— Я в душ, — сказала Джоанна у него за спиной.
— Хорошо, — кивнул Виктор.
Пройдя к креслу, он сел, включил стоящий в углу инфовизор. По матовому экрану прошла рябь, а затем появилось лицо диктора, вещающего что-то о новостях культуры.
Тема не выглядела особенно интересной, но переключать было лень. Виктор потихоньку дремал в кресле, пока дверь душа не открылась и из нее не вышла Джоанна в халате.
— Вот и я, — сказала она, довольно улыбаясь. — Теперь твоя очередь.
— Хорошо. — Виктор поднялся, и тут же краем уха уловил донесшийся от входа в номер щелчок.
Высокий седовласый человек шагнул в комнату и подняв излучатель, проговорил знакомым, мягким голосом:
— Добрый день. Исключительно рад вас видеть.
На мгновение Виктору показалось, что он спит и видит на редкость дурной сон. Перед ним стоял Антон Михайлов, старейший обитатель лагеря «Острова Блаженных».
Вот только на безумца он походил меньше, чем слон на птицу.
— Вы... э... кто такой? — великолепно разыграла удивление Джоанна. Виктор видел, что она медленно, шажок за шажком, смещается к двери в спальню. Но заметил это и Михайлов.
— Еще движение — и вы умрете, — сказал он спокойно. — А кто я — вам пора бы давно догадаться. Для столь шустрых молодых людей это не должно быть серьезной проблемой.
— Вы истинный глава братства, — сказал Виктор, ощущая, как холодок бежит по сердцу. — И вы же тот, кто исцеляет «сломанных» с помощью дурмана. Дух-покровитель.
— Все верно. — Михайлов улыбнулся. — Я потратил на этот проект почти тридцать лет! И все оказалось на грани срыва из-за одного-единственного человека...
— Из-за меня, — сказал Виктор. — Но как вы сумели исцелиться от «слома»?
— Хулио Осорио, первый директор лагеря, развлекался, исследуя воздействие на сумасшедших разных психотропных средств. Мне повезло — я остался жив и даже вернул рассудок...
Чем дальше Михайлов говорил, тем сильнее сверкали его глаза, а в речи все громче звучали истеричные нотки. Похоже было, что дурман, излечивший его от «слома», наделил старого «призрака» иным, более опасным безумием.
— Но Осорио, среди предков которого были индейские маги, этого показалось мало... И он научил меня управлять дурманом, вызывать у других те же видения, через какие прошел и я. А потом он утонул. — Михайлов улыбнулся. — Не без моей помощи...
— Новый директор оказался куда более восприимчив к вашим идеям, — дополнил Виктор. — И вы стали работать в паре. А я все ломал голову, как Джаспер Монро сумел организовать нечто подобное?
— Без меня он никто! Козявка! — гордо заявил Михайлов.
Джоанна сделала крохотный шажок. Излучатель в руке старого «призрака» чуть повернулся.
— Я же сказал не двигаться! — прошипел Михайлов.
Дальше время словно остановилось. Виктор смотрел, как вырвавшийся из дула луч прожигает в груди Джоанны дыру, а ноги, действующие помимо воли хозяина, передвинули его чуть ближе к окну.
Девушка мягко упала на спину, зеленые глаза погасли, мокрые каштановые волосы разметались, а на белом лице застыла полная изумления улыбка.
— Эта девица меня в общем-то не сильно интересовала, — проговорил Михайлов, без любопытства оглядев тело. — Она не сумела меня обмануть, обвести вокруг пальца. В отличие от тебя.
— Вот как? — спросил Виктор, ощутив, как омертвело все внутри. Хотелось взвыть, броситься на старого «призрака» с кулаками и перегрызть ему глотку, и только чудовищным усилием воли Виктор заставил себя сохранить неподвижность. По мышцам спины прошла короткая судорога, горло сдавило.
— Именно так! — кивнул Михайлов. — Ты единственный, выглядевший «сломанным», но таковым не являвшийся. Тот, кто тебя готовил, проделал отличную работу, но у него был великолепный материал.
— Это комплимент? — Сделав вид, что пошатнулся, Виктор придвинулся к окну еще ближе.
— Что-то вроде того. Такого врага, как ты, нельзя оставлять в живых. Я был уверен, что вы пройдете джунгли и рано или поздно доберетесь до Земли...
— И как вы на нас вышли?
— Очень просто! — Михайлов позволил себе улыбку. — Кораблей, летающих с Земли на Меру, всего два десятка, и на каждом у нас есть свой человек. Вчера один из них, едва вы сели, позвонил по нужному номеру, и ловушка сработала. С помощью акустических пушек вас вели с момента, когда вы вылезли из чемоданов, и семь часов назад я знал, что вы отправляетесь в Стамбул. А путь сюда из Рима куда ближе, чем с Сингапура, так что у меня было время подготовиться.
— Понятно... — Виктор опустил голову и расслабил мышцы. От того, насколько быстро он будет двигаться в последующие несколько секунд, зависело, станут ли эти секунды последними в его жизни.
— Ну а теперь прощай. — Михайлов поднял излучатель. — Ты был достойным врагом, и я рад, что смог победить...
Виктор прыгнул в сторону окна, не дожидаясь окончания фразы. Услышал удивленное восклицание, плечо повыше лопатки обожгло болью. Чувствуя, что теряет сознание, оттолкнулся от подоконника и вылетел наружу.
Навстречу со страшной скоростью понеслась вода. Потом почувствовал удар — и сознание объяла темнота.
22 октября 2229 года летоисчисления Федерации Земля, Стамбул
Ощущение было такое, словно Виктора с головой погрузили в нечто черное, кипящее, причиняющее боль. Особенно сильно болело левое плечо, ныла правая рука, а каждый вдох отзывался уколами в боку.
Он дернулся, норовя вырваться из окутывающей его боли, и, тяжело дыша, распахнул глаза. Виктор лежал на кровати и смотрел в потолок цвета топленого молока, а под спиной ощущалось нечто вроде упругого валика.
Ощупав себя, обнаружил повязку поперек всего тела на уровне груди, а на руке — гипс. Еще что-то вроде толстого пластыря охватывало плечо, и под ним, как и под гипсом, продолжала ощущаться боль.
В груди она появлялась при каждом движении.
Оглядевшись, Виктор определил, что находится в больничной палате. Ветер шевелил занавески у приоткрытого окна, а у противоположной стены расположился шкаф, по сторонам от которого, точно часовые, замерли две тумбочки.
Одна представляла собой холодильник, на другой стоял инфовизор.
Шипя, точно змея, которой наступили на хвост, Виктор попытался сесть, и в этот самый момент дверь распахнулась.
— Ой, что это вы делаете! — воскликнула девушка в белом халате и колпаке, из-под которого выбивались черные кудрявые волосы. — Лежите-лежите! Вам нельзя вставать!
И, повернувшись в сторону коридора, звонко крикнула:
— Доктор, он очнулся!
— Сколько я тут нахожусь? — спросил Виктор, чувствуя, что от усилий весь вспотел.