Дорога, ведущая к воротам, обвивала замок кольцом, и рыцарям пришлось подниматься, подставляя под возможный обстрел правую, не защищенную щитом, сторону тела. На стенах виднелись воины, искорки играли на наконечниках копий.
Ворота оказались широко распахнуты. Проезжая по опущенному подъемному мосту, Робер поразился глубине рва. Тот уходил в сухую, ссохшуюся почву не менее, чем на десять туазов [109] .
За воротами их встретил невысокий, плотно сбитый человек в белых, покроем похожих на орденские, но только лишенных креста, одеждах. Темные глаза его возбужденно блестели, а седая шевелюра курчавилась, как руно барашка.
– Монсеньор Анри! – вскричал он с окситанским акцентом, увидев въезжающего во двор де Лапалисса.
– Монсеньор Жослен! – с искренней радостью отозвался тот, спрыгивая с коня.
– Вот так сюрприз, во имя Господа! – сказал хозяин замка, широким жестом обводя двор. – Клянусь посохом Моисея, вы не сбежите от моего гостеприимства!
– На это я и не надеюсь, во имя Господа, – ответил брат Анри, смеясь. – Но, как видишь, я к тебе не просто с дружеским визитом. Я привел отряд и привез королевский указ…
– Что? Неужели? – Жослен широко распахнул глаза, на живом, подвижном лице его объявилась недоуменная мина. – Его величество Амори прислушался к моим просьбам?
– Истинно так, – кивнул брат Анри. – Командорство Ордена Храма будет теперь в замке Села, а…
– Добрая весть, клянусь посохом Моисея! – возликовал Жослен.
– … командорство Ордена Госпиталя в замке Валь-Муаз.
– А вот эта – не очень добрая, – Храмовник вдруг погрустнел. – С одной стороны – это снимет с меня тревоги за два замка, а с другой – моя власть, власть "милостью королевской управителя Хеврона и Горной Аравии", станет еще меньше…
– Не печалься, – сказал, пожав плечами, брат Анри. – Если король отберет у тебя это княжество, найдешь себе другое, как это сделал твой отец [110] , или вступишь в наш Орден…
– Ты прав, клянусь мечом архангела! – вновь возликовал Жослен. – Ладно, о делах поговорим потом. Сейчас вам всем нужно в баню… А потом мы закатим пир! Вы наверняка были в пути и не справляли Пятидесятницу. Так вот мы это исправим…
15 июня 1207 г. Горная Аравия, Крак де Монреаль – замок Села
Третий день Робер просыпался на молитву первого часа с тяжелой от выпитого вчера вина головой. Жослен Храмовник действительно оказался гостеприимным хозяином. Подвалы его замка ломились от редких вин, а повар ("захваченный во время набега у одного из арабских князей" – как сообщил владелец замка) умел готовить так, что хотелось проглотить собственный язык. К распорядку жизни, установленному в Ордене, Жослен относился легкомысленно, и если бы не твердость брата Анри, братья за эти дни, наверняка, отвыкли бы молиться.
Но сегодня все должно было закончиться. Вчера де Лапалисс твердо заявил, что они должны ехать дальше, исполнять волю магистра и короля. Вопреки ожиданиям, Храмовник не стал никого удерживать. "Ладно – сказал он. – Поедете завтра. Я дам в сопровождающие своего коннетабля. Но помните, мы теперь – соседи…".
Этим напоминанием разговор и закончился.
Спустившись в замковую часовню, Робер обнаружил, что все братья уже там. Опустившись на колено в последнем ряду, он принялся слушать службу. Губы привычно шептали молитву, а в голове роились мысли о будущем. Несмотря на обещание брата Анри, оно виделось унылой чередой одинаковых дней, проведенных в пустыне…
Служба закончилась. Рыцари вышли во двор, где их уже ждали оседланные лошади и нагруженные телеги. Жослен снабдил тамплиеров достаточным количеством провианта для того, чтобы те могли продержаться в своем замке несколько месяцев.
Сам хозяин вышел проводить гостей:
– Счастливо, монсеньоры, – сказал он, улыбаясь. – Пусть сохранит вас в пути Божья Матерь. Но мы, я думаю, скоро увидимся! Я сам приеду к вам в гости!
– Этого не избежать, – ответил брат Анри, и дернул поводья.
Проехав несколько лье на восток, рыцари выбрались на идущую с юга на север дорогу, мощеную огромными каменными плитами [111] . Ехать по ней оказалось удобно, колеса повозок скрипели, копыта равномерно цокали, а от удушающей жары хотелось спать.
Останавливались только для молитвы и для того, чтобы напоить животных.
Когда солнце отвисшим желтым боком коснулось западного горизонта, на юге, по правую руку от дороги, показался стоящий среди скал замок.
– Это Валь-Муаз, – сказал брат Анри. – Здесь пророк Моисей [112] ударом посоха извлек из камня воду. Но нам дальше.
Городок Петра и стоящий рядом с ним замок Села стали видны, когда солнце почти зашло. К воротам замка храмовники подъехали уже в полной темноте.
Мы призываем вас и ваших сержантов неустрашимо сражаться против врагов Креста; и дабы вознаградить вас, Мы позволяем сохранить вам всю добычу, что вы захватите у сарацин, из которой никто не имел бы права требовать у вас какой-либо части.
Булла «Omne Datum Optimum»
папа Александр III, 1162
20 июня 1207 г.
Горная Аравия, замок Села
Ночь не была темна, и в первую очередь из-за рассыпанных по бархату ночного неба звезд. На востоке восходящий месяц лениво разлегся над холмами. Жить ему оставалось немного. Пройдет меньше недели и придет новолуние
На юге лежала почти невидимая в темноте Петра, городишко, заселенный в основном христианами-сирийцами, не брившими бороды и крестившимися через правое плечо. Кроме них, жили там мусульмане и даже иудеи.
Теплый, постепенно остывающий ветер нес резкие запахи пустыни. Робер успел к ним привыкнуть, хотя в первые дни они сильно раздражали обоняние.
Молодому рыцарю даже нравилось ходить в ночной караул. Днем было слишком жарко, и от зноя можно было спастись только за толстыми стенами донжона, которые укрывали от него не хуже, чем от стрел. После повечерия шумный в остальное время замок – овал с периметром около двухсот туазов, составленный из каменных стен высотой в четыре человеческих роста – затихал. Слышны были только шаги караульных да свист ветра, пролетавшего над укреплением.
Передача замка от одного владельца к другому произошла на удивление буднично. Наутро после прибытия отряда тамплиеров коннетабль, присланный Жосленом, огласил указ короля. Было спущено знамя Храмовника – золотые башня, ключ и меч на синем поле, шателен вывел гарнизон, состоящий всего из двух десятков человек, после чего воины Храма заняли замок. Припасов в его подвалах оказалось на несколько дней, а сами стены изрядно обветшали. На следующий же день брат Анри отправил гонцов в Иерусалим, прося магистра прислать каменщиков.