В «Доскино-13», возведенное десять лет назад на правом берегу Оки, Семен добрался за сорок минут.
– Самостоятельно – домой, – приказал он машине, прежде чем покинуть ее уютный салон.
Солнце заходило, над аэропортом сгущались сумерки. Ревели двигатели взлетающих и садящихся стратолетов, фиолетовое небо, где проклюнулись первые звезды, полосовали серебристые струи выхлопов. Главное здание «Доскино-13» светилось, как большой торт с тысячами свечей внутри.
Чувствуя себя неуютно среди торопящихся, болтающих и суетящихся людей, Радлов прошел внутрь. Через толпу пробился к стойке компании «ЛюфтАйр», чьи лайнеры связывали Нижний Новгород со Средней Европой. Тут его бронь обратили в билет.
– Регистрация начнется через двадцать пять минут. Третий гейт, – сказала девушка за стойкой, черноволосая и с очень светлой кожей.
– Да, конечно… – кивнул Семен, чувствуя, что снова краснеет, и яростно злясь на себя за неспособность выглядеть спокойно в компании красивой женщины. – Спасибо.
Он отошел от стойки и неожиданно вспомнил, что ничего не ел с самого обеда. Двадцати пяти минут хватило, чтобы отыскать в огромном зале небольшое кафе, выпить чашку кофе и съесть пирожное. Когда объявили посадку на рейс, Радлов как раз подошел к третьему гейту.
Информационная панель сканера полыхнула зеленым, показывая, что у пассажира все в порядке с багажом и документами. Но дежуривший у нее полицейский в черном мундире с серебряными шевронами неожиданно встрепенулся.
– Будьте добры, остановитесь, – сказал он.
– Это вы мне? – Семен похолодел, думая, что из-за сбоя в информационной системе ему придется проходить дополнительную проверку, а затем покупать билеты на следующий рейс, благо этот он точно пропустит.
Вот из-за таких вещей приличным людям лучше сидеть дома, а не мотаться по миру.
– Да, вам, – полицейский подошел вплотную, дав уловить исходящий от него запах жареной колбасы. – Прошу следовать за мной.
– Но это незаконно… как же… у меня билет … Я же опоздаю, вы что… буду жаловаться, – забормотал Радлов, понимая, что сопротивление бесполезно.
– Не беспокойтесь, – сказал полицейский, – вы улетите этим рейсом, даже если стратолет придется задержать на полчаса.
В этот момент Семен почувствовал, что выпал из реальности и оказался в жутком сне. Чтобы ради него, рядового, пусть даже и известного в определенных кругах ученого, задержали рейс?
Такого просто не могло быть!
– Э… ладно, – только и смог выдавить он из себя, и зашагал за полицейским. Они миновали эскалатор, ведущий на второй этаж, к гейтам от двадцатого до сорокового, и свернули к неприметной двери с надписью «Только для обслуживающего персонала!».
За ней обнаружился коридор с множеством дверей. Навстречу, болтая и смеясь, прошли четверо рабочих в синих комбинезонах. Жужжа и рыча, прополз автоматический уборщик, напоминающий огромную шайбу с десятками длинных лапок, щупальцев и усиков.
Тут, где ходили многие десятки людей, обычные для квартир абсорбирующие бактериальные ковры были неэффективны.
– Заходите, – сказал полицейский, остановившись перед дверью с надписью «Вход запрещен». – Там вас ждут.
Семен сглотнул пересохшим горлом, почувствовал, как по спине потек холодок. Он усилился, когда стала видна прятавшаяся за дверью комната.
Нет, в ней самой не было ничего ужасного – решетка вентиляционной системы в углу, диванчик у одной из голых стен, несколько стульев вокруг небольшого круглого стола. Но сидевший за ним человек, невысокий и широкоплечий, выглядел почему-то жутко, хотя был одет в обычный костюм и не размахивал окровавленным ножом.
– Господин Радлов? – проговорил человек голосом хриплым, как старое радио, после чего улыбнулся.
От этой улыбки Семену захотелось убежать. В светлых невыразительных глазах незнакомца он увидел готовность к немедленному насилию.
– Что же вы застыли у двери? – чужак перестал улыбаться, его смуглое лицо мгновенно застыло, словно превратилось в маску. – Садитесь, нам есть о чем побеседовать. Надолго я вас не задержу.
– С кем имею честь? – Семен подошел к ближайшему стулу и сел на самый его краешек. Чемодан нервным движением положил на колени и крепко прижал к себе.
– Полковник Роберт Ашугов, Агентство Специальной Информации.
Желание вскочить и немедленно дать деру стало настолько сильным, что в ногах появился зуд. Руки у Радлова задрожали, зубы непроизвольно клацнули друг о друга, а на лбу выступил холодный пот.
Агентство Специальной Информации было создано двадцать лет назад, после того, как Европейский Союз стал единым государством. За годы из небольшой конторы, занимающейся противодействием информационному терроризму, оно стало могучей спецслужбой. АСИ раскинуло щупальца от Урала до Исландии, забрало под защиту почти все базы данных, сумело получить контроль над системами передачи информации.
Агентства побаивались все.
– Так вот… э, очень приятно… – Семен вытер пот со лба. – Но зачем я? Почему…
– Почему я заинтересовался вами? – полковник откинулся на стуле, провел рукой по темным с проседью, коротко стриженым волосам. – Дело в том вызове, который вы получили из Праги.
– Откуда вы о нем знаете?
– Не смешите меня, – Ашугов улыбнулся, криво и зло. – Мы отслеживаем контакты хоть сколько-нибудь заметных людей. Для их же собственной безопасности, само собой.
– Вот как? Но что вам за дело до старых нацистских архивов? Они могут быть интересны только историкам.
– Вот тут вы ошибаетесь. Кто, по вашему мнению, сейчас угрожает стабильности и миру на территории Евросоюза? – полковник наклонился вперед и, опершись локтями на стол, сложил руки перед лицом.
– Ну… – Семен задумался. – Мусульманские террористы? Китайцы? Депортанты?
– В некоторой степени – да. Но также существуют влиятельные политические силы, решившие, что наша программа по очищению Европы от инородных элементов – первый шаг к возрождению фашизма.
Менее трех десятилетий назад, после массовых погромов во Франции, Англии и Норвегии, европейцы неожиданно обнаружили, что едва не стали меньшинством в доме предков. Нашлись разумные политики, не ставшие в открытую провозглашать лозунги «Европа для белых» и «Политкорректность – путь к гибели», но сделавшие все, чтобы они воплотились в жизнь.
Евросоюз стал единым государством, а через несколько лет миллионы недавних мигрантов и их потомков обнаружили, что не являются его полноценными гражданами. Вспыхнувшие повсеместно бунты оказались подавлены без жалости, политика Белого Возрождения провозглашена официально. А еще через год первые конвои с депортантами отплыли из Марселя и Осло.
Они подходили к берегам Алжира и Пакистана, других стран, откуда происходили заполонившие Европу чужаки. Военные корабли подавляли сопротивление ВМС этих стран. А транспортные суда высаживали на сушу людей, недавно обитавших в арабских или черных гетто.