– В Йоопаа, – спокойно ответил сапотек. – Это в половине дневного перехода отсюда. Можете попробовать добраться до них, но учтите, мы встанем на вашем пути.
– Хорошо, – Гравицкоатль шумно вздохнул. – Видят боги, я попытался решить дело миром, но ты не оставил мне выбора. И учти, этот бой будет не ради того, чтобы взять пленных, а насмерть.
Резко повернувшись, он зашагал прочь.
Ивар проснулся оттого, что кто-то несильно, но чувствительно пнул его в бок.
Вокруг царила темнота, в ней что-то сопело, похрапывало, возилось, будто конунг оказался в загоне, среди видящих беспокойные сны свиней, потом раздался знакомый дребезжащий голос:
– Хватит дрыхнуть, лентяи! Есть шанс удрать, а вы спите!
– Когда еще выспимся? – невнятно пробормотал Нерейд. – А тебе что, кошмар привиделся?
Ивар пошевелился, встряхнул головой, отгоняя дремоту. Вчера заснул, едва Видящий ушел со двора, но сейчас не чувствовал себя отдохнувшим – все тело ломит, кости ноют, а в голове пусто, как в пещере.
– Дурной сон! – в голосе Арнвида прозвучало раздражение. – Колдовская сила нашего хозяина ослабела, самое время уйти, не прощаясь.
– Может он это, заснул? – предположил кто-то.
– Скорее отвлекся на что-то, требующее всего внимания, без остатка.
Раздался шорох, в воздухе повисла одна светящаяся руна, другая, Ивар в ошеломлении разглядел, что Арнвид рисует священные знаки высунутым изо рта языком.
Лицо эриля было напряженное, по нему текли капли пота, похожие в темноте на жемчужины, глаза напряженно смотрели куда-то на кончик носа.
– Ого! – прошептал Ингьяльд.
Руническая надпись засверкала, знаки вспыхнули, заставив викингов зажмуриться. Ивар опустил веки, выждал, пока под ними перестанут плавать разноцветные пятна.
– Теперь можно попробовать встать, – прохрипел Арнвид, – разорвать путы…
– Да, – от того места, где лежал Кари, донесся треск. – Я всегда знал, что тут веревки гнилые. Так, кто следующий?
Ивар почувствовал, как сильные руки ощупывают занемевшие щиколотки, стиснул зубы. Рвануло, и он понял, что может шевелить конечностями, хотя каждое движение сопровождается болью.
Путы на руках конунга Кари разорвал одним небрежным движением.
Ивар несколько мгновений полежал, затем сел, чувствуя, что боль и усталость остались в теле, но самые обычные, а не наведенные с помощью колдовства.
Викинги поднимались один за другим, кряхтели и сопели, сквозь мрак белели искаженные страданием лица.
– Что дальше, конунг? – спросил Нерейд.
– Вышибаем ворота и уходим, пока хозяин не обратил на нас внимания, – первый шаг отдался болью по всему телу, но Ивар заставил себя сделать второй, третий, еще один…
Ворота выскочили из темноты, он врезался в них всем телом, повис, точно змея на палке.
– Дай-ка я, – прогудел Кари, раздался треск, грохот, створки покачнулись и рухнули.
Ивар едва удержался на ногах.
– Теперь половина города сбежится, – недовольно проворчал Арнвид. – Не мог потише?
– Не сбежится, – уверенно заметил Нерейд. – Они кое-чем другим заняты.
Дворец Видящего и прочие здания вокруг были погружены во тьму, но на западе за домами разгоралось зарево, с той стороны доносились едва слышные крики.
– Меня больше волнует другое, – сказал Ивар. – Куда они дели наше оружие? Я без своего меча отсюда не уйду!
– Наверняка в какую-нибудь сокровищницу положили, – предположил Ингьяльд. – Так обычно поступают с трофеями.
– Да, голова, – хмыкнул Нерейд. – А то бы мы без тебя не догадались. Может, еще подскажешь, где эта самая сокровищница?
– Надо идти, – Ивар с трудом распрямился, услышал, как хрустнуло что-то в позвоночнике, боль вонзилась в поясницу словно кинжал с иззубренным лезвием. – Поймаем кого-нибудь из местных, спросим…
Шагал медленно, с трудом, его шатало, за спиной слышал неуверенные шаги соратников – все еле шевелятся от голода и ранений, но не отстают. Шли в полной темноте, звезды куда-то подевались.
Ивар ощутил, что впереди что-то есть, но слишком поздно, шарахнулся лбом. Из глаз полетели искры, осветили стелу с высеченными уродами, тянущуюся вдаль стену дворца.
Стела покачнулась, затем рухнула с протяжным грохотом, запрыгали в темноте мелкие камушки.
– Ловко ты придумал, конунг, дорогу освещать, – похвалил Нерейд. – Только вот зря повалил эту штуковину. Сейчас набегут всякие, начнут интересоваться, кто тут гуляет?
– Они-то нам и нужны, эти всякие, – сказал Ивар с угрозой.
Вдалеке показался огонек факела, послышался шум шагов. Ивар нагнулся, зашарил по земле в поисках камня – ни один из викингов сейчас улитку не догонит, а пленник ох как нужен.
Нащупал край каменной плиты, напрягся так, что в ушах зашумело, а тело обдало морозцем, но с хрустом отколупнул кусочек. Проговорил негромко, одними губами:
– Всем тихо! Кто зашумит – убью.
Различил силуэт человека с факелом, поднял руку с камнем, примерился. Сапотек замедлил шаг, начал высматривать что-то на земле, Ивар качнулся вперед, мощно выдохнул.
Раздался глухой удар, факел полетел на землю, упал, рассыпав искры.
– Ты его не убил? – обеспокоено поинтересовался Арнвид.
– Не должен, – ответил Ивар, изо всех сил стараясь не упасть. – Я слаб, точно новорожденный.
Даг и Нерейд приволокли сапотека, похлопали по щекам, тот распахнул глаза, полные ужаса, забился в руках викингов.
– Тихо ты, – сказал Ивар повелительно, – если будешь вести себя хорошо, останешься в живых. Если плохо – тоже, но с переломанными руками, ногами, выбитыми зубами, выдранными удами. Станешь жалким калекой ползать в пыли, а жрать только кашу. Понял меня?
Сапотек кивнул.
– Освободи ему рот, – приказал конунг, Нерейд неохотно послушался. – Ты знаешь, кто мы?
– Да.
– А куда дели наше оружие?
– Я… вы… – сапотек говорил сбивчиво и торопливо, глаза его пугливо бегали, губы тряслись. – Его отнесли в Храм Солнца, завтра кинут в огонь, чтобы уничтожить нечистое…
– Ух, чего удумали, – нахмурился Арнвид, а Ивар ощутил желание придушить пленника.
– Веди, – сказал он.
– Вы не ворветесь туда! Там стража!
– А твое какое дело? – хмыкнул Нерейд. – Или ногу тебе сломать? Выбирай, какую, правую или левую.
– Я отведу! Отведу!
С факелом пошли быстрее, дворец с колоннами остался позади, потянулись тесно стоящие хижины. Крики приблизились, зарево увеличилось, ветер донес запах гари.