Крак де Монреаль.
– Слушаюсь, сир, во имя Господа, – судя по тону магистра, время шуток прошло. Настало время приказов и действий.
3 июня 1207 г. Левант, Иерусалим
– Начнем же наш генеральный капитул, во имя Господа нашего, Иисуса Христа и Божией Матери, которая и положила начало нашему Ордену, – глухой и негромкий голос магистра без препятствий разносился по обширному залу, который вместил всех братьев монастыря, находящихся в Иерусалиме. Передние ряды блистали белизной рыцарских плащей, на задних скамьях все тонуло в черноте сержантских одеяний. – Вспомните, братья, все, что совершили вы с прошлого капитула, и если найдете вы в мыслях своих что-либо недостойное брата нашего Ордена, то встаньте и повинитесь сейчас. Властью, дарованной мне самим Апостоликом римским, я отпущу вам ваши прегрешения. Если же вы сокроете зло в сердце своем, то даже заступничество самой Матери Божией не спасет вас в будущем!
Никто не откликнулся на призыв. В зале царила полная тишина, издалека, с улиц Иерусалима, доносился городской шум.
– Надеюсь, что молчание ваше вызвано безгрешностью, – проговорил Жак де Майи, обводя зал внимательным взглядом, – а не постыдной для воина Храма, который воюет за самого Господа, трусостью.
Тишина осталась ненарушенной. Никто из братьев не отводил взгляда, на лицах рыцарей и сержантов читалось кроткое смирение, которое дается лишь полной уверенностью в своей правоте. Острый взор главы Ордена не мог отыскать на них признаков греха.
– Что же, братья, отрадно видеть такое, – магистр позволил себе улыбнуться. – И посему перейдем к делам Ордена.
Де Лапалисс, сидевший в первом ряду, вздохнул. Вчера, на совете магистра, объединяющем высших должностных лиц Ордена по эту сторону моря [98] , главе храмовников пришлось нелегко. Сенешаль и поддерживающие его командоры и бальи отчаянно возражали против основания новой провинции, упирая на то, что сил у Ордена не так много, что распылять их неразумно…
Но Жак де Майи сумел уговорить всех. Сейчас он пытался убедить в том же самом монастырь, чтобы тот одобрил предложенное решение. Без такого одобрения оно не будет иметь никакой силы.
– И прошу вас братья, во имя Господа и Матери Божией, не скрываясь, скажите капитулу все, что вы знаете о брате Анри де Лапалиссе, о том, достоин он или нет предлагаемой должности, – закончил краткую речь магистр, после чего сел.
Анри чувствовал себя так, словно в живот ему натолкали толченого льда. Он с удовольствие отказался бы от подобного командорства, если бы мог. Но орденская дисциплина, с годами въевшаяся в кровь и плоть, исключала даже мысль о подобном.
– Братья, позвольте мне, – взял слово маршал Ордена, Гийом из Шартра. – Брат Анри…
Де Лапалисс старался не слушать. Он знал, о чем примерно будут говорить братья. Они вспомнят годы его безупречной службы Ордену, бесстрашие и благоразумие в битвах, мудрость в управлении имуществом дома, отсутствие наказаний.
Шансов, что его кандидатуру отклонят, не было.
Очнулся Анри в тот момент, когда зал взорвался одобрительным гулом. Подняв голову, де Лапалисс наткнулся на взгляд магистра, полный тщательно скрываемой радости:
– Встань, брат, во имя Господа, – сказал Жак де Майи, – и поблагодари монастырь за оказанную тебе честь.
4 июня 1207 г. Левант, Иерусалим – Бира
Утро было прохладным, почти как в родной Нормандии. Солнце еще не успело подняться над домами, а небо – выгореть от жары. В тихом рассветном воздухе далеко разносился топот копыт и звяканье железа.
Отряд тамплиеров готовился к отъезду.
Проверяя, как оседлан его конь, Робер с изумлением вспомнил, что находится в Доме Ордена уже неделю. Все это время промелькнуло для него как один миг. Казалось, что только вчера в свите визитера высадился в вонючей гавани Акры, и вот он – уже достойный товарищ командора, готовится в свите самого магистра ехать в Наблус.
Сопровождать главу Ордена в фактическую столицу королевства должен был достаточно большой отряд, ибо невместно могущественному человеку путешествовать с малой свитой. К выезду готовились туркополы, оруженосцы, сержанты, рыцари, люди из личной свиты Жака де Майи и нескольких бальи, которые должны были отправиться с главой Ордена.
– Ты готов, Робер? – достался из-за спины молодого нормандца голос брата Анри. – Мы, как ты знаешь, едем в авангарде.
– Я готов, сир, – ответил Робер, закончив осматривать лошадь. – Мой оруженосец тоже.
У командора сборы были куда более сложными. Ему положено иметь четырех (а не трех, как обычному брату) лошадей. Соответственно, у него двое оруженосцев-конюших. Кроме них, в свите состоит писец, брат-сержант, исполняющий обязанности телохранителя, писец и гонец – из местных.
– Отправляемся, во имя Господа, – сказал Анри де Лапалисс, вспрыгивая в седло.
Передовой разъезд туркополов скрылся за воротами. Вслед за пределы главной резиденции Ордена чинно выехал авангард, во главе которого находились брат Анри и Робер. Солнце, словно только и ждавшее этого момента, обрушило на голову и плечи волну жары. Оно явно предупреждало, каким знойным будет день…
Предупреждение оказалось серьезным. Под ослепительными лучами светила отряд двигался очень медленно. Из-под копыт скакунов вздымались тучи едкой и серой пыли.