Свободное время можно было провести, валяясь на травке, но Виктор не так далеко отошел от места, где остался бригадир, и решил отправиться к нему.
— Что, соскучился? — спросил расположившийся на поваленном бревне Сагановски. — Сигарету будешь?
Виктор с подозрением покосился на трубочку из плотной бумаги. Подергав ноздрями, уловил знакомый сладковатый аромат.
— Что, еще один сеанс поисков правды хочешь устроить?
— Хе, испугался! — Сагановски хмыкнул, ловко подпалил сигарету и затянулся. — Тут в основном табак, а дурмана совсем немножко. В такой концентрации он и не действует почти...
— Слушай, а как эту девицу разоблачили? — поинтересовался Виктор, подавив очередной зевок.
— Обыкновенно. — Сагановски выпустил струю дыма, по лицу его расплылось выражение блаженства. — Фиксатор-то все время данные собирает, он и показал, что какую-то часть времени ее мозг функционирует нормально... Смолянич что-то заподозрил, и ей устроили подставу — сообщили, что вылечат, и провели через фальшивое исцеление. Она и «выздоровела» как по заказу!
— Хитро, — сказал Виктор, покачав головой. — А дальше испытывали дурманом, как меня?
— Точно. Только ты вот крепковат оказался, а она нет — как ни сопротивлялась, все про себя рассказала...
Виктор подумал, что братья недооценили Джоанну. О том, что у нее есть напарник, находящийся тут, в лагере, девушка все же промолчала.
— А не сбежит? Двери-то в корпусах довольно хлипкие, — спросил Виктор.
И Сагановски, привыкший к изощренному обману, купился на этот нехитрый трюк.
— Кто же ее в корпусе будет держать? Она в экспериментальном блоке! В карцере!
— А, ну тогда я спокоен! — кивнул Виктор. — Слушай, а на кой черт мы валим эти проклятые деревья?
Резкая смена темы не смутила бригадира.
— Они очень хорошо горят, — объяснил он. — Даже пропитывать ничем не надо. Обложишь такими стволами жилой корпус, нажмешь сенсор на излучателе — и все, нет корпуса.
— Да, понятно.
Крохи отрывочных сведений, получаемых Виктором большей частью случайно, складывались в единую картину. Братья на Земле готовили множество новых рабочих мест, а те, кто оставался в лагере, собирались уничтожить «Острова Блаженных», сжечь дотла.
Почувствовавшее интерес к себе братство задумало ликвидировать самую уязвимую свою часть — лагерь — и целиком перебраться в метрополию.
— Так, время вышло, — сказал Сагановски, поднося к лицу коммуникатор. — Эй, все за дело!
Виктор поднялся и побрел в ту сторону, где высилось его дерево.
106-й день 98 года летоисчисления колонии Меру, лагерь «Острова Блаженных»
В барак вернулись только с наступлением темноты. Так как завтра предстоял еще один выход в лес, инструменты сдавать не стали, а свалили прямо у входа. Сил едва хватило на то, чтобы поесть и помыться.
Быстро заснувший Рашид похрапывал негромко, но очень своеобразно, как будто кто-то перекатывал булыжник по железной крыше.
Виктору спать тоже хотелось, но он понимал, что отдыхать в ближайшие сутки не придется. Поэтому Зеленский лежал и ждал, расслабив все мышцы, чтобы они накопили хоть чуть-чуть энергии.
Когда часы на стене показали два, он одним движением встал и, не особенно таясь, вышел в коридор. Дошел до туалета, провел там некоторое время, а вот вместо того чтобы двинуться обратно, свернул к выходу.
Стоящие у стенки мачете мрачно посверкивали в полумраке. Виктор взял одно, ладонь сомкнулась на шероховатой рукоятке.
Войдя в комнату, мгновение прислушивался к храпу Рашида, гоня прочь мысли о том, что этот человек ему в общем-то ничего не сделал и достаточно его просто оглушить.
А потом шагнул вперед и ударил. Храп затих, сменившись коротким бульканьем.
С этого момента Виктор двигался совершенно бесшумно. Вытащил из-под койки рюкзак, сунул в него тяжелые, предназначенные для джунглей ботинки Рашида и пару пластиковых накидок от дождя.
Мачете повесил на пояс, собственные ботинки, связанные шнурками, — на шею, после чего вышел в коридор. Прокрался на кухню, осторожно распахнул шкаф, где хранились консервы.
Краем слуха уловил донесшийся из коридора негромкий скрип. Тут же закрыл шкаф и сдвинулся в угол рядом с дверью.
Кто-то прошел по коридору до туалета, там зажурчало, послышался шум бегущей воды и тяжелый зевок. Хлопнула дверь, шаги протопали в обратном направлении, после чего скрип раздался еще раз — и все стихло.
Виктор вновь забрался в шкаф. Извлеченные оттуда пластиковые округлые банки с фасолью, рисом и мясом пихал в рюкзак до тех пор, пока не понял, что больше не поместится.
Повесил рюкзак на спину, несколько мгновений прислушивался к тому, что творится в бараке, и зашагал к двери. Тут прихватил еще одно мачете, повесил рядом с первым и вышел во мрак.
Только тут, на крыльце, обулся.
К лагерю шел через джунгли. Они дышали, скрипели и шелестели во тьме. С юга доносился ропот океана, из чащи — истошные вопли ночных зверей. Под ботинками хрустели сучки.
Открыв калитку, Виктор оказался на территории лагеря. Двигаясь с удвоенной осторожностью, обошел стороной экспериментальный блок и двинулся к крайнему с этой стороны жилому корпусу.
Несколько минут изучал его, не подходя близко. Удостоверившись, что все тихо, рывком подскочил к углу здания, опустился на пузо и быстро пополз под темными окнами туда, где из стеклянных дверей лился неяркий свет.
Ночью на посту дежурили двое — санитар и медсестра.
Виктор прокрался к самой двери, осторожно снял рюкзак и поставил его на землю. После этого распрямился и, довольно ощутимо стукнув кулаком по стеклу, прижался к стене и стал ждать.
В квадрате света, падающем на траву, появилась тень, послышались приближающиеся шаги. Двери разошлись, и охранник выступил наружу, настороженно огляделся.
Он, скорее всего, просто не понял, что именно с ним произошло. Рывок Виктора по стремительности мог соперничать с броском охотящегося леопарда. Охранник дернулся, всхлипнул и потерял сознание.
Не давая телу упасть, Виктор выдернул из кобуры парализатор и выстрелил внутрь, туда, где должна была находиться медсестра. Послышался приглушенный вскрик, после чего все стихло.
Отдышавшись, Виктор затащил охранника в здание, где обнаружил лежащую навзничь девушку в белом халате. Распотрошив небольшой шкафчик за стойкой, Виктор крепко связал обоих бинтами.
Оружие, за которым Зеленский явился сюда, он добыл.
Оставалось главное — освободить Джоанну.
Экспериментальный корпус в темноте выглядел еще более мертвым, чем днем. Окон в нем не было, единственная дверь не пропускала света, и все здание казалось черным монолитом.