– Я тут проезжала чуть меньше года назад, – Илна почесала в затылке. – Если память не изменяет, в этих местах проходит граница княжеств.
Примерно через половину хода косогор закончился, и дорога пошла по берегу, по узкой полосе между деревьями и скрытой подо льдом водой. Снег тут оказался глубоким, лошади шли с трудом.
– Может, спешимся? – предложил Альфи, обернувшись, и тут же взгляд его ушел куда-то за спину Хорсту, а лицо сделалось серьезным. – Смотри-ка, кто нас догоняет. Вот уж радость, клянусь мошонкой Хаоса.
Из-за отмечающего поворот мыса, оставшегося парой сотен размахов позади, один за другим выезжали всадники в одинаковых шлемах и плащах. Передний размахивал рукой и что-то кричал.
– Явно за нами, – пробормотала Илна. – И я догадываюсь, за кем именно.
– Несложно это понять, – Хорст дал шпоры. – Сражаться с ними у меня нет желания, так что попробуем удрать.
Конь недовольно всхрапнул, но побежал быстрее. Альфи нахлестнул скакуна, то же сделала и Илна. Ветер ударил в лицо, попытался сдуть капюшон, стволы деревьев на обочине замелькали, слились в серую полосу.
Осталась позади развилка, отмеченная торчащим из снега пнем, дорога вновь пошла в гору. Лошади задышали тяжело, скачки их стали медленными, натужными.
– Запалятся! – крикнул Радульф. – У них куда свежее! Нужно сражаться!
– Доберемся хотя бы до верха! – ответил Хорст и оглянулся.
Всадники мчались полусотней шагов позади, пригнувшись к самым гривам, ветер трепал плащи, обнажал туники, украшенные тройным гербом империи.
– Разрази меня Хаос! – пробормотал маг.
Конь Альфи первым выскочил на ровное место и встал, судорожно поводя боками. Наемник соскочил, погрузившись в снег по колено, в руке его блеснул длинный, тяжелый меч.
– Встретим их тут, на подъеме! – покинувший седло Радульф оказался рядом с приятелем, усы его воинственно встопорщились.
– Словом Владыки-Порядка, – брат Ласти выглядел спокойно, руки лежали перед грудью, точно для молитвы.
– Боюсь, словом тут не обойтись, – мрачно заметила Илна. – Пара луков сгодилась бы куда лучше. Эй, что вам нужно?
Передний всадник, завидев обнаженные клинки, натянул поводья, вскинул руку в перчатке.
– Именем императора, – голос его прозвучал грозно и торжественно, – Илна ре Виллек по прозвищу Безумная Всадница и Радульф из Сар-Тони должны проследовать за нами в темницу города Вестарона!
– Это еще почему? – мягко поинтересовался брат Ласти.
– Как сообщники противного Владыке-Порядку мага по имени Хорст, – гвардеец выговорил имя с видимым отвращением. – В случае сопротивления мы не побоимся использовать силу.
– Они уверены, что тебя с нами нет, – вполголоса заметила Илна. – Ну что, покажешь им?
Хорст заколебался, понимая, что ему не хочется использовать магическую силу или мощь Порядка против обыкновенных дружинников, виноватых лишь в повиновении императору.
Хрустнула сломавшаяся ветка, за ней еще одна, лицо предводителя гвардейцев стало мрачным.
– С каких это пор вестаронские шавки осмеливаются гавкать на наших землях? – вновь зазвучавший голос оказался сильным и глубоким. – Или кастрированные псы с орлом на гербе разевают беззубые пасти на наши владения?
Хорст оглянулся и не поверил глазам.
Из пустынного только что леса выходили люди. На одежде их красовался герб в виде пронзенного стрелой кленового листа, а в руках у каждого виднелся готовый к стрельбе лук.
– Не бойтесь, путники, – высокий старик, на поясе которого покачивался меч с богато украшенной рукоятью, ободряюще улыбнулся, показав желтые зубы. – Диран ре Растан не даст вас в обиду!
– Эти люди – подданные милостью Владыки-Порядка императора Ангира! – заявил командир гвардейцев.
– Скажи это тем стрелам, что воткнутся тебе в брюхо, – посоветовал старик. – Мои парни умеют стрелять хорошо, и всякий скажет, что я в своем праве, ведь тут земли не вшивой империи, а мои!
Лицо вестаронца побагровело, он поднял руку, готовясь отдать команду к атаке, но опустил ее, понимая, что лишь впустую потеряет людей.
– Езжай отсюда, – буркнул Диран ре Растан. – Еще раз пересечешь границу – тебя тут же и похоронят.
Предводитель гвардейцев сверкнул глазами и дернул поводья.
– Я еще спляшу на твоей могиле, – пообещал он, разворачивая коня.
– Попробуй, – хмыкнул пожилой редар.
Вестаронские дружинники один за другим развернулись и двинулись обратно, захрустел под копытами снег.
– Благодарим за помощь, – сориентировавшаяся первой Илна повернулась и склонила голову.
– Благодарим, – в один голос произнесли Альфи и Радульф.
– Пустое, – Диран ре Растан махнул рукой. – Хотя стоит признать – вам повезло, что сегодня я отправился на охоту именно к границе.
Его люди опускали луки, убирали стрелы в колчаны, оживленно переговаривались.
– На то была особая милость Творца-Порядка, – заметил брат Ласти. – Ибо как сказано в Книге Изречений: малый лист не шелохнется и травинка не поколеблется без воли небесной.
– Возможно, оно и так, – пожилой редар остановил взгляд на Хорсте, определив в нем предводителя. – Может быть, вы согласитесь принять мое гостеприимство? До замка не так далеко, пара ходов…
– Мы спешим, – ответил маг. – Спасибо за приглашение, но каждый день на счету.
– Как хотите, – ре Растан заметно погрустнел. – Легкой дороги.
– А вам – удачной охоты, – вежливо отозвалась Илна, забираясь в седло.
Пожилой редар проводил взглядом путешественников, нахмурился, махнул рукой своим и зашагал в чащу – сегодня предстояло добраться до найденной в лесу берлоги и взять на рогатину медведя.
Эту забаву ре Растан любил больше всего.
Оттепель превратила мир в подобие холодного болота. Снег раскис, дорога стала напоминать колею с жидкой кашей, над полями поплыл туман, а бесцветное небо придвинулось низко, нависло над самой головой.
Деревья стояли унылые, опустив ветви, с которых капала вода.
Плащ и кафтан промокли насквозь, сырая рубаха прилипла к телу, так что Хорст ощущал себя искупавшимся в сугробе. Хотелось раздеться и вытереться насухо, но об этом оставалось только мечтать.
Илна ехала рядом, мрачная, точно безлунная ночь, лишь изредка выглядывала из-под капюшона. Радульф время от времени принимался бурчать, но быстро затихал, брат Ласти вполголоса молился.
Дорога тянулась скучная, как жизнь бобыля.
Когда впереди открылись городские стены, Илна встрепенулась, как воробей, попавший в солнечный луч, и голос ее прозвучал неожиданно весело: