— Ничего себе маленько, — хмыкнул пожилой крестьянин. — В любом случае, обождите немного. Нам еще надо пару деревьев завалить и можно будет назад отправляться. Покажем дорогу-то!
— Благодарим, — с умильной улыбкой кивнул Авти. — Может, подсобить чем?
— Что ж, помогите, — не стал отпираться лесоруб, — вон отесанные бревна можно на телегу положить…
В путь двинулись ближе к вечеру, когда солнце потонуло в вале облаков, поднимающемся от далекого еще моря. Хорст и Авти шагали рядом с методично поскрипывающей телегой, а крестьянин жаловался им на свирепство имперских сборщиков налогов и дурь местных редаров.
— Потопчут собаками поля, а потом зерна требуют? Где ж такое видано! — вздыхал он и непотребными словами поминал Творца-Порядка.
— Кошмар, — с искренним участием кивал Авти. Хорст отмалчивался. Ободранные о бревна ладони болели, отвыкшие от ходьбы ноги казались деревянными.
К вечеру добрались до торной дороги, протянувшейся с севера на юг, и почти сразу оказались на развилке.
— Вам туда, — пожилой крестьянин махнул рукой на запад. — Пройдете ходов пять и упретесь в самые ворота Хисти. Прощевайте, блудилыцики!
И, довольный шуткой, он хмыкнул в бороду.
— И тебе всего хорошего, — ответил Авти. — Ох, скорее бы в город! Давненько я не выступал!
— Не воровал и не напивался, — добавил Хорст.
— Не без этого, — согласился шут. — До заката время еще есть. Пройдем, сколько сможем.
Низкий рык, донесшийся из леса, заставил Хорста вздрогнуть.
— Это еще что такое, во имя Владыки-Порядка? — спросил он, нащупывая рукоять меча.
— На волка не похоже, — Авти вытащил кинжалы, — а на потерявшегося ягненка — тем более.
Вечер потихоньку уступал место ночи, и в глубине леса сгустились тени. Из зарослей тянуло прохладой, а из закрывших все небо туч потихоньку накрапывал дождь.
— Ой! — Несмотря на сползавшие по щекам холодные капли, Хорсту стало жарко, когда кусты затрещали и на дорогу выбралось нечто, похожее на порождение особенно жуткого ночного кошмара.
С оскаленной пасти стекала пена, глаза пылали огнем, а землю скребли мощные лапы с острыми когтями, похожими на серпы. Размерами чудище не уступало быку, рыжая шерсть на боках слиплась, а вдоль хребта при виде людей вздыбился гребень из черных острых игл.
— Эт-то ещ-ще чт-то? — Авти медленно пятился, лицо его заливала бледность. — Сколько лет странствовал, та-такой шт-туки не видел!
Будто в ответ, тварь заревела. Повторный рык прозвучал еще громче, и на дорогу выскочила еще одна зверюга, чуть меньше первой. Судя по пристальным взглядам, хищники имели по отношению к людям вполне определенные, совсем не добрые намерения.
Меч, вихлявшийся в подрагивающей ладони, показался Хорсту глупой и бесполезной игрушкой.
— Бежим! — гаркнул Авти. — Вон туда, на дерево! Хорст сорвался с места, сам изумляясь собственной резвости. Прозвучавшее за спиной удивленное ворчание заставило его добавить ходу. Со скоростью рассекающего небо метеора продрался сквозь кусты и вскочил на толстую, но почти лишенную веток сосну, перед которой отступилась бы и кошка.
Обдирая руки и пачкая одежду смолой, полез вверх. Что-то ударило о ствол, дернуло за подошву. Хорст пискнул и, перебирая руками, птицей взлетел к кроне, туда, где расположился Авти, очень сейчас похожий на престарелую ворону, выкрасившуюся зачем-то в красно-оранжевые цвета.
— Откуда они только взялись на нашу голову? — пробормотал шут, помогая «ученику» устроиться. — Кушали бы себе оленей и всяких прочих кабанов. Так нет же, человечины захотелось отведать!
Хорст ухватил руками ствол и некоторое время не мог отдышаться. От горького запаха смолы его мутило. Только когда сердце перестало тяжело бухать, в груди, отважился глянуть вниз.
На него смотрели две пары горящих глаз.
Одна из тварей гневно зарычала и бросилась на сосну. Дерево покачнулось, кора заскрежетала под когтями, но тяжелая туша, не поднявшись и на ход, съехала по стволу.
— На наше счастье, они слишком велики, чтобы залезть сюда, — сказал Хорст, — но могут попытаться свалить дерево!
— Увы, помешать им в этом мы не сможем, — Авти невозмутимо рылся в мешке, — идея бросать вниз шишки и ветки отчего-то не кажется мне привлекательной.
— Остается только сидеть тут и ждать, — спокойно заметил Хорст, — что случится раньше — мы помрем от голода или твари найдут способ нас съесть.
— Или им надоест ожидание и они уйдут, — шут вытащил из мешка кусок сала и впился в него зубами, — ведь до завтра мы точно продержимся!
Хорст только вздохнул. Ему пока есть не хотелось.
Не успел шут прикончить сало, как снизу раздался жуткий равномерный хруст. Глянув туда, Хорст обнаружил, что одна из тварей повернула голову, разинула пасть, зажала челюстями толстый ствол и принялась его грызть.
— Похоже, в предках у этой пакости имелись бобры, — сдавленным голосом заметил Авти. — На нашу голову!
— Вот и все. — Ствол трясся и скрипел, Хорст с необычайной ясностью понимал, что скоро умрет, но страха не ощущал: перед лицом неминуемой смерти все отступило.
В голову закралась совсем уж дурацкая мысль — может ли сам страх испугаться?
— Э-гг-гей! — заорал вдруг Авти во весь голос— На помощь! Спасите, люди добрые!
Хорст в первый момент решил, что его спутник от потрясений последнего времени лишился рассудка.
— Ты чего?
— Вон! Вон огни! — Авти замахал руками, указывая в сторону дороги.
Там, появляясь и исчезая меж деревьев, перемещалась цепочка багровых огоньков. По дороге, около которой нашли убежище приятели, двигался отряд всадников с факелами.
Тварь, грызущая ствол, на мгновение отвлеклась от своего занятия и недовольно заурчала.
— На помощь! На помощь! — теперь они орали на два голоса. Факелоносцы остановились, но лезть в заросли не спешили.
— Что у вас там такое?.. — донесся издалека зычный бас.
— Хищники!
Подгрызенный ствол затрещал и начал клониться. Вопль ужаса, исторгнутый двумя глотками, оказался красноречивее любых слов.
— Держитесь! — Краем уха Хорст уловил чавканье копыт, месивших грязь.
Сосна заваливалась медленно, ее обрушение задерживали соседние деревья. Хорст вцепился в ствол и молился, судорожно выталкивая слова пересохшими губами. Авти богохульствовал, поминая срамные места Хаоса.
— Вот они, твари! — совсем рядом прозвучал сильный низкий голос— Копья к бою! Вперед!
Сосна накренилась еще, с глухим гулом ударилась о ствол соседки. Хорста дернуло, рвануло, он ощутил, как ветка из-под него исчезла, а сам он кувыркается в воздухе.