Наверху Радлов с наслаждением подставил лицо солнечным лучам. Замерзшие руки начали отогреваться, а сумрачное впечатление, оставшееся от визита в костницу, понемногу рассеиваться.
Через сводчатый проход вошли в пределы замка. Пересекли двор, где туристы откуда-то из южной Европы слушали гида.
– Нам сюда, – и Иржи первым шагнул под алую вывеску с надписью «Винный погребок «Лобковиц».
В просторном зале с низким сводчатым потолком они провели несколько часов. В меню обнаружилось не меньше дюжины разновидностей местного вина. Попробовали все, начиная от молочно-белого и заканчивая черным и горьковатым, как кофе, с привкусом перезрелой сливы.
К концу дегустации Семен обнаружил, что соображает вроде неплохо, но на ногах держится не совсем твердо.
– Пять баллов, – заплетающимся языком сообщил Иржи подошедшему официанту, и завел с ним разговор на чешском.
Судя по мрачному лицу сотрудника погребка, речь зашла о чем-то не самом приятном. Отвечал он резко и отрывисто, без малейших признаков дружелюбия, в один момент даже сжал кулаки. Но закончилось все, к удивлению Радлова, спокойно. Их даже проводили до выхода.
– Позволь узнать, о чем вы беседовали? – поинтересовался Семен, когда историки вышли за пределы замка.
– О том, что сейчас мы платить не будем.
– Да?
– Нельзя было светить мою кредитную карточку, – сообщил Иржи. – Но я договорился, что платеж будет отсрочен на неделю.
– Каким образом?
– Не важно.
Они прошли мимо еще одной группы только подходивших к собору туристов, и вернулись к пансиону. Сразу бросился в глаза большой темно-зеленый вездеход «Хонда-Мартин», стоявший у самого входа.
– Хорошая машина, – заметил Чапек. – Вот поднакоплю денег и куплю такую же, только поновее. А номера, смотри, пражские.
Девушка за стойкой что-то затараторила, едва увидев постояльцев. А сидевший за одним из столов крепкий молодой человек с короткими темными волосами поднялся и сказал:
– Добрый день, господа. Именно вас я и жду.
– Нас? – недоверчиво поинтересовался Чапек, а Семен принялся озираться. От мысли, что их все-таки нашли, по спине побежал холодок, словно в костнице.
– Да, я из курьерского агентства «Вальдштейн». Сегодня утром был получен заказ на то, чтобы забрать двоих постояльцев пансиона «У пяти веселых монахов», живущих тут со вчерашнего дня. А потом доставить их и вещи в Раковник.
– Вещи? – словно эхо, откликнулся Радлов.
– Именно так, – кивнул молодой человек. – Заказ оформил в девять утра пан Мирослав Глум, а вещи я получил час назад на Вацлаваке от очень высокого лысого мужчины с родинкой на щеке.
– Ага, все в порядке, – кивнул Иржи. – Мы едем с вами. Только заглянем на минутку в номер.
– Тогда я жду в машине. Она стоит у входа, – и молодой человек вышел.
– Кто такой этот Глум? И кто отдавал вещи? – спросил Семен, когда они вступили на лестницу.
– Мирослав – сосед Купалова по дому и старый его приятель. А твои шмотки из «Красной розы» забрал еще кто-то из знакомых нашего шефа. Тот сделал все, чтобы нас не выследили. Одно непонятно – почему Раковник? Что мы забыли в этом крохотном городишке?
В номер зашли на несколько мгновений. Радлов взял лежавшие на тумбочке папки, и историки двинулись обратно. Внизу, в кафе, столкнулись с хозяйкой.
– Уезжаете? – осведомилась пани Ганна.
– Так точно, – почти по-военному отрапортовал Чапек. – Спасибо, что не дали нам пропасть.
– Ладно уж, – на властном лице хозяйки появилась улыбка. – Братишка знает, что я всегда помогу ему в проказах. Сам на седьмой десяток перевалил, а все балуется, словно малыш. Удачи вам.
– Благодарю. И вам тоже, – и Семен за Иржи вышел из пансиона.
Двигатель «Хонды» заработал, разом поднялись обе задние дверцы, изогнутые, точно крылья летучей мыши.
– Садитесь, – крикнул изнутри курьер. – Вещи там, на сидении.
Чапек занял место слева, Семен – справа. Взял в руки чемодан из серого тевлара, тот самый, что оставил в гостинице. Помимо вещей, внутри обнаружился блок памяти и белый конверт. Развернув его, Радлов вытащил листок бумаги, исписанный красивым, аккуратным почерком.
– Ого, записка, – сказал Иржи. – Похоже, от шефа. Он из поколения, еще не забывшего, что такое – писать от руки. Ну-ка, прочти.
«Привет, коллеги! – гласило послание. – Надеюсь, что к тому времени, когда сия эпистола дойдет до вас, вы будете еще живы. Ха-ха! Я позаботился, чтобы АСИ и прочие не нашли даже ваших следов. Курьер отвезет вас в Раковник. Там отправляйтесь к ратуше и ждите. За вами приедут. В блоке памяти – материалы по архиву Михнова дворца. В том месте, где вы окажетесь к вечеру, будут все условия, чтобы плодотворно поработать. До скорой встречи!».
Вместо подписи стояла одна-единственная буква «К».
– Теперь я спокоен, – заявил Чапек, откидываясь на спинку сиденья. – Шефу доверяю на сто с лишним процентов.
– Э, ну-ну, – только и сказал Семен.
«Хонда» меж тем выехала за пределы Мельника. Мелькнул на горизонте откос с торчавшей над ним башней собора, и пропал из виду. Потянулась узкая дорога, с обеих сторон обсаженная лесом.
– Сколько нам ехать? – поинтересовался Радлов.
– Восемьдесят километров, – отозвался курьер, прибавляя скорости. – Это мигом, заскучать не успеете.
Судя по всему, их осознанно везли обходным путем. Дорога петляла меж покрытых ельниками и сосняками холмов. Встречные машины – в основном тяжелые грузовики, с рокотом проносились мимо. Иржи дремал, Семен глядел в окно.
Раковник показался через сорок минут. Сначала на западе стала видна гора с поднимавшейся над ней коммуникационной вышкой. Затем открылось прилепившееся к подножию горы селение.
– Где вас высадить? – спросил курьер.
– Э… где-нибудь не на окраине, – ответил Радлов и толкнул Чапека в плечо.
– Что? Где? – тот открыл мутные глаза и принялся с кряхтением потягиваться.
– Приехали.
Из «Хонды» выбрались у небольшого кафе, вывеска которого сообщала, что тут можно отведать пиво «Клаштер». Курьер махнул рукой. Автомобиль развернулся и укатил обратно.
– Ну что, где тут ратуша? – огляделся Семен.
– Должна быть в центре города. Хотя я тут первый раз, так что ориентируюсь не лучше тебя. Так, минутку, – Иржи повернулся к проходившему мимо горожанину в свитере с чешским гербом и о чем-то его спросил. Обитатель Раковника улыбнулся и показал куда-то себе за спину. – Декую. Все ясно, нам вон туда. Как гласит русская пословица – язык до хрена доведет…
– В смысле? – Радлов несколько опешил.