Ничего не получалось. Скорее всего, по причине того, что с богами Грымз воевал всю жизнь. Те то и дело нарушали какие-то права смертных, и защитнику приходилось возмущаться...
Его провели по нескольким длинным коридорам и коротким лестницам. А потом Грымз оказался в небольшой комнате без окон и со странно поблескивающими в свете факелов стенами.
В центре ее стоял длинный стол, вроде тех, на которых мясники разделывают туши.
И вокруг него ждали еще четверо (ЧЕТВЕРО!) волшебников.
Слишком много для одного Мокрого Грымза. Хотя и одного было лишку.
– Ага, привел! – продребезжал самый высокий из них, в белой мантии. – А ну, голубчик, забирайся на стол!
– Яааа?
– Ты-ты, – нетерпеливо сказал другой, лохматый, в зеленом одеянии. – Кто же еще?
Грымз обреченно вздохнул и полез на стол.
– Ну что, приступим? – подошел поближе третий. На его одежду пошло столько черной ткани, что хватило бы на траурные одеяния для целой семьи гномов. – Я бы для начала разобрал его на составные части, а потом...
Защитник права ощутил, что потеет.
– Мэтр Шизомудр, – усмехнулся тот из магов, что в белой мантии, – боюсь, что собрать потом будет несколько сложновато...
Декан факультета магии неживого смущенно засопел.
Мокрый Грымз ощутил, как внутри его организма происходят мощные, но явно не задуманные матушкой-природой процессы.
– Попробуем Исследовательское Мощно-Раздирательное Заклятье Бронч-Бруневича? – предложил декан факультета умозрительной магии мэтр Сизопуст. Глаза его возбужденно блестели.
– Оно годится только чтобы тараканов пугать! – язвительно фыркнул мэтр Тугодум. – Лучше применим Исключительно-Точное Срывающее Мрак Заклятие Бойля-Муриотта!
Раздался слабый звук, словно кто-то выпустил воздух из воздушного шарика.
– Кто это сказал? – встревожился ректор.
– Это он! – ответил мэтр Тугодум, ручищей, похожей на бревно, показывая на Мокрого Грымза.
Тот счел за лучшее потерять сознание.
– Все эти ваши заклинания – труха! – уверенно заявил Умно-Заливайский. – Они устарели еще сто лет назад! Нужно идти в ногу с магическим прогрессом! Проще всего соорудить надежный и простой магоскоп...
– Сам ты труха!
– И засунуть его тебе... под мантию!
Страсти накалялись. Волшебники склонны к сотрудничеству не больше, чем голодные акулы. А уж если это волшебники заслуженные, считающие себя великими, то использовать их в коллективе можно только в одном случае – если хочешь сорвать выполнение задачи.
– Молчать! – дребезжащий шепот Глав Рыбса перекрыл начавшийся гвалт. – Вы что, не способны ни на что, кроме грызни и склок?
Вопрос явно был риторический, но мэтр Умно-Заливайский все же ответил на него. Тихо-тихо, себе под нос:
– Почему? Способны! На интриги и раздоры... Ректор тем временем взял все в свои руки.
– Начнем с Общеобзирающего Большого Заклятья Муть-Несевича! Поехали! А вас, мэтр Шизомудр, прошу прикрыть дверь... собственным телом! А то она у нас слабо защищена!
Они попробовали Общеобзирающее заклятье (с треском и шипением, фонтанами фиолетовых искр), потом Исследовательское Мощно-Раздирательное заклятье (с низким гудением и сполохами оранжевого пламени), затем Исключительно-Точное Срывающее Мрак заклятие (с пыхтением и руганью мэтра Тугодума, которому наступили на ногу), и даже Секретно-Микроскопическое Субквантовое заклятье (с небольшим магическим взрывом).
После чего стало тихо. Поскрипывали, остывая, стены, принявшие на себя не один удар магической энергии. Мокрый Грымз, ко всеобщему удивлению, еще дышал, негромко, но ритмично.
– И что. же мы видим, коллеги? – вопросил Глав Рыбе тоном учителя, показывающего ежика особенно тупому классу.
– Э... ничего? – осмелился высказать догадку мэтр Сизопуст.
– Воистину ничего! – согласился ректор. – На этом засранце нет ни единого заклятья, даже от зубной боли!
– Как-то это странно, – заметил мэтр Тугодум, почесывая голову.
Дыхание Мокрого Грымза изменилось. Оно стало шумным, прерывистым. Глаза защитника права широко распахнулись, он резко сел.
– Ничего себе! – мэтр Шизомудр сделал попытку отпрыгнуть в сторону. В головы прочих магов дружно пришли мысли о движущихся скалах.
Мокрый Грымз смотрел прямо перед собой, и разума в его взгляде было не больше, чем в обыкновенном булыжнике. Зато светились в нем какие-то нехорошие огонечки. Заметив кого-либо с такими огонечками, разумный человек обычно переходит на другую сторону улицы.
И правильно делает.
Мокрый Грымз, не обращая внимания на волшебников, слез со стола и двинулся к двери
– Эй! – несколько раздраженно крикнул Глав Рыбе. – Ты куда? Мы с тобой не закончили!
– Клянусь учебным процессом, да не прервется он вовеки, – заявил мэтр Сизопуст, глядя как защитник права тщетно пытается вскрыть запертую заклинанием дверь, – сейчас в городе крушат очередной храм! А он рвется присоединиться к тем, кто это делает...
– Безумец! – прошептал мэтр Тугодум. Мокрый Грымз принялся методично и упорно биться об дверь головой.
Дверь гулко скрипела, но не сдавалась.
– И если бы он был такой один! – Глав Рыбе повелительно взмахнул руками, и череп защитника права словно растаял. Взорам магов открылись магико-энергетические процессы в головном мозге.
У нормального человека они похожи на клубок пульсирующих разноцветных нитей, по которым пробегают вспышки света.
Здесь же клубок был серым, а светилась в нем одна нить, темно-фиолетовая и торчащая вверх, словно непокорный вихор.
– Ух ты! – восхищенно воскликнул мэтр Умно-Заливайский. – Давно такого не видел! Настоящий маньяк!
– И таких в городе многие тысячи, – мрачно буркнул ректор, возвращая череп на месте. – Прямо какая-то эпидемия безумия...
– Причем безумия циклического, – заметил мэтр Тугодум, когда Мокрый Грымз закончил колотиться об дверь и рухнул на пол. – В обычное время эти сумасшедшие довольно ловко продают всякую ерунду, вроде хренолайфа и мази для тараканов...
– Может быть, от тараканов?
– Нет, для. Чтобы тараканы были упитанными и блестящими и ими можно было гордиться перед соседями! Последний писк моды!
– Ну-ну.
– Я знаю других сумасшедших, которые зарабатывают деньги, – хмуро сказал Глав Рыбе. – И делают это, несмотря на безумие, давно и успешно.
– И кто же это? – в глазах деканов был вопрос. Мэтр Шизомудр шевельнул пальцами, и Мокрый Грымз, шумными корчами мешающий слушать, застыл на полу в довольно неудобной позе.