– И что ты сказал, урод вонючий?.. – донесся чей-то злой, свистящий шепот.
– Остановитесь, дети мои, во имя Господа! – Джафар кинулся вперед еще до того, как сам полностью осознал, что именно делает.
– Не лезь, подонок! – Разбирающиеся явно не желали участия третьего в своем маленьком конфликте. – Проваливай, пока цел!
– Одумайтесь! – выкрикнул Джафар. Он уже различал два застывших напротив друг друга силуэта. Оба пошатывались, а дешевым вином перло так, что впору было просить закуски, – Грех берете…
– Отвали! – Один из ссорящихся пьяниц потерял терпение, шагнул вперед и ткнул ножом прямо в священнослужителя.
Джафар, даже не прибегая к навыкам из арсенала СЭС, легко справился бы с ударом, который нанес бы ему трезвый человек. Но пьяного рыбака вдруг качнуло, рука его будто обломилась, и лезвие, вместо того чтобы двигаться к животу пастора, где его ждал блок, нырнуло в сторону и вонзилось в предплечье.
– Ой! – Похоже, что пьяница сам не ожидал такого результата. Может быть, он просто хотел напугать незваного миротворца, но руки не послушались…
Джафар остановился, словно в недоумении, и тут же осел на землю, как от боли. На самом деле он мог бы остаться на ногах и даже обезоружить обоих, но принесло бы это результат?
– Что ты натворил? – испуганно сказал второй. – Ты же его пырнул!
– Отвали! – зло бросил первый, но в голосе его прозвучал страх. – Есть чем посветить? Во тьме затеплился фонарик.
– Ой, да это же святой отец! – удивился тот из драчунов, который ранил Джафара. – Тот самый, который недавно приехал…
– А вы думали, кто с именем Божьим на устах кинется вас разнимать? – поинтересовался Джафар. – Капитан Грин?
Рыбаки смущенно захихикали. Капитан Грин был персонажем местного фольклора, образцом таких нетленных мужских ценностей, как наглость, грубость и хамство.
– Ну, мы не хотели никого резать… – сказал второй, помогая священнослужителю встать. Ножи уже были надежно спрятаны. – Шли из кабака и немножко повздорили…
– Хотя бы не лгите, во имя Господа! – сказал Джафар укоризненно. – Не умножайте число грехов!
– Вы не сердитесь на нас, святой отец? – В голосе обитателя поселка, вполне уже трезвом, слышались заискивающие нотки. – Не доложите в администрацию?
– Нет, дети мои. – Джафар слегка покачнулся. – Если вы поможете мне дойти до дома и обещаете не поднимать друг на друга руки хотя бы до завтрашнего утра!
Долго упрашивать рыбаков не пришлось.
92-й день 161 года летоисчисления колонии
Новая Америка, поселок Ноль
– Сегодня нам предстоит изучить последние пять букв алфавита… – Импровизированный класс мог вместить в два раза больше учеников, чем те несколько девочек и ребят, которые внимали сейчас Джафару, но он не гнался за количеством, помня, что лучше одного выучить добросовестно, чем сотню – поверхностно. Кроме того, и с двумя десятками сорванцов справиться было непросто. – Приступим, с Божией помощью…
– И зачем нам нужно это учить? – Курчавый чернокожий мальчуган, сидящий в первом ряду, непокорно высунул язык. – В море можно плавать безо всякой грамоты!
– Верно, – кивнул Джафар, – матросом. Но если ты хочешь стать капитаном или хотя бы механиком, ты должен уметь читать и считать… Верно? Так что приготовьтесь – начинаем с молитвы! Помните, как я вас учил!
Два десятка рук были сложены перед грудью, и двадцать детских голосов затянули самую простую молитву из арсенала крестоносцев ислама – «О милости Единого».
После молитвы приступили к делу.
– Вот так, отлично, – приговаривал Джафар, прохаживаясь вдоль рядов и глядя, как детишки срисовывают в тетради буквы с доски. Ее пришлось изготавливать из подручных материалов, и результат оказался вполне удовлетворительным.
– Ну их к хренам!.. – вскрикнула самая маленькая из учениц, которой едва исполнилось семь местных лет. – Ни черта у меня не получается!
– Сара! – сказал Джафар сурово, стараясь не выдать удивления (уж слишком грубые ругательства сорвались с уст невинного ребенка). – Нельзя так сквернословить!
– Это почему? – Девочка тряхнула косичками. – Мама всегда так говорит, когда сердится!
– Это богопротивные слова. – Джафар покачал головой. – Произнося их, ты совершаешь грех!
– А еще какие слова – богопротивные? – поинтересовался кто-то с задней парты.
– Хорошо. – Похоже, урок правописания придется прервать ради небольшого занятия по речевой этике. – Сейчас вы мне будете говорить все слова, которые мама или папа произносят в гневе, а я скажу, какие именно являются греховными…
Чуть позже Джафар пожалел о таком решении, но было уже поздно. В этот день он узнал на удивление много новых ругательств. Похоже было, что рыбаки Новой Америки и их жены могли претендовать на звание чемпионов Вселенной по богохульству.
– Отец Джафар, – подошел к нему мальчик по имени Хулио, когда урок закончился, – а почему мой дядя называет вас гнусным еретиком?
– Кхе-кхе, – Джафар на мгновение закашлялся, но потом все же нашел силы ласково улыбнуться ребенку. – А кто твой дядя?
– Мой дядя – Хуан Пабло Альварес, старший моторист на траулере «Звезда»! – Мальчишка гордо выпятил грудь.
«И, судя по всему, – ревностный католик, – добавил про себя Джафар, – который крайне неодобрительно относится ко всяким новомодным религиозным учениям, вроде крестоносцев ислама».
– Понимаешь, – сказал он, – Господь в милости своей любит всех, а вот люди обременены привычками и сомнениями, в том числе и в том, что такое вера…
Объяснение получилось длинным и нудным, и в том, что оно что-то прояснило в сознании ученика, Джафар сильно сомневался.
101-й день 161 года летоисчисления колонии
Новая Америка, поселок Ноль
– Отец Джафар, отец Джафар! – Этот крик настиг Джафара прямо на улице, по пути из святилища в продуктовую лавку.
– Да, дочь моя, – оборачиваясь, изрек Джафар, гадая, чего именно хочет Иоанна Смит, та самая женщина, подошедшая к нему еще на первой службе, – пожаловаться на то, что ее сына плохо учат, или доложить, что соседка в очередной раз согрешила, изменив мужу?
Но на этот раз, судя по заплаканному лицу и покрасневшим глазам Иоанны, все было несколько серьезнее.
– Святой отец, святой отец! – плачущим голосом выпалила она, догоняя его. Изо рта у нее вырывались клубы пара – день выдался морозный. – Он опять! Он опять это сделал!
– Спокойнее, дочь моя, – сурово, но благожелательно, как и надлежит священнослужителю, ответил Джафар. – Утри слезы и говори тише! Ты же не хочешь, чтобы тебя, помимо духовного пастыря, слушал еще кто-нибудь?